Проклятие девы

– А почему данный процесс происходит?

– Ответ прост: эволюция. По большому счету невидимый мир не видим условно – пока не познан человеком, пока не доступен научному исследованию. Воссоединение миров необратимо. Количество спаечных мест на земле исчисляется сотнями.

– И что, получается, в этих местах тоже может произойти что-то подобное?

– Совсем не обязательно. Сама по себе спайка не представляет угрозы. Произошедшее здесь стало следствием нарушения ключевого закона мироздания.

Раскаленный воздух наполнялся едким запахом разложения. Если в помещениях, где благодаря толстым стенам было не так жарко, и биохимические процессы протекали замедленно, то на улице распад биологической ткани нарастал в геометрической прогрессии.

– Мы всё обошли или ещё где-то смерть поработала? – чувствуя, что Василий оттягивает показ самого нелицеприятного, спросил я.

– Д-да… Ещё три тела… Собственно, по большей части именно из-за них мы решили связаться с Вами. А выйти с Вами на связь, как Вы понимаете, весьма не просто – надо согласовывать на самом верху!… – неуверенно подняв указательный палец, сказал Василий. – Два трупа мужского пола, один – женского… В общем, не буду ходить вокруг да около, – мужчина без головы, мужчина без пениса и… женщина – без сердца, – разогнув поочередно три пальца правой руки, подытожил Василий.

– Ухо.

– Что ухо?

– Ухо дёргается.

– Где дёргается?

– У тебя, майор, у тебя ухо дёргается!

– Ой, да. Ерунда какая-то… Второй день уже.

– Да ты не переживай, Василий, разберёмся. Части тела удалось найти?

– В том то и дело, что нет. Мы сразу поняли, что дело пахнет нечеловеческим. А по таким делам у нас пока только один специалист – Вы. – С еле заметным жестом упрека, сказал Василий.

– Это ты точно подметил – «пока». Через пару десятков лет таких, как я – будут сотни.

– Эт почему?

– Эволюция, коллега, эволюция! – похлопав следователя по плечу, сумничал я. – Ну пойдем, посмотрим…

– И вот, что ещё, господин… ммм, товарищ Прошиватель… Не достаёт одного человека, точнее сказать, одной насельницы – пропала без вести.

– А как вы узнали, что кого-то не хватает?

– Ну мы тоже, как говорится, не лыком шиты, знаем свое дело, – с налетом обиды на лице, ответил Василий. – У нас в отделе работают исключительно профессионалы.

– В этом я даже не сомневаюсь.

– Послушница одна – Катей зовут – сообщила о преступлении.

– Выжившая что-ли? Хотя, что я спрашиваю – это невозможно по определению.

– Нет. Ее просто не было в монастыре в момент события – повезло девчонке. Позавчера рано утром она в качестве сопровождающей больной монахини уехала в город. Там, значит, переночевала у двоюродной тетки и вчера во второй половине дня вернулась обратно. Доехала на автобусе до отворота в ельник, а оттуда пешком, по дороге через лес. Смелая, конечно, – лес то не простой.

– Да, про лес я уже понял, хватило десяти минут пути по нему. Но меня он трогать не стал.

– В смысле – трогать? Он живой что ли?

– Ещё как, живее всех живых! Только обижен сильно, я бы даже так сказал – необратимо сильно.

– На кого обижен?

– На нас – на людей.

– Ну дак вот, – после небольшой паузы недоумения, продолжил Василий. – Увидев первый труп, ну тот, что при входе, на крюке, Катя, ужаснувшись, ринулась назад, в поле. Благо, быстро пришла в себя и сообразила позвонить в полицию. Молодец, что не стала самоуправствовать и не пошла обратно в монастырь, точно бы свихнулась.

– Я надеюсь, вы не водили ее на опознание.

– Нет, ни в коем случае, у нее и так стресс, с ней психологи и психиатры работают. Мы просто посчитали тех, кого можно было идентифицировать как насельниц и сообщили девушке получившееся количество. Одной не хватает.

– Кстати, Василий, оградительная лента находится аж за сотни метров отсюда. За территорией тоже есть трупы?

