Страница 3 из 8
– Рита, Ян, – обращается к нам психолог. – Я – Марта. Сегодня мы проведем первую встречу без камер. Мне важно будет узнать о вас как можно больше.
Она дежурно улыбается, переводит взгляд с меня на Риту и обратно. Сомнения в том, что поступил верно, притащив сюда жену, захлестывают с головой.
– Если важно – узнавайте, – говорю, пожимая плечами, прежде чем Маргарита выскажется.
В этих словах – лишь желание защитить. Защитить от того, во что сам ее и втянул.
– Инициатором развода является Марго, я верно понимаю? – уточняет Марта.
Рита опаляет меня быстрым ядовитым взглядом. Поджимает губы и отворачивается. Чувствую себя предателем.
– Да, я хочу с ним развестись, – чеканит жена.
Не с Яном. Не с мужем. С ним. Вот так вот.
– Почему? – склоняет голову набок психолог.
– Почему? – вторю ей.
Впиваюсь взглядом в лицо Риты. На нем такая растерянность, словно она впервые сама задала себе вопрос – почему же она хочет со мной развестись. И на него у нее нет ответа.
– Просто хочу и все, – наконец пожимает она плечами.
Вновь надевает на лицо ту маску, которую я знаю досконально. Это не моя Маргарита. Не та женщина, которая с ума сходила по мне, и от которой у меня самого срывало крышу каждый раз, когда она просто была рядом.
– То есть, причины нет? – уточняет Марта, записывая что-то в лежащем перед ней блокноте.
– А желание разойтись – это не причина? – хмыкает Рита.
Мы оба, как по команде, поворачиваемся к ней. Не знаю, что там в голове и ощущениях психолога, я же чувствую сейчас, как по позвоночнику пробегает ледяной озноб. Настолько отстраненно говорит жена о том, что для меня является самым настоящим триггером.
– Оно в любом случае не должно было возникнуть из ниоткуда, Марго, – тихо, но все с той же дежурно-приклеенной улыбкой поясняет Марта. – Значит, о причине вы не знаете?
Да, бл*! Я хочу знать именно это – причину. И имею на это полное право, черт бы все побрал!
Смотрю на профиль жены. Она крутится в кресле, скрестив ладони перед собой в защитном жесте.
Туда-сюда, туда-сюда.
– Я. Просто. Хочу. Развестись! – наконец выдыхает Рита и, поднявшись на ноги, направляется к выходу.
Мы успеваем обменяться с Мартой короткими взглядами. В глазах психолога вижу то, что меня ужасает. Она – не понимает, что делать дальше, но соль не в этом. Суть в том, что это является отголоском того, что чувствую я сам.
Беспомощность.
Так не бывает.
Женщина, ради которой готов хоть на край света, просто не способна ни с того, ни с сего вести себя так. Даже если она беременна от другого.
– Рит!
Перехватываю жену на подходе к нашим апартаментам. Рядом никого. Да, Марта ведь сказала, что первый день мы проведем без камер. Это хорошо. А как будет уже завтра – не знаю.
– Что? – вскидывает жена брови.
Разворачивается ко мне лицом и вновь отстраняется в этом своем защитном жесте. Как будто отгородиться от меня – означает возможность выжить.
– Если ты не хочешь здесь оставаться – мы уедем, – заверяю ее, понимая, насколько неподъемным может стать этот проект, если стал его частью помимо воли.
– Отчего же не хочу? – подергивает плечами Маргарита. – Очень даже хочу.
Впиваюсь в ее лицо взглядом. В этом – что-то сродни мазохизму.
– Уверена? – уточняю шепотом.
Разве она не видит, что сейчас я уязвим, как никогда?
Растерян, нуждаюсь в ответах на те вопросы, что мучают изнутри.
– Уверена, – кивает Рита и скрывается за дверью, ведущей в наши апартаменты.
Самые комфортные из всех, чтоб их!
Вхожу за ней через пару минут. Слышу, как жена принимает душ. Сам же просто сажусь на диван и, сцепив руки в замок, смотрю на них ничего не видящим взглядом.
Правильно ли сделал, что довел до подобного? Не знаю. И дело совсем не в том, что теперь мы под прицелами камер и на виду у миллионов. Разве эта плата не минимальна за то, чтобы вернуть себе возможность дышать?
