Научи любить

Не было даже речи о том, чтобы расслабиться. Я нервно мерила шагами учительскую и ковыряла кожу у ногтей – отвратительная привычка, с которой я боролась всю жизнь. Иногда побеждала она, иногда я. Сейчас, конечно, сдалась.

Как там мои дети? И от этой стервы Виктории Дмитриевны, конечно, не дождутся никакой помощи. Ольга Львовна знала, кому поручать эту проверку. Химичка будет только рада, если тест по моей дисциплине будет написан плохо. В памяти сразу всплыли её слова: «стоит тебе оступиться – я буду рядом, чтобы помочь упасть». Ах, да как же медленно тянется время!

Наконец, прозвенел звонок, и внутрь вошла Наталья Ованесовна, жуя пирожок из столовой. Завидев меня, женщина сразу спросила, что стряслось. Я рассказала. Учительница математики махнула рукой:

– Не придумывайте лишнего, всё будет хорошо. Меня на прошлой неделе тестировали, вернее, моих учеников. Антону Павловичу поручили. Наши с вами предметы обязательные, никуда не деться. Так каждый год бывает. Нашли, о чём переживать.

Чуть отлегло от сердца, и я даже выпила с Натальей Ованесовной кофе. Там и Антон Павлович подошёл, который также поспешил меня заверить, что беспокоиться не о чем.

Когда Виктория Дмитриевна переступила порог учительской, я подскочила с дивана и сразу подошла к ней:

– Ну, как всё прошло?

Та едва на меня взглянула и небрежно повела плечом:

– О результатах вам сообщат на ближайшем педсовете, – Виктория Дмитриевна достала из сумочки пилочку для ногтей, затем улыбнулась кончиками губ и сказала. – Ни разу ещё не видела таких удивлённых глаз. Словно 11 «А» впервые в жизни видел эти тесты. Но, ведь это не так, не правда ли?

Женщина посмотрела мне прямо в глаза и усмехнулась, словно знала ответ на этот вопрос. Я сказала тихо:

– Надеюсь, что не так.

Опустила голову и вышла из учительской.

На следующий день вместо уроков у всех старших классов была запланирована уборка территории. Так называемый субботник, правда, во вторник. Наивная, я готова была, как следует потрудиться на благо школы, а потому пришла в стареньком спортивном костюме цвета пыльной розы, с пачкой рабочих рукавиц и несколькими упаковками строительных мусорных пакетов. Всё остальное завхоз обещал выдать.

Охранник поднял брови, и тепло меня поприветствовал. Тогда я не придала значения его реакции, а зря. Как выяснилось, я одна так откровенно нарушила дресс-код. Все остальные учителя были одеты в свою обычную одежду. Виктория Дмитриевна и вовсе была на шпильках. Они и не собирались работать. Они собирались командовать и давать указания ученикам. Последние тоже пришли отнюдь не в той одежде, к которой не жалко прижать гору сухих листьев или испачкать землёй. Только парни сменили школьные брюки на джинсы, всё остальное никак не располагало к работе на участке.

Я никогда не отлынивала от субботников ни в школе, ни в институте. Наоборот, работа на свежем воздухе приносила мне удовольствие. Что ж, не знаю, как тут принято, а я буду делать так, как мне удобно. Пусть ребята видят, что их учитель своим личным примером готов показать, как важно наводить порядок в родной школе.

Я уточнила у завхоза границы нашего участка и список работ. Мне выдали грабли, лопату, метлу и пару вёдер. Махнула парням. Марк Стрельцов оказался тут, как тут. Прихватил всё это добро и потащил к остальным.

Я встала перед учениками, как милиционер из известного советского фильма:

– Итак, товарищи, ознакомьтесь со списком работ: почистить газон от сухих листьев, собрать мусор, прополоть сорняки на газоне и между тротуарной плитки, прикопать землю вокруг кустарников и деревьев, полить их, подмести тротуар, отнести пакеты с мусором к мусорным бакам. Наша территория от начала здания, – показала рукой, – и вон до тех пальм.

Марк Стрельцов с готовностью завладел граблями. Карина Минасян, чуть потупив глаза, попросила перчатки и пакет для мусора. Остальные молчали. Хорошо, попробуем по-другому:

– Работа прикопать наши кустики и деревья для самого сильного из класса, – лукаво посмотрела на парней. Самвел и Иван Смирнов чуть не растолкали друг друга плечами. Лопатой завладел Самвел, не преминув при этом построить мне глазки. Пускай, если для дела.

