Моя Родина – смерть

Институт пограничных исследований – цитадель ордена богоборцев, прижился на тропическом острове в тихом океане. Прибыв туда утром, Люго успел искупаться, подкрепиться, потренироваться, выспаться и к вечеру пришёл в институт. Эксперимент решили проводить в специально построенном для этого, с одной единственной целью, ангаре. Магистры ордена и председатель укрывались за толстенными стенами института – в комнате с рядами удобных сидений (как в кинотеатре). Одна стена была превращена в панорамный изогнутый экран, а установка, управляемая полностью дистанционно, ждала лишь сигнала к пробуждению.

Установка, как большой краб, притаилась в углу ангара: между изогнутых лап антенн торчало уродливое раздутое тело и голова с мутными линзами матовых глаз, направленных на противоположную стену. Люго повернулся к магистру, как и все его коллеги, сидевшему, скрыв своё лицо под капюшоном и спросил:

– Если я правильно понимаю, в результате неудачного запуска мы все вместе взлетим на воздух?

– Маловероятно. Системы защиты отключат подачу энергию в любом мало-мальски опасном для нас случае. А наш термоядерный реактор сверхнадёжен – стабильный источник энергии с многократным запасом прочности.

– Возможности аварии – это возможности потенциальных успехов, друзья. Не будем об этом забывать.

– Да, конечно, но в данном случае мы прошли долгий путь многих неудач и многих открытий. Мы готовы к прорыву.

– Тогда начинайте, магистр.

Магистр жестом подозвал стоящую у дверей фигуру, закутанную в традиционную одежду – коричневого цвета рясу, подпоясанную красным поясом, выдававшую в нём послушника третей ступени ордена и прошептал ему слова распоряжения. Послушник кивнул и быстро вышел из комнаты.

Установка включилась, засияла белыми и жёлтыми огнями и стала плеваться зелёными сгустками энергии. Они, долетая до рамок паутины силовых кабелей, размазывались по невидимой преграде, растекались светящимися кляксами, опухали и вибрировали. Свет, излучаемый ими, был настолько ярок, что всем зрителям пришлось надеть защитные очки. И вот кляксы начали меркнуть, светлеть и, становясь прозрачными, проваливаться внутрь чего-то нового, появившегося за ними. Всё стихло, свет померк, там, на другой стороне, дышала ночь. Виднелись горы, часть чужого чудного звёздного неба и склон, покрытый густой травой. Трава слабо колыхалась, дул тёплый (другим он по определению быть не мог) ветер. Открывшийся зрителям мир пугал и привлекал. У всех защемило сердце, нахлынули чувства. Установка открыла дверь в другую параллельную вселенную: показания приборов стабилизировалась.

Раздался пикающий сигнал. В ангар вошла группа одетых в боевые костюмы максимальной степени защиты бойцов ордена. Они прошли прямо к открывшемуся в нашей реальности окну и, не испытывая никаких трудностей, проникли в иное бытие. У всех рыцарей за спиной висели ранцы, в руках они держали импульсные энергетические автоматы, а на поясе – плазменные мечи и электромагнитные пистолеты, стреляющие реактивными разрывными пулями. Также в своём арсенале они имели фугасные гранаты с жидким металлом для автоматов, и осколочно-термитные гранаты. Оказавшись по ту сторону, они, не сговариваясь, обернулись: сквозь защитные стёкла шлемов выражения их лиц видны не были, но понять переполнявшую их сердца печаль было не сложно. Группа рыцарей, состоящая из пяти бойцов, начала спуск: изображение дрогнуло и погасло.

– Всё, сеанс окончен, – со значением в голосе, сказал магистр. – Остаётся ждать.

– Что ж, подождём до завтра. Время там может идти не так, как у нас, – вставая с места, проговорил председатель.

– По расчётам – один час там идёт за десять земных. Наши люди там будут находиться минимум десять суток.

– Не много ли?.. Совершенно неисследованный мир.

– По-другому – нельзя. Связь с этим местом, которое нам удалось вслепую нащупать, возможна лишь раз в двадцать четыре часа.

– Да-да, магистр, вы говорили. Я забыл.

