Огонь и железо

– Ну, не дураки. Это точно.

Оба замолчали. Вспомнили, что сейчас «ребятишки» активно интересовались ими самими. Первым заговорил Зубров:

– Что-то там «колдуны» наши очень уж рьяно за шахтёров взялись. Неужели думают, что те сами свою шахту взорвали?

– Да уже не думают. Знают.

– Что-о?!

– В общем, такая фигня. Ночью в шахту проник вольный Лонгрен из Тулузы. Бывший раб, недавно освобождённый за стахановскую выработку.

Зубров кивнул. Помнил такого.

– Только его тело кагэбэшники не обнаружили после проверки всех шахтёров. И живых, и мёртвых. По ходу, так в горящей шахте и сгинул.

– Да зачем это ему?

– В том-то и дело, что не ему! Оказывается, возле шахтёров уже с полгода некий купчишка вертелся, Моисей из Кангарда. Внешне похож на хазарина. То продукты по дешёвке привозил диковинные, то мелочёвку всякую для дома. Но не это главное. Так-то торгового люда там много толчётся. Вольные горняки народ далеко не бедный. Самое интересное, что очень этого Мойшу горные выработки интересовали. Сначала образцы торфа тайно скупал. Причём платил чистым серебром. Затем то к одному, то к другому вольнику с шахты начал подкатывать. Просил кусочки «черного камня» из разных частей забоя продать, да объяснить, зачем они нам с тобой нужны. Несколько опрошенных горняков сознались, что приносили ему образцы. Ведь за каждый кусок угля Мойша платил аж по два деннария. Вот только добывали они их не ночью, тайком, как тот просил. Да ещё и лампу при этом бесплатно выдавал. Уголёк они подбирали днём, во время работ. В забое же всё равно темно, и никто не видит, что ты конкретно делаешь. А вот простачок Лонгрен, похоже, решил точно исполнить инструкцию. И неумышленно подорвал шахту.

– Что-то уж больно хитро.

– Да? Вот, полюбуйся! – лорд Волк извлёк из сумки отдельную «записку». На её воске с большим, нужно признать старанием, кто-то нарисовал карикатурный портрет бровастого человека с большими пышными бакенбардами. Видно было, что каждая часть нарисованного лица сначала многократно затиралась художником.

– Это что за восковая живопИсь?

– Не узнаёшь? Наш же с тобой «фоторобот». Только мы так облик Пиренейского дракона пытались выяснить, а вот кагэбэшники – «морду лица» Моисея из Кангарда.

Николай всмотрелся. Потом взял «записку», отнёс от себя подальше и начал внимательно разглядывать с разных углов.

– Что, знакомая рожа?

– Да вроде того… Если вот вместо бакенбард бородку изобразить, похож на… Блин, как же его… А! Эрходур из Дамаска. Мы у этого купчишки несколько лет назад образцы восточного оружия пытались купить. В том числе хвалёные дамасские сабли.

– Помню. Про сделку. А ты что же, всех своих продавцов на память помнишь?

– Ну, всех не всех, но многих. Тут же от личных отношений многое зависит.

Феоктистов заинтересовался:

– Так-так-так! И что же это там за Эрходурчик такой ещё нарисовался?

– Мне он не понравился. Не то чтобы пытался дела нечестно вести, а вот какое-то ощущение гадливости от общения с ним постоянно возникало. Оружие, кстати, оказалось не самым лучшим. Несколько клинков, мы помнится, при нём пополам разрубили и заставили деньги вернуть.

– И что дальше?

– Вроде, к себе в Дамаск морем ушёл. Я его больше не встречал.

– Знаешь, что интересно? – ноздри у Феоктистова начали хищно подрагивать. – А ведь и почти все шахтёры, что с этим Моисеем общались, отмечали некую неприятность общения. Отчего и просьбочки его гадские выполнять не спешили. Там у нас сквайр Зоррен Дорингем расследование ведёт. Перечислишь ему, кто ещё с этим Эрходуром из наших общался?

– Конечно. А знаешь что? Вы эту мордочку остальным торгашам покажите, кто с нашей шахты кормится. Они народ глазастый, да и с памятью дружат. Единственно, денежку могут запросить за подробные воспоминания.

