Коррекция (Йеллоустоун)

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Помнишь, что о нас говорили в западных СМИ? Как ты думаешь, много уважения будет у беженцев к стране, которой руководит такая одиозная личность, как я? Они ведь прибежали к нам не от большой любви, а из-за страха смерти. Благодарны, конечно, но благодарность имеет обыкновение проходить. Уважение мы у них заработаем, а нам надо чтобы не только уважали, но и любили наш народ. Только тогда они станут своими. А пока пусть смотрят. Наши-то не поверят ни в какую божественность...

– Ты уверен? – спросила Лида. – Подержи комм, я сейчас приду.

Жена ушла на кухню и тут же вернулась с ножом в руке.

– Вроде чистый... – сказала она. – Смотри!

Зажмурившись, провела ножом по ладони. Порез сразу окрасился кровью.

– С ума сошла! – Алексей отбросил комм и схватил у неё нож, порезав при этом палец. – Чёрт! Пойдём смоем кровь и продезинфицируем!

– Не суетись, – сказала Лида. – Тоже порезался? Так даже лучше. Смотри, вытираю платком. Вуаля! Теперь давай свой палец. Как тебе?

– Давно узнала? – спросил он, с удивлением рассматривая палец, на котором не было и следа пореза.

На ладони жены виднелась тонкая ниточка шрама, которая исчезала на глазах.

– Вчера порезалась и обалдела. Хороший факт в копилку нашей божественной природы? Что молчишь?

– Вспоминаю, когда поранился последний раз.

– Ну и когда же? Мне ничего не вспоминается. Было, наверное, но давно.

– Я не вожусь с готовкой, поэтому не резался, но года два назад повредил палец. Только я не знаю, когда затянулось. Наложили повязку, и я забыл об этой ранке. Бинт сняли на следующий день. Врач удивился отсутствию шрама, но я тогда не придал этому значения.

– Но ведь не на глазах же затянулось? Вот я и говорю, что мы изменились. Может, обследоваться?

– Я всё сделаю сам, – пообещал Алексей. – У меня есть лаборатория, где проведут анализы и ничего никому не скажут. Может быть, и найдём что-то полезное для других, но я в это не верю. В прошлый раз ничего не нашли, не найдут и сейчас.

Глава 28

Когда их остановили люди в полушубках и меховых шапках с козырьками, Мартин решил, что это конец. Сейчас его пристрелят из висевших за плечами автоматов, а жену... Оказалось, что это польские пограничники, которые не пропускали никакой транспорт.

–Выметайтесь! – грубо по-английски сказал один из них. – Здесь недалеко, дойдёте и без колёс. Русские обойдутся и без вашей тачки, а за проход нужно платить!

К ехавшей за ними машине тоже подошли и забрали, правда, без хамства: в ней сидели белые. На машинах приезжали меньше половины, остальные шли пешком. Глядя на них из окна электромобиля, Мартин приходил в ужас от мысли, что и им тоже пришлось бы идти своим ходом через Бельгию, обе Германии и Польшу. В Бельгии их хоть пускали переночевать в пустые сейчас школы и поили горячим чаем, а в Восточной Германии слегка подкармливали, но поляки не давали ничего и не позволяли у себя задерживаться даже ненадолго. Ходили слухи, что они убивали всех, кому русские отказали в приёме. Возможно, это было гуманно, так как у этих людей не осталось сил. И куда идти? Он всю дорогу гнал от себя мысль, что и их тоже... Чувствительный толчок в спину прогнал мысли и заставил торопиться. Он подхватил одной рукой Сьюзен, а в другую взял тяжёлый саквояж, а Элизабет одела рюкзак и забрала сумку с остатками провизии. Джастин и Дарси, которым принадлежала машина, тоже поспешно нагрузились вещами, и обе семьи влились в бредущую по заснеженной дороге колонну людей. Идти пришлось два часа. За это время Мартин дважды видел, как идущие впереди люди падали и больше не пытались подняться. Их обходили или оттаскивали в сторону и освобождали от тёплой одежды и вещей. Никто на такое не реагировал, все были на пределе и жили только одной мыслью: дойти до конца, а не лежать вот так у обочины дороги мёртвыми и обобранными. Когда толпа впереди начала редеть, увидели два десятка автобусов, в которые солдаты, похожие по виду на польских пограничников, направляли людей. В том, что это не поляки, он убедился, когда они подняли упавшего в снег мужчину и отнесли его в один из автобусов. Вместо отъезжающих, наполненных людьми подъезжали уже пустые. Беженцев не нужно было подгонять садиться в автобусы, они сами бежали к ним на остатках сил. Пограничники лишь следили, чтобы не было давки. До места, где решалась их судьба, доехали минут за пятнадцать. Их подвезли к одному из нескольких десятков зданий и завели внутрь. Прежде всего заставили сдать все вещи.