Глава 11

Лёша Базин шёл впереди, за ним, разбившись на две пары, следовали его братья в служении ордену. Первая пара – Джем (виртуоз рукопашного боя, жилистый злой шутник) и Слава Кислов (сутулый, длиннорукий рыцарь, безжалостный к себе и к товарищам), вторая пара – Алекс Буря (великан, больше двух метров роста, гемод, отличный товарищ, надёжный, как памятник), Блох Руслан (тоже гемод, себе на уме, непредсказуемый, умный и беспощадный словно пиранья) и он Алексей Базин (сирота, с ранних лет воспитанный орденом в военном интернате, преданный его идеям, будто пёс, номинально главный, а по сути, первый среди равных). Командиров по должности среди боевых рыцарей ордена не было. Боевые группы – обычно не больше семи человек, решали всё на общем совете простым большинством голосов. Неформальные лидеры получали же не столько власть, сколько ответственность быть первым в атаке и подвиге, молитве и посте.

Все они были добровольцами.

Датчики, вмонтированные в боевые костюмы, показывали идентичность здешней атмосферы земной. Такая же сила тяжести. Немного меньше кислорода, пожалуй, – вот единственное отличие. В этом мире сейчас царствовала ночь, но свет от многочисленных созвездий давал возможность рассмотреть самые мелкие детали местности. Тем не менее поднимать забрала (защитные стёкла) шлемов никто не спешил. В своём обмундировании они чувствовали себя отлично. Привычка и сами экзоскелетные доспехи были настолько удобные и так ловко подстраивались под индивидуальные особенности тела хозяина, что монахи их просто не замечали. Доспехи не сковывали движения, а наоборот делали их легче. Люди в них затрачивали на передвижение, не говоря уже об боевых действиях, в разы меньше энергии. Оптимальная температура поддерживалась встроенным кондиционером, а воздух поступал через фильтры, отсеивающие все возможные болезнетворные микробы. Но в боевом костюме предусматривался и режим автономного существования на системе регенерации углекислого газа и солидный запасах чистого кислородной смеси. В этом костюме можно было спускаться под воду, находиться в эпицентре пожара: он выдерживал невероятное давление, перегрузки, прямые попадания пуль и энергетических импульсов мощностью до средней величины – по земной классификации. Они имели преимущество. Вопрос хватит ли им этого запаса прочности в этом неизведанном мире, возможно живущем совершенно по другим законам.

Первым их увидел Блох, хотя впереди всех по склону по-прежнему двигался Базин. Блох повернул голову направо, и все услышали в наушниках его спокойный голос:

– Контакт. Вижу туземцев.

Отряд рассредоточился. Войны-монахи залегли за каменными валунами, коих здесь лежало в изобилие. Внизу, в долине, на расстояние 300 метров от них паслось несколько десятков чудных животных, а охраняла их пара людей – гуманоидов. Ночной выгул? Или здесь такие правила выпаса скотины? Местные жвачные выглядели словно розовые жирные курдюки, покрытые клочками жёсткой жёлтой щетины. Размерами они были под стать нашим коровам. Головы непропорционально маленькие, рты без губ, зубы – роговые наросты, выпирающие вперёд наподобие протезов. На плоских лицах три чёрных, без век, уголька глаза. Из гофрированных кожистых боков торчали шесть тонких лап. Вид экзотичный, но не злобный, опасности не внушал. Пастухи – крестьяне как крестьяне, ничего особенного. Высокие, широкоплечие, поджарые.

Монахи не спешили, решили присмотреться и не зря: через полчаса из-за холма вырулили три человека. В этих местах, видно, жизнь не замедлялась и ночью. Вели себя идущие к пастухам люди совсем по-иному нежели пастухи. Шли уверенно, далеко, нарочито небрежно, выбрасывая вперёд ноги, головы держали прямо, на пастухов не смотрели, будто те и не заслуживали внимания, хотя направлялись, безусловно, к ним. Одеты они были в обтягивающие, по виду эластичные одежды тёмных расцветок. Поясницы обмотаны широкими кушаками. На головах ребристые шлемы в больших заклёпках, грудь защищали нагрудники, а из-за спины торчали изогнутые гарды мечей. При их виде пастухи поднялись с травки и встали на колени. О как! Видно, порядки чинопочитания здесь установились жестокие.