Огонь и железо

Сэр Волк с новой колющей раной в боку и порезами на всех конечностях в верхолазы уже не годился. Но Бьорн и ещё двое сорви-голов были в порядке. Их и решили использовать. Деревянная дверь башни располагалась на высоте около двадцати пяти – тридцати футов, а обрушенные мостки валялись внизу. Но вместо того, что бы их восстановить, во двор вкатили «скорпион». Двое альпинистов полезли прямо по каменной стене. А Феоктистов с Бьорном занялись огромной стрелой баллисты.

Вырезали кольцевой дол в окончании и накрепко привязали к нему свою проверенную верёвку. Свободные концы аккуратно сложили кольцами впереди. Верхолазы уже заняли позиции с обеих сторон двери. Король лично шарахнул из «скорпиона». Как и ожидалось, стрела пробила дерево и застряла в дверном полотне. Вот только от её удара упали и оба бойца. Но рефлекторно оттолкнулись ногами и напрыгнули на стрелу. К счастью, та выдержала, и альпинисты вернулись на стену. А четверо конных галлов взялись за верёвку и в дружном разгоне выдернули дверь из башни. Вместе с косяком. Бойцы скрылись внутри, и вскоре там послышались звуки рубки.

Тут распахнулось верхнее окно донжона. Стрелки не замедлили нашпиговать его смертоносными «гостинцами», но человек успел скрыться.

– Брат! – заорал Бьорн. – Давай в окно шарахнем!

Начали оборудовать верёвкой вторую стрелу.

– Нужно задрать нос «скорпиона»! – уточнил король. Феоктистов призывно махнул рукой и к ним подбежали пехотинцы. Зарядили. Взялись за баллисту с двух сторон и на руках подняли за переднюю часть. Сир Ратибор тщательно выцеливал:

– Левее. Ещё. Выше. Да куда задрали! Чуть правее…

Бу-у-умс! Сработали торсионы, и стрела пошла вверх. Чиркнула по камню подоконника и гулко бумкнула внутри. Похоже, впилась в потолок. Но не успел Бьорн начать подъем, как из башни выпрыгнула гибкая фигурка и заскользила по верёвке вниз. Бросились, поймали. Думали, настоятель. Оказалось – девушка! Красивая. Хорошо, хоть сразу топором не приложили.

– Эммилия! – бросился к ней сэр Гром. Раскидал пехотинцев, стиснул в объятиях. Та несмело ответила, пачкая рыцарский плащ кровью с содранных ладоней. А викинг уже споро лез вверх по той же верёвке. Беспрепятственно скрылся внутри. Вскоре из башни донёсся его боевой рёв. Что-то загремело, затрещало. Потом всё стихло.

Оказалось, Эммилия замкнула дверь комнаты, и тамплиеры не смогли в неё попасть. Поэтому бились с «альпинистами» на лестнице. Там-то на них сверху и обрушился викинг со своим «Ягереном». Всех трёх взяли переломанными, но живыми. Боьрн честно заработал королевские десять экю. А сир Ратибор получил неопровержимые доказательства предательства, совершённого братом.

Глава 9

6718 год от Сотворения Мира, 12 июля

– А слабо тебе как тогда, по южной стене залезть? – прервал молчание лорд Николай. Володька шутливо «чокнулся» с ним глиняным стаканчиком:

– Да фиг его знает! Сами же скалу потом стёсывали. Может и не слабо, если «дворником» не махать.

Зубров непроизвольно улыбнулся. Он стал хозяином Гринеберга уже через день после захвата. Соответственно вскоре озаботился и тем, чтобы уже к нему не влезли какие-нибудь ушлые «боевые альпинисты». Для начала южную стену начали регулярно обметать, сбрасывая с угловой башни железный шар, крепившийся к середине укрепления на прочной цепи. За характерные маховые движения, сходные с очисткой лобового стекла автомобиля, Володька окрестил его «дворником». А через год дополнительно и скалу выровняли, придав ей небольшой отрицательный уклон. Теперь забраться там можно было только со специальным альпинистским снаряжением. Которое, к счастью, в Митгарде пока не делали. Но на всякий случай каждую ночь южную стену ещё и обметали железным «дворником».