– Нет, трупов нет. Но есть странные следы, много следов, тянущиеся от речки С. через картофельное поле и обрывающиеся у кромки леса.

– Что ты молчал, идём смотреть.

Десятки следов от босых стоп разного размера широкой полосой вели к лесу. Местами зелёные вершки картофеля были примяты не только хаотично ступавшими ногами, но и чем-то тяжёлым. Черная, щедро удобренная почва в этих местах была отмечена характерной бороздой. Очевидно, группа лиц, то тащила, то время от времени волокла какую-то ношу. Следы обрывались у границы с лесом, у высокой размашистой сосны, единственной на всю округу – дерево непоколебимым стражем оберегала ельник. Характерная вмятина в суглинке между выступающими из земли корнями говорила о том, что ноша была оставлена здесь, под этой сосной. Плеяда следов в этом месте разворачивалась и уходила обратно, к реке.

– Боже мой, боже мой! Василий, срочно сообщай мою рекомендацию своему начальству: безотлагательно перекрыть все дороги ведущие к монастырю, в кратчайшие сроки в радиусе шести километров обнести территорию забором с колючей проволокой. Здесь – проклятое место. Вам, Василий, рекомендую срочно уезжать отсюда. Вы на машине?

– Да, она у меня в Васюках стоит. Это в полукилометре от монастыря.

– Дорогу на деревню тоже надо перекрыть. Пусть сейчас же тракторист какой-нибудь начнет яму рыть поперек дороги. По-хорошему, жителей бы переселить подальше отсюда. Правда, вряд ли сие возможно. Но забором огородить обязательно. И, самое главное, передай начальству, обитель необходимо буквально сровнять с землёй, камня на камне не должно остаться. Иначе…

– Иначе что, товарищ Прошиватель?

– Иначе будет беда, и это мягко сказано. Иначе здесь начнется дьяволиада. Здесь должны быть стёрты следы хозяйственной деятельности человека. Тогда спайка рассосется, земля отпустит небо, ну или наоборот, небо отпустит землю, не суть. И, когда ландшафт приобретет первозданный вид, тогда проклятие будет снято, потеряет свою силу.

– А как же неизбежный эволюционный процесс? Ну, про спайки Вы говорили. А тут получается должен произойти откат.

– А вот тут самое интересное, коллега. Некоторые существа невидимого мира не хотят, чтобы человек становился полноценным, полноправным гражданином, скажем условно, небесного отечества. Ведь, как ты наверняка знаешь, человек – двусоставный живой организм, он состоит из души и тела. Душой человек относится к числу существ невидимых, телом – к числу видимых, плотских. На душевном уровне человек пока может только чувствовать тот мир. Но со временем, с течением эволюционных метаморфоз, он будет доступен человеку и зрительно тоже.

– Из вышесказанного Вами, получается, что Вы…

– Я воплощение переходного звена.

Мы с Василием шли к монастырю напрямик, по полю. И чем быстрее мы пытались переставлять ноги, тем настойчивее тормозила наше движение рыхлая земля.

– И как Вы видите мир иной, прямо вот так, как этот?

– Вижу нечётко, туманно, как сквозь тусклое стекло. И то, только в дырявых местах, там, где прошлась смерть… Здесь было совершено тяжкое преступление или, говоря церковным языком – тяжкий грех. Граница прорвалась и в наш мир ввалилось полчище темных сил – демонов. Это они устроили кровавую вакханалию. Ну ты сам видел – такое не под силу сапиенсам… Ладно, Василий, будем прощаться.

– А как же Вы? Вы не поедете? Здесь же опасно оставаться.

– Для детального расследования мне необходимо сутки пробыть на месте события. В течение этого времени я должен девять раз обойти территорию, на которой есть трупы. Только тогда картинка прояснится максимально точно. Это моя работа.

– За такую работу небось хорошо платят?

– Дааа. Я б даже сказал – весьма хорошо. Ну а что? Конкуренции – ноль, а потребность в моих услугах с каждым годом только растет. Скажу откровенно – пользуюсь положением. Разумеется, в рамках приличия.

– Вы – легенда. С этим не поспоришь.

– Кстати, комнату для ночлега приготовили?

– Да. В библиотеке диванчик есть – там, думаю, лучше всего будет.