Ивану вручила метлу. Девочки лениво разбирали рабочие перчатки и принялись делать вид, что заняты делом. Я прихватила пакет для мусора и занялась сорняками. Не описать, как меня захватывал этот процесс. Один сорняк выдираешь, второй замечаешь краем глаза, а третий чуть дальше мерещится. Так увлеклась, что не заметила, как мусорный мешок наполнился. Встала, чтобы вытереть щёку и завязать его. Милана со стайкой подружек так и трещала в стороне, чуть помахивая рабочими перчатками, которые до сих пор не надела.

Справилась с завязками и приподняла пакет, чтобы отнести его к бортику и взять пустой. В этот момент чужие руки накрыли мои и поставили мешок обратно на землю. Я услышала:

– Дай сюда, я сам, – Тигран только подошёл. Секунду мы смотрели друг на друга, затем я моргнула и ответила:

– Опаздываете на субботник, Багдасарян?

– Я был в больнице, – чуть поморщился, поводя плечом. Другой рукой забрал пакет и понёс его в сторону. Я нахмурилась, с опозданием сообразив, что вовремя не пресекла его новую фамильярность. Оглянулась по сторонам: ладно, хотя бы никто не слышал.

Взяла новый мусорный мешок и вернулась на газон. Тигран молча забрал у Марка Стрельцова грабли, скользнул взглядом по группке девчонок и спросил:

– Что, Милаша, – нарочно обратился к блондинке так, как она терпеть не могла. Та скривилась, но промолчала. – Боишься испачкать свои белые рученьки? Это тебе не красивые фоточки пальчиком в телефоне листать.

Обычно острая на язычок, Милана почему-то покраснела и продолжала молчать. Тигран продолжал:

– Бедный твой муж, вынужденный жить в вечном бардаке и сраче с женой-белоручкой. И кому ты такая нужна будешь? Тебе нужна, Смирный? – нарочито громко крикнул Ивану.

Смирнов оглянулся, опёрся подбородком на черенок метлы и подыграл другу:

– Мне? Нет уж, спасибо! Я порядок люблю, и когда чисто. Может, Стрельцову такая сгодится? А, Марк? Как тебе, любишь, когда дома срач?

Лицо Миланы стало краснее помидора. Если бы я не знала о её симпатиях к Тиграну, то очень удивилась бы подобной реакции. Обычно она за словом в карман не лезла. Но, видимо, не тогда, когда правду в лицо бросает тот, в кого ты влюблена. Девушка сердито сжала кулаки и процедила:

– Да пошли вы в жопу, придурки! – но вместо того, чтобы обидеться и уйти, принялась зло натягивать перчатки.

– Чего стоишь? – прошипела застывшей Саше Шуйской. – Помогай, давай!

Саша тут же раскрыла пакет. Сорнякам явно не поздоровится – с таким остервенением и скоростью Милана вырывала их из земли. Другие девочки пожали плечами и последовали её примеру.

Мы с Тиграном переглянулись, и я не смогла сдержать улыбки. Ему удалось то, что не удалось мне – заставить абсолютно всех качественно поработать на субботнике.

Обходя территорию, Ольга Львовна нехотя похвалила наш участок и поставила его в пример остальным. Я удостоилась очередного презрительного взгляда Виктории Дмитриевны. Ну и пусть злится, мне-то что. Я не обязана нравиться всем.

Когда всё закончилось, сдала инвентарь, отпустила ребят и проверила сотовый, стоящий на беззвучном режиме. Один пропущенный от Аиды. Сразу перезвонила и услышала хрипящий голос подруги:

– Еся, привет!

– Привет! Ты заболела?

– Да, мы тут слегли с мелким. Горло дерёт, глотнуть невозможно. Наверное, ангина.

– А врач что говорит?

– Ещё не приходил, ждём. Я что и звонила-то – не смогла я съездить к тебе на дом, проверить бригадира-упыря.

– Я и забыла, что ты собиралась! Лечитесь, конечно, я сама всё проверю!

– Ты уж давай там, построже. Пусть ему Виктор твой хотя бы позвонит, попросит фотки скинуть после работ. Мужиков они больше боятся, что те шарят в ремонте.

– Не переживай за меня, лечись. Здоровье – самое главное! Целую!