Моя Родина – смерть

– Вы идёте за славой. Там вы представляете Землю, защищаете её честь, здесь ваш дом и вас ждут и надеются. Моё сердце наполняет гордость. Я верю и помню. Победа и свобода наших братьев по разуму, ответственность за их будущее – путеводная звезда через ярость боя. Помните, вы представляете великую объединённую нацию землян, находитесь на острие нашей борьбы за свет, жизнь, вечную весну. Вселенский чёрт должен быть обезглавлен. Я отец ваш, а вы жизнь моя, примите моё пророчество. Победа!

И в ответ на призыв Кашевара раздаётся дружный раскатистый отклик воинов – "Победааааа!!!", – а за этим и все (зрители на трибунах, в столице, по всей земле) подхватывают и скандируют – «По-бе-да! По-бе-да! По-бе-да!». – Под эти одобрительные, полные энтузиазма крики миллионов фаланга расходится в стороны, делиться на отдельные боевые единицы – полки, поворачивается и направляется на погрузку к звездолётам. Корабли-конусы открывают навстречу солдатам транспортные люки, челюсти трапов опускаются на плиты, и шеренги воинов, продолжая дружно маршировать, начинают погрузку; когда последний из них заходит на борт, двери закрываются, под звездолётами загорается голубое пламя. Корабли медленно, с шипящим звуком большой газовой горелки, начинают подниматься. На высоте нескольких сот метров сопла двигателей выдают хвост пламени почти до земли и, ускоряясь, взлетают ввысь, быстро превращаясь в мерцающие яркие голубые звёздочки. Вскоре исчезают и они. Точку в празднике ставят объёмные картины залпов салюта. Цветные огни представляют в динамике сцены из прошлого, недавние подвиги героев и визуализированные пророчества славного будущего. Экстаз.

Глава 9

Армию отправили в бой. Многим, если не всем, суждено было погибнуть в подземельях Слизегона. Впервые земляне проигрывали войну. Их практически выдавили из подземных ходов обратно на поверхность. Но председатель надеялся на Кера, который и сам не знал, какой властью обладает. Новое божество в военном пантеоне галактической республики.

Люго чувствовал себя потрясающе. Обновлённое тело работало чётко, слаженно, как машина. И всё-таки он знал, подъём жизненных сил будет недолгим. Его на подземном уровне крепости, в госпитале ждала бригада хирургов под предводительством шамана-профессора Строгинского.

Встав сегодня утром, Кашевар принял душ, озоновые процедуры, выпил успокаивающий нервы коктейль и спустился, на этот раз лишь в сопровождении Кудона, в госпиталь. Страшно. Люго загонял чувства глубже, чтобы страх не был заметен для окружающих. Кудон, все органы чувств которого отличались от органов чувств простого человека, как телега на конной тяге от машины с турбодвигателем, использующим обратный вектор тяжести, ощущал беспокойство правителя, но лёгкая слабость простого человека мало смущала, он был предан Люго и знал, что правитель обладает настоящей силой. Опускались в лифте молча. Люго вообще не любил болтать, а перед таким знаковым событием он и подавно становился молчалив и сосредоточен. Кудон ему не мешал. Он прикрывал ему спину, давал надёжную опору.

Председателю предстояла знакомая операция. Уже в шестой раз он менял тело. В медицинском тайном отсеке скрытым переборками, дверями, переходами хранились клоны Люго. Люди-заготовки имели двадцатилетний биологический возраст: выращенные из стволовых клеток, лишённые генными инженерами всех природных изъянов и с привитыми клонам отменным здоровье и свойствами не присущими обыкновенному человеку. Все зачатки талантов плоти Кашевара инженеры довели до максимума, а негативные качества опустили до нулевого уровня вероятностного воплощения в жизнь.

Строгинский выбрал заготовку, вывел её из состояния консервации, заранее её очистил ткани от веществ нарколепсии хладагентов и поместил в капсулу сна. Люго разместили в палате рядом с операционной. Побрили голову, уложили в кровать, сделали инъекцию наркоза. И председатель провалился в тёмное ничто. Самый влиятельный человек в галактике превратился в безвольную игрушку в руках врачей.