Дело в комфорте Риты. В том, что она должна чувствовать себя защищенной в первую очередь. Но, кажется, именно в этом аспекте я обосрался на все сто.
Поднявшись, запираю дверь, словно опасаюсь, что в нее начнут ломиться извне, и иду на кухню. Завариваю себе крепкий кофе, хотя вместо него хочется выпить виски.
Завтра – первый день шоу, к которому я совершенно не готов. К которому в еще большей степени не готова моя жена. Но это наш единственный шанс.
Сука… совсем недавно я и предположить не мог, что в решении самых важных вопросов я стану полагаться на тех, кто к ним не имеет совершенно никакого отношения…
– Приветствую всех на первом выпуске нашего телешоу!
От новой порции радостного щебета ведущей у меня, кажется, сводит зубы. Когда нас объявляют, мы с Яном, как и все прочие, устраиваемся на одном из диванов, стоящих по всему периметру комнаты, приспособленной под студию. В этот момент я чувствую себя до тошноты глупо, будто участвую в какой-то пошлятине вроде «давай поженимся» или «пусть говорят».
– Для начала давайте познакомимся с участниками! – продолжает, тем временем, блондинка. Как выясняется чуть позже, зовут ее Алиса. – Наша первая пара – Ян и Маргарита!
Она подскакивает к нам и я вскидываю на нее взгляд. Наблюдаю, как она устраивается рядом и, подаваясь ко мне, интересуется:
– Нам всем очень интересно, с чего же началась ваша история, Рита…
– Марго, – поправляю ее безапелляционным тоном.
Я ненавижу, когда меня называют Ритой. Наверно, почти также, как Элеонора ненавидит, когда я зову ее на людях бабушкой. Это имя – простое и безыскусное – словно отбрасывает меня куда-то назад, к той нелепой девчонке, которую я в себе похоронила. Именно она была Ритой, неуклюжей и нескладной. Я же теперь – Марго, светская львица и жена одного из самых влиятельных людей города.
Пока еще жена. И до тех пор, пока я нахожусь в данном статусе, старая добрая Рита совсем не вписывается в эту надоевшую до скрипа зубов жизнь.
– Да, Марго… – поправляется ведущая и, скрывая неловкость под белоснежной улыбкой, просит:
– Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с мужем.
Уголок губ невольно содрогается в кривой улыбке. Я прекрасно понимаю, к чему это все идет.
– Мы познакомились в ресторане, где я работала официанткой, – отвечаю умышленно коротко и безэмоционально. Потому что четко сознаю – нами пытаются манипулировать. Пробудить те воспоминания, после которых все участники дружно должны воскликнуть: «ах, как прекрасно мы жили! И зачем мы вообще разводимся?»
Но ключевой момент здесь – прошедшее время. И я не намерена позволять себе той слабости, на которую сейчас так бесцеремонно пытаются надавить. Я боюсь того, что за этим последует – сомнений в принятом мною решении. Сомнений, которых нельзя допускать.
Кажется, Алиса обескуражена моим лаконичным ответом. Она смотрит на Яна, ожидая от него, что он добавит к сказанному мной что-то еще. И в этот момент я испытываю какое-то иррациональное желание услышать от него нечто сентиментально-глупое. Вроде того, что когда наши глаза впервые встретились, его мир перевернулся с ног на голову… Я и сама не знаю, почему это вдруг становится таким важным, но потребность увидеть его эмоции вспыхивает болезненным пожаром. Я даже вскидываю на мужа глаза в ожидании его комментария, но он в итоге произносит лишь:
– Ну да, что-то вроде того.
Мне хочется резко рассмеяться. В первую очередь – над собой и своей глупостью. Я ведь заранее знала, что именно так он и ответит. Зачем ждала чего-то несбыточного?
Возможно, ему вообще стыдно вспоминать историю нашего знакомства. Может, он стесняется, что его жена была простой официанткой? И уж тем более ему вряд ли хочется рассказывать, как в тот день я неловко опрокинула на него содержимое тарелки, не донеся ее до стола.
Но ведущую наша неразговорчивость, похоже, уже не смущает. Глядя на меня, она говорит восторженно: