Ведьма, околдовавшая его

— Сам решу, как мне разговаривать, — рявкнул Никандр, на последних звуках голос его всё-таки сорвался, и он захрипел.

Девушки за его спиной тихо, звонко, как колокольчики, рассмеялись, но он даже головы не повернул. Зато обернулась Рамилия.

— Если она будет в хорошем расположении духа, попроси у неё настойку от простуды для себя и своих людей. Её зелья творят чудеса. Глотнешь и завтра здоровым проснешься.

— Спасибо. Сам разберусь, — снова огрызнулся мужчина, решив, что, как только женится на королеве, первым делом разгонит этот ядовитый женский гадючник.

Они прошли по длинному коридору, спустились по винтовой лестнице на два пролета под землю и снова стали петлять по коридорам. Никандр начал нервничать, не понимая, зачем его ведут в подвал замка: не в тюрьму ли? Или на обряд какой-нибудь страшный?

Чем ниже они спускались, тем теплее становилось, и вскоре он уже не только чувствовал себя согревшимся, но ему ещё и так жарко стало, что он даже позавидовал босым девушкам позади. О себе дал знать простудный жар, и Никандру стало труднее дышать. Он вспотел, голова закружилась.

— Мы пришли, — объявила Рамилия, указывая на дверь в конце коридора. Туда как раз заходили пять стражниц в доспехах. Две из них остановились по двум сторонам от двери. Не иначе как готовятся защищать королеву от него. Хотя он считал, что это ему необходима защита.

— Где мы? — спросил Никандр, утирая пот со лба.

— Госпожа Ламия в полночь при полной луне принимает ванны в горячих источниках, которые находятся в горной породе прямо под замком. Это способствует оздоровлению и омоложению кожи, — принялась пояснять Рамилия, останавливаясь около дверей и стражниц.

— Что? — переспросил Никандр, расстегивая плащ и верхние пуговицы рубашки. — Она принимает ванну?

Женщина кивнула.

— Не лучше ли мне тогда переговорить с ней завтра утром?

— Лучше сейчас, пока она в хорошем настроении. А во время ванн настроение у неё обычно хорошее.

Никандр покачал головой.

— И всё-таки… это неприлично.

— Глупости. Приличия — это меньшее из ваших неприятностей. Будет лучше, если вы поскорее переговорите с Госпожой и покинете замок, — с этими словами она распахнула перед ним дверь, и в коридор просочился благоухающий пар. — Прошу!

Никандр покачал головой отрицательно, когда в клубах пара заметил контуры женских фигур.

— Кто открыл дверь?! — через минуту их переглядываний с управляющей из темной комнаты послышался тягучий, чувственный, расслабленный голос. — Дует!

— Госпожа, это Рамилия. Вас желает видеть король Никандр.

— Ну так пусть заходит и дверь закроет, — она растягивала гласные и разве что не стонала в конце каждой фразы.

Рамилия приглашающе указала ему на распахнутую дверь. Мужчина отрицательно покачал головой. Женщина ещё настойчивее указала на дверь.

— Король, вы испытываете моё терпение, — снова послышался голос из-за клубов пара. — Дует! — выдохнула она, и у Никандра по спине мурашки побежали от этого голоса.

Рассудив, что желание женщины — закон, мужчина вошёл внутрь, и дверь следом за ним закрылась. Хорошо, что не на щеколду.

Он побывал в разных ситуациях. И на поле боя, и в госпитале, среди умирающих товарищей, и пред гробом мёртвого, начавшего разлагаться отца, и перед покромсанными на части племянниками. Но ни разу не чувствовал себя так неудобно, растерянно и даже испуганно.

Повсюду были женщины. В купели, где бурлили подземные горячие источники, около неё, на креслах, за столиками, вдоль стен в доспехах и то стояли женщины. Не считая женщин-воинов, все остальные были одеты в те же накидки, что и встречающие их у входа в замок девушки, но всё равно Никандр испытывал смущение, глядя на них сквозь клубы пара. В воздухе витали сладкие запахи цветов, фруктов, благовоний. Атмосфера здесь царила расслабленная, чувственная. Интимности ей придавал тусклый свет от множества свечей, которые были расставлены по всей площади комнаты-пещеры. Здесь находились несколько дремлющих обычных кошек. Многие девушки держали в руках бокалы с вином. На раскрасневшихся от жары телах были видны многочисленные украшения, которые подчеркивали красоту и молодость свиты королевы.