– Внимание! – прозвучал говоривший по-английски голос. – Сейчас сдаёте свои вещи и получаете временные чипы. Если вас примут, ваши вещи доставят по месту жительства, если нет, вам их вернут. Прошу всех действовать быстро и соблюдать очерёдность. Если с вами маленькие дети, возьмите их на руки. Если кто-то очень плохо себя чувствует и не сможет пройти тестирование, пусть свернёт в третий проход, ему окажут помощь. Перед прохождением тестов прочитайте выданные вам памятки.

Они прошли в помещение, где отдали всё, кроме сумки с продуктами, которую отказались брать.

– Берём только багаж! – торопливо сказал Мартину принимавший вещи парень. – Держите чип, при тестировании вставите его в терминал. Вот вам памятка. Следующий!

Мартин взял на руки Сьюзен и вместе с вцепившейся в его руку Элизабет прошёл в большой, заставленный столами зал. Часть из них была занята людьми, остальные были свободны.

– Не задерживайте других! – сказал им один из встречающих. – Садитесь за свободные терминалы, читайте памятки и начинайте работать.

Они сели за соседние столы и прочитали короткое, предельно ясно составленное руководство. Сьюзен Мартин посадил себе на колени, потому что повсюду ходили и бегали люди, и малышку могли сбить. Вставив чипы в считыватели, они приступили к тестированию. Мартин управился быстрее, а жена едва уложилась в отпущенное время.

– Смотри, что у меня на экране... – растерянно сказала она мужу. – Семье Бейкер пройти в комнату номер восемнадцать. Что это значит? Приняли нас или нет?

– Наверное, там и узнаем. Вставай, вон у них на стенах указатели.

Перед дверью с нужным номером стояли десятка три мужчин, поэтому своей очереди пришлось ждать больше часа. Когда зашли, увидели небольшую комнату и сидевшего за столом мужчину в военной форме. Стулья для посетителей были, но им не предложили садиться.

– Ваши чипы! – сказал офицер. – Быстрее, пожалуйста. Так, Мартин и Элизабет Бейкер. К вам один вопрос. По тестам у вас нет детей, но в чип включена пятилетняя Сьюзен Бейкер. Кто она вам?

– Это дочь брата, господин офицер, – ответил Мартин. – Мы гостили у него, когда всё началось. Это в Алпайне, небольшом таком городе в Техасе.

– Что случилось с родителями? Они живы?

– Я думаю, что нет, – ответил Мартин. – После того как сильно тряхнуло и обвалилась часть дома, мы поймали на комм передачу об извержении. Не сразу, а только через полчаса. Брат отдал мне вторую машину и велел забирать в доме все ценности и продовольствие, а сам поехал в Форт Стоктон за женой. Это около шестидесяти миль. Она там гостила у подруги, а связаться по комму почему-то не удалось. Дочь он отдал нам и сказал, чтобы ехали в Мексику и там их дожидались.

– Понятно, – офицер что-то быстро занёс в чипы. – Девочку удочерите, оформите опеку или отдадите государству?

– Если вы нас примете, она останется с нами, – ответил Мартин. – А что с удочерением?

– Каждая женщина, имеющая хотя бы одного ребёнка, должна следующие десять лет предохраняться от зачатия, – сказал офицер. – Если удочерите, это будет касаться и вашей жены. При опеке она сохраняет право на рождение своего ребёнка.

– Тогда опека! – сказал Мартин. – Так нас приняли?

– Если бы не приняли, с вами никто не разговаривал бы. Держите свои чипы и идите на посадку. На стенах указатели, так что найдёте. Быстрее, пожалуйста!

К выходу на отправление подошли, когда собравшихся там уже увели в автобус, поэтому пришлось подождать, пока наберётся следующая группа. Ехали минут десять, после чего автобус подкатил к большому летательному аппарату овальной формы, стоявшему на дороге, которая с этого места становилась в два раза шире. Мартин уже летал на экранопланах, но никогда раньше не видел таких больших. Их привели на верхнюю палубу, где уже сидели человек двести. Прибыли ещё три автобуса, после чего посадку закончили и они наконец взлетели. Короткий разбег, при котором всех мягко вдавило в спинки сидений, и огромная машина с большой скоростью заскользила на высоте нескольких метров над дорогой, оставляя за собой шлейф поднятого в воздух снега.