Два стола: на них – два человека, два обритых наголо близнеца. Пожалуй, у одного из них оттенок кожи был чуть темнее и черты лица выразительнее (взрослее). В операционной стояли несколько автоматических модулей роботов-хирургов, похожих на ящики, висящие под потолком, в изголовье и лежащих под столом. По сути, Строгинский выполнял роль оператора, следил, чтобы не было сбоев, страховал, а всю остальную работу проводили боты. Люди ассистенты работали как носильщики и механики.

Строгинский сел в кресло оператора, за пульт управления, и поместил ладони на световую панель. Ассистенты встали по углам. Зажглись верхние лампы, и тела потеряли тени и остатки индивидуальности. К конечностям и туловищам присосались системы жизнеобеспечения. Охлаждение. К столам из стен выдвинулись изогнутые панели особых темпоральных зеркал. Сердцебиение уменьшилось до одного удара в минуту. Время функционирования клеток замедлилось. Началось.

Головы оперируемых механические пальцы шестипалых манипуляторов приподняли над поверхностью столов. Гибкая змея лазерного скальпеля приблизилась к затылку клона; точно такая же змея одновременно подобралась к голове Люго. Форсунка распыляет серебряную краску антибактериального вещества. Кожа приобретает металлический блеск. Первый двойной надрез. Кожа расходится: дымок; тонкий слой сала плавиться – коричневое мясо, крови нет. Скальпель делает полукруг вокруг черепа. Маленькие щипчики оттягивают кожу на лицо, словно очищают апельсин. Луч лазера становиться толще, и повторяет свой путь, но теперь он прожигает кость. Оголённые, мокро блестящие красным черепа обвивает тонкая длинная вермишель проводков. На конце каждого проводка коготок; они все вместе цепляются за кость, и трепанация закончена. Видны розово-серые, слегка пульсирующие мозги. Теперь начинается самое сложное – пересадка. Из черепов выпилили несколько дополнительных кусков и в образовавшиеся дыры вползли гибкие струны. Вся трудоёмкая работа происходила внутри – в подполе головы осуществлялось поэтапное отделение головного мозга от позвоночного столба на микроуровне. Пучок нервных окончаний за пучком разрезался, действия двух автоматов синхронизировались. Строгинский видел всё через объёмные камеры, соединённые с микронными ножами, проникающими в череп.

Когда мозг был отделён, Строгинский отдал приказ, и ассистенты достали мозг правителя из черепной коробки, положили на идеально подходящую под его изгибы и капризы линий силиконовую форму, а мозг клона поместили в колбу с раствором и унесли. Многосуставная конечность робота-паука подхватила форму, словно официант поднос, и придвинуло его к пустоте освободившегося места в черепе клона. Строгинский запустил программу второго этапа и в новое тело стали поступать нанороботы в несколько раз меньше тех, что два дня назад чистили старое тело Люго. Их миссия заключалась в том, чтобы соединить нервные волокна, скрепить их между собой. Роботы помогали внешним струнам хирургических слуг жизнеспособно скрепить новое тело и старый мозг.

Последний этап заключался в восстановлении начальной геометрии черепа. Операция закончилась, Люго перевезли в реанимационный модуль, поместив в жидкую вязкую среду. Там он будет находиться под наблюдением три дня, и в это же время его изнутри будут готовить к первому выходу в жизнь нанороботы и медикаменты. Процесс заживления внешних ран займёт меньше суток: сложнее будет восстановить проводимость нервных импульсов, но и с этой задачей аппаратура справиться за сорок восемь часов. Остальные двадцать четыре часа уйдут на притирку мозга и внутренних органов и поэтапный запуск сознания.

Глава 10

Прошёл месяц, Люго полностью пришёл в себя, привык к телу. Перестал болеть затылок и тревожить ночной сон аморфные кошмары. Он вернул себе молодость и остроту восприятия реальности. В нём проснулись желания, которые последнее время бродили в душе своим бледным подобием – призраками. Люго, полный сил и рисковых стремлений, согласовал день главного эксперимента своей жизни.