Страница 27 из 43
Значимой является первая глава, обогащающая представления о культурном пространстве в контексте концепций культуры. В научной литературе по теории культуры А. В. Соколов обнаружил пять «отправных точек», соответствующих различным концепциям культуры – социоатрибутивной, духовно-смысловой, коммуникационно-семиотической, гуманистической, трансцендентной. Опираясь на работы Ю. М. Лотмана, Э. С. Маркаряна, А. Я. Флиера, М. А. Полякова и других ученых, А. В. Соколов охарактеризовал все названные концепции культуры и сделал вывод о том, что «библиосфера и инфосфера в качестве элементов культурного пространства занимают определенное место в структуре реальной социальной коммуникации», отметив при этом, что эта структура многомерна. Помимо культурологического деления по способу реализации на словесность, книжность, мультимедийность, она дифференцируется по видам социальных субъектов, уровням и формам взаимодействия между ними.
Исходя из общего определения смысловой социальной коммуникации, ученый сформулировал два основополагающих понятия теории коммуникации: «коммуникационная деятельность есть движение воплощенных в знаковой форме смыслов в социальном пространстве; социальная память есть движение воплощенных в знаковой форме смыслов в социальном времени» [4: 30].
Следует отметить достоинство этих дефиниций, демонстрирующих диалектическую взаимосвязь коммуникационной деятельности и социальной памяти. В качестве коммуникантов и реципиентов автор выделяет три субъекта, относящихся к разным уровням социальной структуры. Это индивидуальная социализированная личность, социальная группа и массовая совокупность. Социализация личности предполагает последовательное ее включение в коммуникационную деятельность. Автор обосновывает цели первичной и вторичной социализации. Так, целью первичной социализации является овладение ребенком навыком межличностного общения. Цель вторичной социализации: индивид должен стать полноценным членом общества. Составными частями данной социализации являются формирование самосознания и профессионализация. Для этого требуется обращение к массовой коммуникации, социальными институтами которой в наше время являются: общее образование, школа; искусство, художественная литература, фольклор; религия; средства массовой коммуникации, в том числе Интернет; учреждения культуры, включая публичные и универсальные библиотеки; службы маркетинговой коммуникации (реклама, связи с общественностью и т. п.); книгоиздательские и книготорговые фирмы.
Заметим, что современный профессионал должен обладать общекультурными, общепрофессиональными и профессиональными компетенциями, знаниями, умениями и навыками, а также профессиональной терминологией, приемами профессиональной коммуникации. К сожалению, автор не выразил своего отношения к компетентностному подходу в формировании личности профессионала. Он дает определение профессиональной коммуникации как специальной смысловой коммуникации, служащей для передачи профессиональных знаний и умений посредством искусственных знаковых систем. В современной системе образования большое внимание уделяется компетентностному подходу, на основе которого формируются знания, умения и навыки [5]. Хотелось бы видеть отношение автора к данному подходу. Вместе с тем А. В. Соколовым дан глубокий и разносторонний анализ социализации личности, сделан вывод о том, что «благодаря коммуникации происходит формирование личности, способной функционировать в пространствах современной культуры в качестве полноценного члена общества и сотрудника той или иной профессиональной группы» [4; 32].
Помимо социализированных личностей, в качестве субъектов социальной коммуникации автор называет коммуникабельные социальные группы, характеризует их специфические возможности и отвечает на вопрос: какие социальные группы можно считать коммуникабельными? В книге читатель найдет исчерпывающую информацию о микрокоммуникации. Автор обращает наше внимание на то, что процесс чтения можно рассматривать как процесс микрокоммуникации между автором и читателем, опосредованный книгой. Он отмечает: книга может служить либо гуманистической, либо технократической цели и оказывать соответствующее воздействие на сознание читателя. Поэтому задача человека читающего заключается в отборе тех книг, которые обогащают его личность, и в отказе от манипулятивных изданий. Образцом читательской деятельности, по мнению А. В. Соколова, может быть чтение философа гуманиста Мишеля Монтеня (1533–1592), о котором он поведал в своих знаменитых «Опытах» [6].
Автор внимательно рассматривает и другие коммуникации. Среди них мидикоммуникация, сущностная функция которой предопределена тем фактором, что без коммуникационного взаимодействия между социальными группами невозможно формирование социальной структуры, обеспечивающей целостность и качественную определенность социума. Другой коммуникацией называется маркетинговая, простейшее определение которой – адресная передача сообщений о товарах или услугах целевой аудитории. Важно отметить, что идеи маркетинга активно используются в системе управления библиотекой и в процессе подготовки библиотечно-информационных специалистов [7, 8].
Большой интерес вызывают исследовательские материалы о макрокоммуникации, которая реализуется путем создания глобального универсума знаний, глобальной коммуникации и информационных войн, и мирного сотрудничества. Подводя итоги рассмотрения этих проблем, А. В. Соколов делает выводы о том, что «макрокоммуникация в виде заимствования культурных достижений и межкультурного диалога может стать предпосылкой формирования глобального сообщества, основанного на общности экономических, политических и культурных устоев, то есть стать инструментом утверждения глобального гуманизма. Однако в настоящее время реализация гуманистического потенциала глобализации затруднена вследствие корыстной политики частного капитала, нацеленной на извлечение максимальной прибыли из экономической и политической интеграции человечества» [4; 46]. Убедительно звучит вывод о том, что функции, «свойственные микрокоммуникации и мидикоммуникации, в значительной степени зависят от интеллигентности коммуникантов и реципиентов, участвующих в коммуникационных процессах библиосферы и инфосферы». Поэтому в дальнейших главах книги А. В. Соколов обращается к проблеме русской интеллигенции и книжной культуры.
Задачу главы об интеллигенции автор видит в том, чтобы уточнить положение интеллигентов и интеллектуалов в культурном пространстве вообще и в библиосфере в частности. Не повторяя суждений нескольких авторитетных филологов, в том числе академиков Ю. С. Степанова и М. Л. Гаспарова, но отталкиваясь от них, А. В. Соколов пытается воспроизвести лексикографическую историю понятия «интеллигенция» и выводит следующую формулу русской интеллигентности: «интеллигентность – интегральное качество, включающее в себя на уровне, соответствующем определенному поколению интеллигенции, образованность, креативность, этическое самоопределение (этос)» [4; 60]. Эта исходная формула интеллигентности, по мнению автора, соответствует фигуре интеллигента-гуманиста, этическое самоопределение которого включает в себя альтруизм, ненасилие, благоговение перед культурой.
Особый интерес в этой главе вызывает «Сказание об академике Д. С. Лихачеве» (1906–1999). Общепризнанным символом, идеалом русской интеллигенции, интеллигентом-книжником называет Дмитрия Сергеевича Лихачева А. В. Соколов. Не случайно 2006 год, год столетия академика, Указом Президента В. В. Путина был объявлен в Российской Федерации «Годом гуманитарных наук и культуры – Годом академика Д. С. Лихачева».
А. В. Соколову удалось построить модель идеального русского интеллигента по эскизу Д. С. Лихачева [9]. Вот эта модель: «образованность европейского уровня, широкий общекультурный кругозор; креативность – бесстрашное правдоискательство, интеллектуальная независимость, свободомыслие; этическое самоопределение: а) совестливость, честность, правдивость; б) толерантность, осуждение насилия и террора; в) благоговение перед культурой, приобщенность к книжной культуре, русской литературе; г) индивидуализм, самодостаточность; д) оппозиционность по отношению к деспотичной власти» [4; 69].