Волчья осень

– Не знаю, – прохрипел я. Язык, действительно, слушался с трудом. Опёршись о край кровати, привстал, не отрывая взгляда от Каращука. Опустился на кровать – железный пружинный матрас жалобно скрипнул. – Не доппель точно. Предполагаю, что это от крови оборотня…

– О, уже интереснее, – протянул безопасник. – Я знаю, мне докладывали.

– Не врёт, – сказал Шнайдер.

Так, Волк, сосредоточься. Говорить всего нельзя – посадят в клетку как пить дать. Врать – тоже нельзя, по крайней мере явно врать. Нужно быстро брать нить разговора в свои руки, чтобы я вёл линию, а не они – тогда можно попытаться избежать вопросов, на которые нельзя отвечать правду.

– Только никто никогда не говорил, что можно напиться крови оборотня и стать оборотнем, – продолжал Каращук.

– Я не совсем оборотень, – буркнул я. – Это что-то другое… Я не могу просто так вот взять и превратиться.

– Конечно, не можешь, до полнолуния ещё далеко, – не удержался колдун. Так, а больше ничего не сказал – значит, лжи не почувствовал. И про Древних, выходит, не знает… Попробуем дальше.

Я исподлобья посмотрел на Каращука:

– Кажется, я только так и выжил на стадионе. Доппель несколько раз попал в меня, но раны затянулись. А до пистолета с серебром он дотянуться не успел. Тогда бы точно кирдык. Я вчера к чему нож и просил – сам проверить хотел. Попробовал просто с кровью и серебряной пулей. Очень хреново было…

– Правда, – откомментировал колдун.

Конечно, правда, а вы как думали? Чистейшая – просто не вся.

– Почему аура человеческая? – а голос у Каращука помягчел. Хороший знак.

– Вон колдун есть, спросите у него, – демонстративно огрызнулся я. Боль почти полностью прошла, чувствовал я себя гораздо лучше. – Я откуда знаю… Не будь у меня способности видеть в темноте – они вчера уволоки бы Славку.

Вот так. Полуправда – и сразу точное утверждение. Ну?

Судя по глазам Шнайдера, пока у меня всё получается.

– Королёв пришёл в себя ещё ночью, – сообщил Каращук. – Помнит только, как дошёл до квартиры, дальше – провал…

– Они его без сознания выволокли, говорю же, – начал было я, но безопасник меня перебил:

– Ты мне зубы не заговаривай! Что твои дружки в деревне сказали? Явно же спрашивал у них?

Я помялся, ощущая на груди прохладу амулета. И ответил абсолютно честно:

– Что я не простой оборотень, а что-то другое.

– Не врёт, – подтвердил Шнайдер.

Я еле удержался, чтобы не выдохнуть с облегчением. Рано, пока рано.

– Средство от этого есть? – почти без интереса спросил Каращук.

– Я о нём не знаю, – буркнул я. – И Колледж, уверен, не поможет…

Состроив гримасу, безопасник отработанным движением аккуратно вколол булавку в петлицу куртки, и я в который раз подивился его предусмотрительности. Явно ведь эта булавка у него появилась не сегодня!

Каращук сделал шаг в сторону, отобрал у бойца пистолет.

– Все выйдите, мы с Волковым… поговорим, – сказал он. – Будьте снаружи.

После того, как пятеро с явной неохотой вышли, прикрыв за собой дверь, безопасник взял табурет и уселся напротив меня – впрочем, у противоположной стены, и пистолет смотрит в мою сторону. Конечно, с серебром – иначе он вытащил бы свой «хай пауэр»…

Помолчал.

– Михалыч, я только вчера говорил, что когда-нибудь пристрелю тебя, – наконец сказал он. – Знаешь, как хочется?

Я решил, что вопрос риторический и стоит оставить его без ответа.

– И изучать тебя надо, и страшно, – продолжал Каращук. – Особенно сейчас, когда от Колледжа не знаешь что ждать… И им тебя отдавать нельзя. Сейчас – особенно.

– Они знают, – сказал я. – Думаю, уже знают. По всем правилам, должны знать. После стадиона – точно.

– Вот-вот, – невпопад ответил безопасник.

– Олег Богданыч… – я помолчал. – Я вчера смотрел на их пробой, и очень хотелось войти. И разнести там всё напрочь. Остановило именно то, что они наверняка готовы меня встретить. И встретят. Одному такое не сделать.