8 мая 6701 года, пока союзники увлечённо грабили бывшую резиденцию галльских принцев, крестоносцы провели допрос сэра Борга. С применением дыбы и калёного железа. Благо тамплиеры оборудовали отличную пыточную. После этого на когда-то грозного Лиса Побережья было жалко смотреть. Но, желая ещё больше унизить предателя, король приказал бросить его к своим ногам. А боевому побратиму, сэру Грому, опуститься на одно колено, встав прямо на грудь бывшего настоятеля:

– Готов принести вассальную присягу?

Очевидно, король хорошо помнил ответ Феоктистова на попытку что-то напрямую скомандовать воинам Шансона: «Вассал моего вассала – не мой вассал!» В растерянности Коля лишь кивнул. А сир Ратибор Львиное Сердце, не мешкая, достал меч и легонько коснулся боковиной лезвия обоих его плеч:

– Доблестный сэр Кальвадосский Гром, барон де Шансон! Данной мне властью дарую тебе титул шерифа королевства Норман, земли вотчины Гринеберг и этот замок. Сила Империи с нами! Встань же, королевский шериф де Гринеберг!

И только тут до Зуброва дошло. Он невероятно повышал свой статус, но теперь становился личным вассалом короля! Со всеми вытекающими. Тут же вспомнились схватки с готами, когда вдвоём с Володькой утраивали свои силы.

– Ваше Величество! – Николай не смел подняться с колена. – Я не могу принять эту честь. Мы всё должны делать вместе с сэром Кальвадосским Волком!

Бровь сира Ратибора удивлённо приподнялась:

– Вместе?

Нашёл глазами в окружающей толпе свежезабинтованного Ульфхеднара:

– Готов стать вассалом короля Нормана?

Тот молча подошёл и, слегка покряхтывая, тоже умостил колено на тамплиере. Меч сира Ратибора коснулся и его плеч:

– Доблестный сэр Кальвадосский Волк, барон де Шансон! Данной мне властью дарую тебе титул шерифа королевства Норман, земли и замок вотчины Шансон. Сила Империи с нами. Встань же, королевский шериф де Шансон!

Оба новоиспечённых вассала поднялись. Кажется, этот «рубаха-парень» сумел использовать их в своих целях. Ведь теперь у короля Ратибора появилось личное рыцарское войско. А Феоктистов думал уже именно в этом ключе:

– Мой король! Фалез является надёжным союзником принца Жана. К тому же, плотно перекрывает имперский тракт. Может, стоит сначала тамошнего шерифа навестить?

– Предлагаешь сначала штурмовать Фалез?

– Не обязательно! Но добиться безопасности с той стороны, безусловно, необходимо. К тому же, это по пути домой нашим галльским друзьям. Мне почему-то кажется, что сейчас они не пойдут с вами на Кангард.

– Если ты скажешь, брат, я пойду! – чуть выступил вперёд благородный Торин. Король отвесил ему церемониальный признательный поклон:

– Друзья мои, нет никакой спешки! Помнится, вы же собрались по случаю бракосочетания сэра Уильяма Аржантанского с дочерью благородного Волкула?

Айвенго растеряно кивнул. А сир Ратибор победно улыбнулся:

– Предлагаю после решения вопроса с Фалезом там и сыграть свадьбу. И, если не ошибаюсь, мой новый шериф де Гринеберг тоже спас здесь свою даму сердца? Сыграем сразу две свадьбы! И сам король будет посажённым отцом.

Вольных галлов монарший хитрец тоже сумел расположить к себе. И получил возможность задействовать их опытную бронированную конницу.

* * *

6718 год от Сотворения Мира, 12 июля

После бани лорды внимательно осмотрели все стены и постройки Гринеберга. В принципе, ремонта требовали только каменные строения. Но два сотрясения подряд развалили многие основные узлы. Зубров раздосадовано стукнул в стену:

– Блин, цемента здесь нет! Если бы эти валуны скрепляли, а не просто притёрли!

– Если бы, да кабы – во рту росли грибы. Нету у нас цемента! И сделать не из чего. Слышал, что в Та-Кемете из «философского камня» огромные дворцы и храмы строят. Но его секрет лишь тамошним жрецам и ведом.

– Что ещё за «философский камень»?

– Думаю, как раз что-то вроде нашего цемента. Когда из обычных, вроде бы, компонентов валун нужной формы получается. Философский – это от слова «философия», работа мысли. То есть камень, созданный человеческим знанием. Помнишь затычку акведука в Йоросе?

– Н-да! Умные ребятишки в Та-Кемете живут!