Страница 26 из 44
— Никто не бывает так склонен к зависти, как люди самоуниженные, — меланхолично бросила эллет, не отрываясь от своего занятия. — Даже спрашивать не буду, что тебя так привлекает, по глазам вижу. Если хочешь быть кем-то определённым, просто будь им, не заставляй себя соответствовать ожиданием дяди, брата или других мужчин, — Айнэ выпрямилась и стала надевать кожаные перчатки «без пальцев». — Но знай, что светла та зависть, которую ты питаешь к семейному счастью. Удел воина не к лицу девушкам.
— Тебе к лицу, — едва слышно возразила Эовин. Первоцвет вздохнула и покачала головой.
— Была бы моя воля, и я бы никогда не ввязалась в эту войну. Но долг, честь, любовь к дому и ненависть к врагу толкают меня на войну.
— Но это же прекрасно!
— Они должны толкать мужчин, Эовин. Ты же заметила, что в Братстве среди десятерых лишь одна девушка? И та там лишь потому, что создана, чтобы быть воином. У меня будто не было выбора.
— Выбор есть всегда, — продолжала возражать девушка.
— Да, — улыбнулась эльфийка, наконец, заканчивая возню с перчатками. — И все хотят, чтобы ты переменила свой.
Спустя минут десять разговоров между девушками в дверь комнаты постучали. Уже догадываясь, кто к ней, наконец, пожаловал, Айнэ, с заранее приготовленной улыбкой, отворила дверь.
Как выяснилось, Леголас принёс девушке её меч и слова Гэндальфа о скором выезде. Эовин, распрощавшись с эллет, выскользнула в коридор, оставляя новобручённых наедине. Айнэ с хитрым прищуром молча подняла руку перед принцем, обращая его внимание на кольцо, как бы спрашивая что, откуда и зачем оно появилось на её пальце. Так же молча, Леголас поднял и свою руку, показывая девушке мужское кольцо на том же пальце, что и у эльфийки, просто пожимая плечами. Первоцвет закатила глаза и, опустив руку, обняла своего официального жениха.
Через час на площади Хельмовой пади уже собрался весь отряд Гэндальфа. Возглавлял его, собственно, Белый маг. Здесь был и Теоден, и его племянник, и все члены братства кольца, которые находились в это время в городе. Тауриэль тоже выказывала желание поехать с ними, но мать Леголаса настоятельно попросила её остаться с ней и с Эовин, чтобы помочь тем, кому ещё не была оказана помощь.
— Гнев Саурона будет ужасным, а воздаяние очень скорым, — сказал Гэндальф, как только они въехали на высокий холм. Отсюда был виден Мордор и как полыхают над ним алые и чёрные тучи. Айнэ хмуро посмотрела на горизонт. — Битва за Хельмову Падь закончилась, битва за Средиземье только начинается. Все наши надежды теперь на двух маленьких хоббитов, бредущих где-то в глуши.
Дальше путь отряда лежал через Фангорн. Лес был как никогда тих, мрачен и угнетающий. Теоден и Эомер постоянно находились в напряжении, Айнэ и Леголас частенько переглядывались, а сидящий за спиной принца гном не смолкал, всё время что-то бормоча. Спокойным был лишь Гэндальф.
Где-то на середине пути Айнэ резко остановила свою лошадь, впившись взглядом куда-то в сторону оврага. За ней остановились и её обеспокоенные спутники.
— Что-то случилось? — Теоден внимательно смотрел в ту же сторону, что и эллет. Тут уши девушки пару раз дернулись, и она в мгновение ока вскочила с Адель, направляясь в сторону оврага. — Куда она идёт? — спросил король Рохана у мага, но тот лишь знаком указал молчать.
Девушка скрылась в зарослях и вернулась оттуда спустя пару минут, держа в руках ничто иное как…
— Флейта? — Эомер скептически осмотрел музыкальный инструмент в руках эльфийки. — Просто. Флейта? — выделяя каждое слово, вновь переспросил он. — Зачем нужно было нас так пугать из-за какой-то палки с дырками?
Глаза Айнэ опасно блеснули. Она моментально повернула какую-то деталь у основания флейты и, приложившись к ней губами, сыграла пару резких аккордов. Лошадь, на которой сидел рохиррим, всполошилась и, встав на дыбы, скинула с себя ничего не понимающего воина.
— Слишком многое в мире не однозначно, милорд, — Айнэ подошла к роханцу, протягивая ему руку. — Не стоит доверять только глазам и первому впечатлению.
Мужчина окинул её нечитаемым взглядом, но руку помощи принял. Эомер поднялся, отряхнул себя от листьев и грязи и проводил глазами эльфийку до её лошади, а затем молча сел на своего коня, попутно переглядываясь с улыбающимся дядей.
Дальнейший путь проходил в молчании. Даже Гимли умолк, попадая под власть мрака Фангорна.
========== Глава XXII, в которой белый обесцветился ==========
Комментарий к Глава XXII, в которой белый обесцветился
В предыдущих главах: битва за Хельмову Падь окончена. Гэндальф собирает отряд, чтобы направиться в Изенгард к непосредственной причине сражения. Айнэ попадает в негласный список мага, несмотря на пережитое магическое истощение и недовольство уже жениха
Я желаю говорить со Спасительницей
— Ах, человек! Это самая ненадежная штука в мире.
Эрих Мария Ремарк
Спустя несколько часов езды воины въехали на очередной холм. Айнэ выказала желание взобраться на дерево и осмотреться. С высоты она увидела совсем рядом столь долгожданный выход из леса, а ещё Изенгард весь в воде. Лишь башня Ортанк возвышалась над затопленной крепостью, показывая своим видом, что отряд не ошибся и пришёл именно к владениям Сарумана.
— Энты запрудили Изен, — восхищённо начала Айнэ, слезая с дуба, — а затем обрушили ярость удерживаемой в клетке реки на Изенгард. Великолепно!
— Иногда ты меня пугаешь, светлячок, — Гимли демонстративно поёжился. Все остальные воины засмеялись, а Айнэ лишь, закатив глаза, вновь поскакала вперёд, отрываясь от отряда метров на двадцать.
Ещё не доехав до стены, уши у эльфийки пару раз дёрнулась — она уловила два голоса совсем рядом:
— Ноги на столе после целого дня тяжёлой работы!
— Когда ты это в последний раз работал целый день?
За этим коротким диалогом последовал довольный смех, и тут Айнэ, наконец, выехала из леса. Теперь перед ней возвышалась полуразрушенная каменная стена, на которой, свесив ноги, сидела два развеселённых хоббита и махали ей кто дымящей трубкой, кто кружкой эля.
— Айнэ! Айнэ!
Эллет улыбалась во весь рот, не в силах и слово выговорить. Она лишь радостным взглядом окидывала ну уж очень счастливых Мэрри и Пиппина. В этот же момент из леса выехала остальная часть отряда.
— Добро пожаловать, господа, — Мэрри встал с насиженного места и указал рукой на залитую водою крепость Сарумана, — в Изенгард!
— Ах вы пройдохи! — Гимли в отличие от остальных из Братства осматривал хоббитов весьма возмущённым взглядом. От негодования он еле успевал подбирать слова. — Мы вас искали, разыскивали, а вы сидите здесь, пируете и… курите!
— Мы сидим на поле победы и вкушаем её заслуженные плоды, — ответил с улыбкой во все 32 Пиппин. Мэрри в это время демонстративно выпустил табачный дм изо рта. — Солонинка особенно хороша.
— Солонинка? — более гном больше ничего не сказал. Либо возмущение в конец захлебнуло его, либо оно вовсе отошло на задний план, дав место счастью за друзей.
Заметив хмурый взгляд Гэндальфа, Мэрри тут же заговорил вновь:
— Мы тут по приказу Древня. Он теперь здесь главный. В Изенгарде.
Гэндальф и Айнэ переглянулись.
— Думаю, пора продолжить воссоединять Братство, — волшебник выразительно посмотрел на хоббитов. — Или вы предпочитаете и дальше пировать здесь?
Мэрри и Пиппин переглянулись, и Перегрин тут же подорвался с места, опережая кузена.
— Я с Айнэ!
— Это нечестно! — возражал ему Мэрри, но его лучший друг уже спустился со стены и поспешил к звонко смеющейся девушке. — Ты вечно с Айнэ!
— Может, я тоже с Айнэ хочу, — вдруг встрял Гимли, после чего эльфийский принц одарил его долгим колким взглядом.
— Вы можете сесть вместе на мою лошадь, — через смех сказала эллет. — А я сяду с Арагорном. Чтобы без драк.
— Айнэ, они не маленькие дети, не обращайся с ними как наседка с цыплятами, — Гэндальф грозно посмотрел на вцепившихся друг другу в кудрявые волосы хоббитов. И когда это Мэрри успел оказаться рядом с Пиппином? — Пусть они садятся с Арагорном и Эомером.