Сам себе князь

Глава 28

— И все же, я настоятельно рекомендую вам покинуть столицу, сир.

Император устало потер рукой лицо.

— Помнится, князь, когда-то я настоятельно рекомендовал вам избавиться от колебателя тверди, — сказал он. — И вот теперь он разрушил вашу штаб-квартиру. Символ СИБ. Один из символов империи. Мне начинает казаться, что вы проигрываете в этом поединке, князь. Мне начинает казаться, что вы в принципе не способны в нем выиграть. Мне уже начинает казаться, что вам пора уступить свое место на этой игральной доске. Кому-нибудь более… эффективному.

Белозерский почувствовал слабость в ногах, и он не мог определить, природная ли это слабость, вызванная, так сказать, обстоятельствами, или же на него начала воздействовать сила императора.

Но он не сомневался, что до силы императора дело дойдет в любом случае. Таких ошибок на этом уровне не прощают. Уничтожение штаб-квартиры СИБ в центре Москвы, в самом сердце империи, это не просто человеческие жертвы и разрушенное здание. Это репутационные потери и для СИБ, и для императора.

А если хочешь найти того, кто в этом виноват, посмотри в зеркало.

Не считая колебателя тверди, конечно, но он при любом раскладе был не жилец.

— Собственно говоря, у меня к вам есть только один вопрос, — сказал император. — Почему вы до сих пор живы?

— Я… не знаю, сир.

— Когда был нанесен удар?

— Около двух часов ночи, сир. Погибли все, кто был в здании…

— Это мне известно, — сказал император. — А где были в этот момент вы?

— Дома, сир. Я был дома.

— А, собственно говоря, почему? Почему вы были дома, князь? Вы уже решили все проблемы империи, раскрыли все заговоры, поймали колебателя тверди? Почему вы позволили себе отправиться домой, князь? Почему не сидели в своем кабинете допоздна?

— Я посчитал, что в этом нет необходимости, сир.

— Но как мы видим, она была, нес па?

На это у князя не было ответа.

Как ни крути, это его вина. И плевать, что большая часть ошибок — это не его личные ошибки, а издержки системы, и что титулованных подчиненных трудно держать в узде, а часть из них крайне не любит перерабатывать, плевать на недостаток финансирования и проблемы со взаимодействием ведомств, возглавляемых другими аристократами.

Он был главный. Он должен был все правильно организовать. В идеальном мире это могло бы даже дать результат.

А так приходится иметь дело с тем, что есть.

И принимать последствия.

— Я не буду спрашивать, что делается сейчас, — сказал император. — План «перехват», «крепость», «вулкан», «гроза». Я ничего не забыл?

— Еще «лавина», сир.

— Напомните, князь, а «лавина» это про что?

— Попытка государственного переворота.

— Что ж, вполне подходит, — согласился император. — А почему вы не застрелились?

— Сир?

— У вас же есть пистолет, — сказал император. — А если и нет, то с вашим положением вам несложно его найти. Так и почему вы не застрелились? Слова «честь офицера» для вас уже ничего не значат? А «честь аристократа»?

— Я посчитал, что сначала должен…

— Поймать его? — угадал император. — Но вы не можете. Он навязывает вам свой темп, каждая ночь в столице не обходится без разрушений, он поднимает ставки, его удары все чувствительнее, а что делаете вы?

— Мы вышли на ячейку бунтовщиков, которые ему помогали, сир, — напомнил князь.

— И где они сейчас?

— Мертвы, сир.

— Я знаю, — сказал император. — Вам не удалось взять живым ни одного заговорщика.

— Они отчаянно сопротивлялись…

— И вы убили их всех, — сказал император. — Как это продвинуло вас в деле поимки колебателя? Никак.

— Сир…

— Работу над ошибками проводить уже поздно, — сказал император. — Уходите. Вы знаете, что вам делать.

— Да, сир, — склонил голову Белозерский.

По крайней мере, ему оказали последнюю милость. Дозволили выйти из кабинета на своих ногах и сделать все самостоятельно.

Может быть, на его семье это скажется не слишком уж сильно, может быть, его род сможет избежать последствий и со временем выйти из опалы.

— Последнее слово?

— Я все ж прошу вас уехать из столицы, ваше величество.

— Уехать из столицы? — переспросил император. — А зачем? Кремль — это самое защищенное место империи.

— Кремль — это самое защищенное место империи, — сказал Влад во время их последнего разговора. — И одно из самых защищённых мест во всем мире. Во времена, когда его реконструировали в последний раз, империю раздирали очередные клановые войны, и фортификацию построили с учетом политического момента. Сначала архитекторы построили настоящую крепость в центре города, а потом самые сильные аристократы напитали ее своей защитой, которая обновляется ежегодно. Если ты на самом деле хочешь пойти за императором, лучше делать это в каком-то другом месте. Когда он посещает город…

— Хаотично и непредсказуемо.

— … или уезжает в одну из своих загородных резиденций.

— Их не меньше пяти, и угадать, которую он захочет посетить в этот конкретный день тоже не представляется возможным.

— Менщиков стар и опытен, — сказал Влад. — А после того, что ты устроил ему в прошлый раз, любой бы озаботился вопросами собственной безопасности. Я знаю, что ты силен, я видел, что ты сделал в императорском госпитале для ветеранов, я прочитал много отчетов, в том числе и предназначенных исключительно для внутреннего пользования СИБ, и я скажу, что когда речь идет о Кремле, даже твоей силы может не хватить.

— Но это красиво, — сказал Ломтев. — Ударить в центр. Разрушить самое сердце империи.

— Красиво, но неэффективно. Вернее будет…

— Вернее всего будет при наличии человека внутри, — сказал Ломтев. — Кого-то достаточно приближенного, кто может сливать информацию и вовремя оставить приоткрытую форточку. У тебя есть такой человек, Влад?

— Нет.

— Потому что если бы у тебя был такой человек, тебе был бы не нужен я, — сказал Ломтев.

— И все же, я рекомендую сделать это в другом месте, — сказал Влад. — В Летнем дворце он тоже бывает достаточно часто, а защита там слабее на порядок…

— Достаточно часто — это сколько? Пару раз в месяц?

— Три-четыре раза, — сказал Влад.

— Этого мало, — сказал Ломтев. — Скорее всего, у меня там не будет много времени. Всего несколько дней, прежде чем СИБ плотно сядет на хвост. И уж тем более, у меня не будет возможности сделать несколько попыток. Бить надо наверняка. Туда, где он точно будет. Туда, куда он удара не ожидает.

— А если ты при этом шею себе свернешь?

— С каких пор тебя заботит моя шея?

— Ты здесь не один.

— Но от поездки в Москву ты меня не отговариваешь, — заметил Ломтев.