И только одна из них была обнажена полностью. Ламия сидела в купели к нему спиной, облокотившись на каменные бортики. Её волосы цвета воронова крыла были забраны наверх и уложены в слегка растрепанную прическу, от которой на шею спадали несколько прядей. Венчала её голову высокая корона из бледных голубых сапфиров в обрамлении тоненьких цепей черного металла. Никандру были видны лишь её тонкая длинная шея, хрупкие узкие плечи и светлая кожа, но даже так он мог с уверенностью сказать, что не встречал женщины прекраснее.

Справа от неё стоял бокал с красным вином, недалеко от которого свернулась в клубок большая змея, а слева сидела девушка в накидке и аккуратно массировала плечи королевы. Увидев вошедшего, служанка поспешно подскочила на ноги и отошла на шаг назад, склонив голову и сложив руки перед собой, как стояли другие девушки в форме, подобной её. Заметив движение, королева повела немного головой в её сторону, но полностью не повернулась, продолжая оставаться для Никандра загадкой.

— Как дела в Шеране? — поинтересовалась Ламия, дотрагиваясь пальцем вытянутой руки до запотевшей стенки бокала.

— Всё хорошо. Спасибо, — не подумав, поспешно и хрипло ответил Никандр и тут же откашлялся в кулак. Со всех сторон на него смотрели женщины.

— Вы заболели? — светски поинтересовалась королева, будто не находилась сейчас перед ним в одной лишь короне.

— Нет. Всё хорошо.

— Прикажу принести вам настойку от простуды, — ответила Ламия, продолжая рисовать узоры на стенке бокала, а Никандр невольно следил за её тонкими кистями, длинными пальцами и легкими прикосновениями к стеклу.

— Спасибо, — кивнул король, пытаясь взять себя в руки и отвести взгляд от её гипнотизирующих движений. — Вообще-то, дела Шерана обстоят не лучшим образом, — проговорил он, поняв, что сказал первоначально. — И я пришёл просить у Салии помощи…

— Салия не участвует в военных конфликтах, — перебила его королева, резко взяв бокал в руку и поднося его к губам. Тягучесть и расслабленность из её голоса пропали.

— Это не совсем военный конфликт. Скорее переворот.

— Тем более, — фыркнула неприязненно женщина, глотнув вина и отставляя бокал обратно на бортик купели. — Если вы власть удержать не можете, это лично ваши проблемы, а не мои, и уж тем более не моего королевства.

— Мы можем быть полезны друг другу.

— Это чем же? — усмехнулась женщина. — Мне неинтересно все, что бы вы мне ни предложили.

Никандр чувствовал, что по мере их разговора королева начинает злиться, плечи её напряглись, голос стал резким, громким, властным. Взгляды девушек также приобрели враждебный оттенок.

— Замужество, — проговорил он на выдохе. — Я слышал, вы ищете мужа.

Повисла тишина. Все присутствующие в комнате напряглись. Служанки, как по команде, сделали шаг назад от купели. Дремлющие кошки приоткрыли глаза, даже змея на краю купели впервые пошевелилась. Плечи королевы напряглись, подбородок поднялся выше.

— Вам известно, какие слухи ходят обо мне? — поинтересовалась Ламия, снова медленно поднимая бокал с вином и поднося его к губам.

— Да.

— Не страшно?

— Нет.

Она весело усмехнулась, снова отставляя бокал на расстояние вытянутой руки и опираясь на бортик купели.

— Храбрый, — спустя некоторое время молчания уважительно хмыкнула она. — Или глупый, — добавила задумчиво.

Напряжение в комнате спало. Одна из служанок поспешно подошла с графином и подлила вина в бокал женщины, который практически не опустел после её глотков.

— Замужество меня интересует мало, — недолго подумав о чём-то, призналась Ламия. — Но вам удалось меня заинтересовать. Предлагаю обсудить это завтра. Сегодня такая прекрасная ночь, не хочу портить её решением глупых политических вопросов… Так что доброй ночи.