– Ну, это уж как водится! – видно было, что Феоктистов уже весь находился во власти охватившего его охотничьего азарта.

* * *

21 мая 6701 года от Сотворения Мира друзья официально создали свой «Союз Свободных графств». Полученные королевские титулы просто требовали какого-то юридического решения. Да и сам сир Ратибор нет-нет да и поглядывал лукаво. Как вы теперь-то «вместе» управитесь? Управились. Благо в памяти был собственный Союз Советских Социалистических Республик. Официально принесли друг другу тут же придуманные клятвы и распределили обязанности в сильно расширившемся хозяйстве. Оба галльских владетеля подтвердили свою верность в качестве союзников уже ССГ.

Так что к Фалезу вновь подходило единое войско будущих родственников, возглавлял которое сам король. Семь рыцарей, три сотни бронированной пехоты, осадные машины и почти семь десятков кавалеристов. Внешне это выглядело как очень грозная сила. Но шериф мог просто отсидеться за городскими стенами, ведь Фалез имел мощный гарнизон. Однако опытный Львиное Сердце при подготовке к штурму Гринеберга не зря встречался с Робин Гудом и его стрелками. Главарю разбойников он вернул титул шевалье д`Худа, с перспективой стать бароном (после возвращения родового владения атамана под скипетр Ратибора). А лесная банда беглых рабов в одночасье превратилась в «отряд королевской разведки». Вот они-то и сработали.

Бывшие разбойники заранее проникли в Фалез и распространили там кучу слухов – один страшнее другого. Причём, почти все правдивые. Люди заговорили и про предательство короля, совершённое родным братом вместе с вероломными храмовниками, и про встречу Львиного Сердца преданными ему вольными галлами и непобедимыми Кальвадосскими рыцарями, вместе с которыми самодержец взял мятежную прецепторию Гринеберг. Но главная новость заключалась в том, что сир Ратибор уже взял живьём одного из предателей, и теперь шёл воздать справедливую кару всем его приспешникам. А в качестве первого кандидата на эту малопочётную роль почему-то ненавязчиво фигурировал сам шериф Фалеза.

Поэтому к подходу королевского войска накал страстей в городе уже достиг апогея. Никто не хотел умирать из-за «предательства» графа. В том числе не было единства и среди воинов гарнизона. Армия сира Ратибора подошла, демонстративно побрякивая оружием, блокировала входы-выходы из города и выстроилась перед главными воротами Фалеза железной когортой. Затем сам Львиное Сердце картинно подъехал и зычным «командным» голосом потребовал шерифа на суд. Тот ожидаемо не вышел, а ответил со стены. В том смысле, что нет на нём никакой вины. Король оглушительно захохотал:

– Так что же ты тогда трусливо прячешься от меня?!

Если обвинение в трусости и задело графа, то не настолько чтобы открылись городские ворота. Тем временем на стенах появлялось всё больше простого народа. Люди хотели знать, чем всё закончится, и будет ли штурм. Вид сверкающей когорты как-то не вселял оптимизма.

После небольшого препирательства авторитет Фалезского владетеля был полностью уничтожен. Уже никто не сомневался в его вине. Но тут король предложил упрямцу не губить его любимых подданных в своём глупом упорстве, а лично оправдаться Божьим судом. То есть выйти на смертельный поединок. Один на один. Победитель такого признавался безусловно правым, так как считалось, что невиновному должен помочь сам Единый.

Ответа долго не было. А Львиное Сердце уже откровенно забавлялся:

– Эй, трусишка! Со мной биться ты недостоин. Но есть у меня один молодой шерифчик. Попробуй хотя бы с ним! С Божьей помощью ты даже его не одолеешь!

Вперёд выступил лорд Кальвадосский Волк. В принципе, обожжённое лицо не позволяло его узнать. Но он ещё и одел самую непритязательную куртку-плетёнку, с предусмотрительно поддетой кольчугой, и ношенный плащ. В руке солдатский щит, на голове «древнеримский» шлем командира карателей. Сверкающий меч Бьорна до поры скрывался в ножнах.

– Это ещё кто такой? – наконец соизволил ответить владетель Фалеза.

– Я лорд Ульфхеднар, шериф Союза Свободных графств!

Какое-то движение началось в городе. Примерно так же, как в не желавшем сражаться Андрезе. Но результат был другим: