Страница 28 из 43
Необычайно интересными и значимыми для профессионалов, особенно библиотечного дела, являются и другие исследовательские материалы А. Ф. Соколова. Например, о сущности и магии книги, о библиотечной интеллигенции. Нельзя не согласиться с автором, что библиотечная интеллигентность – это действительно интегральное качество личности, включающее в себя на уровне соответствующего поколения русской интеллигенции образованность и книжную культурность (а на современном этапе и информационную культуру), «креативность, альтруистическое этическое самоопределение в виде осознанного общественного долга, коммуникационной толерантности, благоговения перед Книгой. Это формула соответствует фигуре библиотечного интеллигента-гуманиста» [4; 90].
В книге рассмотрено и другое качество личности – библиотечная интеллектуальность, включающая в себя на уровне соответствующего поколения русской интеллигенции образованность и книжную культурность, креативность, «эгоистическое этическое самоопределение, допускающее насилие по принципу «Цель оправдывает средство» и исключающее поклонение Книге как абсолютной ценности» [4; 91].
Убедительно звучат выводы автора о том, что библиотечная профессия не однородна, разнообразна, включает в свой состав все типы интеллигентов и интеллектуалов, но преобладают интеллигенты-гуманисты. Не совпадающими по объему названы библиотечная элита и библиотечная интеллигенция: можно возглавлять библиотеку и при этом не являться интеллигентом. Библиотечная интеллигенция дифференцируется на поколения, периодизацию которых, по мысли автора, логично связать с эпохами русской книжности. Эти эпохи связаны с историческими этапами зарождения и развития русской интеллигенции.
А. В. Соколов придерживается следующей периодизации, включающей в себя 12 библиотечно-интеллигентских поколений:
Эпоха русской книжности: XI–XVI вв.
1. Древнерусское поколение – XI – первая половина XIV вв.
2. Старомосковское поколение – вторая половина XIV–XVI вв.
Эпоха мануфактурной книжности: XVII–XVIII вв.
1. Допетровское поколение – XVII в.
2. Петровское поколение – первая половина XVIII в.
3. Екатерининское поколение – вторая половина XVIII в.
Эпоха индустриальной книжности: XIX–I половина XX в.
1. Пушкинско-гоголевское поколение – первая половина XIX в.
2. Пореформенное поколение – вторая половина XIX в.
3. Революционное поколение – 90-е гг. XIX в. – 30-е гг. XX в.
4. Героическое советское поколение – 20-60-е гг. XX в.
Времена великих перемен: II половина XX–XXI вв.
1. Советские шестидесятники – 50-е – 90-е гг. ХХ в.
2. Восьмидесятники – 1970-е – 2010-е гг.
3. Информационное поколение – 2000-е – 2040-е гг.
Вполне своевременным оправданным и продуктивным является введение А. В. Соколовым понятия «поколение библиотечной интеллигенции» и разработка данной хронологии, позволяющей автору последовательно и обстоятельно охарактеризовать поколения библиотечной интеллигенции и культурное пространство их обитания, назвать имена выдающихся интеллигентов-книжников, персонифицирующих социально-культурные поколения.
Особый интерес вызывают времена великих перемен, касающиеся каждого из нас. Эти времена охватывают три поколения и образуют переходной период от эпохи индустриальной книжной коммуникации к эпохе информационной (цифровой, электронной) коммуникации. Автор выявляет различную роль поколений в этом движении. Поколение шестидесятников решало задачу теоретического обобщения концепций книги, библиотеки, библиографии, формирования основ информационной сферы. Поколение восьмидесятников столкнулось с другими проблемами: агрессивной глобализацией сети Интернет, претендующей стать альтернативой традиционной библиосферы, и кризисными явлениями в библиосфере. Информационному поколению досталась адаптация к культурному пространству современного информационного общества. В последующих главах А. В. Соколов помогает нам осмыслить те великие перемены в библиосфере и инфосфере, которые начались во второй половине прошлого века и продолжаются в наши дни.
В настоящее время отсутствует целостное учение о библиосфере, которое, по мнению автора, можно было бы назвать библиософия. Свою задачу он видит не в изложении основ этой науки, а в обзоре тех «теоретических проблем, которые, вероятно, войдут в ее содержание. Имеются в виду исторические предпосылки формирования учения о библиосфере, обосновании понятия о библиосфере, ее структуре и функциях, а также определение перспектив развития библиосферы в связи с приоритетами информационного общества» [4; 87].
Рассматривая приоритеты развития библиосферы, А. В. Соколов вполне обоснованно отдает предпочтение базовым ценностям, провозглашенным в приоритетах развития РБА, поскольку они имеют непреходящее значение для настоящего и будущего библиосферы. Среди этих ценностей он называет библиотеку как полифункциональный институт культуры, информации, просвещения и образования (самообразования) и неотъемлемый элемент духовной, социальной и экономической жизни России, важный фактор консолидации общества на основе общих духовных ценностей. Другая ценность – это фонды библиотек, составляющие часть общенационального культурного наследия и информационного ресурса и являющиеся достоянием отечественной и мировой культуры. Автор убедительно доказывает, что «мировоззренческой основой деятельности российского библиотечного сообщества является гуманизм – система взглядов и принципов, в центре которой находится человек как наивысшая ценность; утверждение в российском обществе гуманистических идеалов происходит через культурно-просветительную деятельность, продвижение книжной культуры, приобщение к книге и чтению» [4; 241]. Здесь хотелось бы добавить: в настоящее время большое внимание в библиотечной среде уделяется не только книжной культуре, но и информационной, а также вопросам приобщения к книге и чтению не только в реальной, но и в электронной среде. Эти вопросы рассматриваются в трудах Н. И. Гендиной [10], В. П. Чудиновой [11] и др.
А. В. Соколов большое внимание уделяет в своей книге и другим проблемам – формированию отечественной инфосферы, интернетосфере как культурному пространству. Привлекает конкретность и многоаспектность рассмотрения этих проблем. Приступая, например, к рассмотрению инфосферы как пространству культуры, автор определяет понятие «Интернетосфера», которое является одним из неологизмов, и прослеживает использование потенциала Интернета в микро-, миди, макрокоммуникации. Впечатляют глобальные масштабы Интернета. По данным ЮНЕСКО, количество пользователей Интернета в мире оценивается в 3,2 миллиарда (все население Земли составляет 7, 2 миллиарда человек). Больше всего пользователей в следующих странах: Китай – 668 млн, Индия – 350 млн, США – 277 млн, Япония – 110 млн, Бразилия – 110 млн, Германия – 72 млн, Индонезия – 71 млн, Нигерия – 70 млн. Численность интернет-аудитории в России – 87,5 млн. По данным ВЦИОМ в 1916 г. 70% граждан России в возрасте 18 лет и старше пользуются Интернетом. Автор констатирует: «Есть основания для того, чтобы признать Интернет универсальным коммуникационным каналом» [4; 306]. Вместе с тем звучит и такой мировоззренческий вывод: «Однако связывать свои надежды с Всемирной паутиной мы не можем, ибо Интернет – обоюдоострое оружие в межличностной в межличностной, групповой, глобальной коммуникации. Этическая нацеленность этого оружия зависит от того, в чьих руках оно находится; Интернет может служить вызовом со стороны мирового Зла, а может явиться мудрым и добрым Благодетелем человечества» [4; 332].
Нельзя обойти вниманием и такую главу как «Вызовы информационного общества». Наиболее серьезными вызовами наступающего информационного общества автору кажутся следующие явления: «всемирно-историческая тенденция глобализации и консервативность этно-культурной идентичности нации; избыточный рост инфосферы и непредсказуемость научно-технического прогресса; кризис литературоцентризма; технократический приоритет государственной культурной политики» [4; 335]. Поэтому задачей данной главы явилось осмысление этих вызовов в целях определения социальной миссии библиосферы в культурном пространстве информационного общества. Суть этой миссии А. В. Соколов сформулировал так: «гуманистическая миссия библиотек заключается в утверждении в общественном сознании гуманистической сущности российской идентичности и активном противостоянии всем проявлениям дегуманизации общества» [4; 381–382].