– Чтобы попасть к ним – нужно знать, куда и как они откроют пробой, – спокойно сказал Каращук. – И заранее подтянуть туда вооружённую опергруппу. Вчера шанс был, но мы его не предусмотрели. Сегодня уже поздно, второй раз они не попадутся.

– А ваш мобильный прибор, в «буханке», сможет пробить их защиту? – задал я давно мучивший меня вопрос.

Каращук зыркнул так, что правильнее всего было бы спрятаться под кровать.

– А, всё равно ты слишком много знаешь, – наконец пробурчал он, поджал губы. – Не уверен. По расчётам наших техников, если и сможет сделать дыру, пройти в неё удастся максимум троим-четверым, и то если повезёт. И это на максимальной мощности. Мало.

– Мало, – эхом отозвался я. – А если одним из них буду я? С обострёнными рефлексами и неуязвимостью ко всему, кроме серебра?

Теперь безопасник посмотрел на меня так, словно видел впервые:

– Ты ж сам сказал, что они скорее всего знают о твоих… способностях.

– Да. Если играть по их правилам. А если они меня не ждут?

– А если ждут? – Каращук устало покачал головой. – Волков, ты один из наших аргументов в торге с ними. И ты хочешь сам к ним отправиться?

– А что делать, надо как-то этот узел рубить, – развёл я руками.

Сцена, конечно, та ещё: Каращук сидит с пистолетом, и я напротив – на кровати, в одних труселях и майке. И я учу его штурмовать Колледж. Обхохочешься…

Безопасник встал:

– Одевайся…

Я посмотрел удивлённо, но он, поставив ТТ на предохранитель, опустил его:

– Одевайся, иди чаю попей, и надо работать. Нутром чую – Колледж сегодня очередные требования выставит… Только учти – при тебе теперь всегда будет боец. С серебром. Пока не поймём, куда тебя занесло…

Наверное, будь я один – запрыгал бы от восторга. Неужто прокатило? Программа-минимум выполнена – в клетку меня не посадят, по крайней мере сейчас. Правда, и далеко не отпустят. Каращук не дурак, и прекрасно понимает, что в этой ситуации союзника с частичной неуязвимостью надо держать при себе и использовать… особенно такого, хм, везучего, как я.

– Давай, выходи, ждём тебя, – сказал безопасник, взявшись за ручку двери. – И о том, что сейчас, с утра, здесь было – ни слова, вообще. Даже если все свои. Понял?

Я пил в дежурке чай с сухим печеньем и размышлял.

Что дальше?

Оружие моё благополучно «испарилось» из комнаты. Конечно, дома ещё кольт и СКС, но до дому меня сейчас вряд ли выпустят – а может, уже и те стволы конфисковали. Значит, сидим пока что в Управе. Случись что серьёзное – вернут стволы как миленькие. Главное, Каращука из виду не терять – но, думаю, он об этом и сам позаботится.

Какой шаг сделает Колледж? Молчание, надо сказать, затянулось – хотя уже одно то, что город уязвим перед вторжением через пробои, многого стоит. Особенно если это правильно подать – например, в центре города появляются твари, рвут людей, прибывают силовики, силовики не справляются… и появляются Колдуны, все такие в белом, и всех спасают.

Отличная идея – с одной оговоркой. Город патрулируется гораздо плотнее, чем раньше, а пробой – штука так или иначе малоуправляемая, если я правильно понял. Будь не так – тех мотыльков вывели бы напрямую на меня, а не на задворки домов. А может, это зависит от колдуна, который наводит искусственный пробой…

Наводит. Вот оно что.

Сто к одному, что для того, чтобы открыть пробой куда-то, нужен некий ключ. Как там говорила бабка Зина?

«Ключ должен связывать тебя и то место, куда ты хочешь попасть».

Я аж вскочил – бродящий тут же боец Каращука схватился было за пистолет, но так и застыл – потому что застыл и я.

Точно. Ключ.

Что-то, что связывает колдуна и то место, куда он хочет открыть пробой. Именно этого у меня не было тогда, в горящем доме.

А это значит… Значит…

Я осторожно сделал бойцу успокаивающий жест и снова сел. Взял ополовиненный стакан с чаем, хрустнул очередной печенькой.

Это тема для подумать.