Волчья осень

– Сергей Михайлович, меня потому и послали, что мы с вами уже знакомы. И Юрия Алексеича тоже…

А Дьяченко, оказывается, Алексеевич? Вот ведь и не знал никогда, почему-то подумал я, а вслух сказал:

– А кто послал? Великий и ужасный ректор?

– Сергей Михайлович, вы зря так говорите, – почти жалобно сказал пацан. – Павел Олегович очень беспокоится и о вас, и о том, что произошло…

– А что произошло? – деловито уточнил я, стараясь держать в поле зрения одновременно и Соколова, и Юрку. У Юрки, кстати, оружия в руках нет, но на поясе две кобуры – и я прекрасно помню, что Юрка отлично стреляет с двух рук. Намного лучше меня.

– Серый, ты не понял? – вступил в разговор Дьяченко. – Вчера Колледжевские ребята вышли для исследований на Болото. Должна быть управляемая реакция, а ты одного из них застрелил. В результате – рвануло, ну ты и сам видел…

Так, стоп. Выстрелил я не первым – колдун ударил раньше. Но… Юрка может этого не знать. Он вполне может быть уверен, что всё случилось именно из-за меня! Свидетель всего один – выживший молодой колдун, и поверят в Колледже, если что, именно ему.

– Да, Сергей Михайлович, поэтому и забеспокоились. Павел Олегович долго готовил этот эксперимент. Он должен был закрыть пробой на Болоте…

Оп-па! Кольнул амулет. И не просто кольнул – похолодел весьма чувствительно.

Что это значит? Соколов соврал, или мне что-то грозит? И если соврал, то знает ли сам, что говорит ложь? Или амулет, как в прошлый раз, среагировал именно на опасность?

Надо быть настороже. И пацана, и Юрку могут использовать втёмную. А ну-ка, попробуем…

– А что случилось в бывшем кинотеатре? – как можно более нейтрально спросил я. Блин, с голосом что-то – он будто вибрирует. Адреналинчик, похоже, пошёл…

– Павел Олегович сказал, что к происшествию в старом кинотеатре Колледж не имеет никакого отношения, – виновато сказал Соколов. – Если там была какая-то мощная аппаратура, может, из-за неё что-то случилось? Я же не специалист, не знаю…

Холодный амулет. Врёт, или что-то происходит?

– Серый, там всё очень сложно, – вдруг на удивление серьёзно сказал Юрка. Такого тона я у него, наверное, не слышал никогда – приятель всегда хоть немного, но дурачился. – Олегыч весь на измене. Что-то происходит, а что – непонятно. Ты ему до зарезу нужен, он клянётся и божится, что с тобой не случится ничего плохого…

– Что ж он сам не пришёл? – не выдержал я.

– Ты его не любишь. Похоже, его вообще мало кто любит. Вот и послал нас… Тебе ж твой тёзка уже сказал, – кивок в сторону Соколова.

– Тогда вот что скажи, Юр… Как ты у них в Колледже оказался?

Дьяченко вздохнул – даже в темноте было видно, как исказилось гримасой его лицо.

– Серёг, я уж полгода на них работаю. И тебя хотел позвать. Та поездка должна была быть реальной, я по сбыту серебра уже с Олегычем договорился, потому и датчики получил. Но Власов, скотина, перехватил тебя своим двойником. Там подковёрная игра была – дай боже.

Я краем глаза глянул на Фокина – видно, что нервничает. Пошли разговоры, в которых он, вдобавок ко всему, явно не понимает сути. И амулет, амулет – так и остаётся холодным, но не более того.

– Власову дали доиграть, чтобы он сам себя выдал, – продолжал Юрка. – Ты же видел, что Олегыч отлично всё знал, когда вы в старом капище были. Цель была – нейтрализовать Власова. И не только, но ещё и отлучить его от власти по всем правилам.

– Сергей Михалыч, давайте, вы пойдёте с нами? – всё так же виновато вклинился Соколов. – Узнаете всё, что нужно, я вам обещаю. И с тем, что бабка наговорила, попробуем разобраться…

Стоп. Соколов обещал, что сказанное бабкой докладывать ректору не будет. Выходит, всё же доложил? Или говорит мне это сейчас по своей инициативе? Эх, пацан, как же я хочу тебе верить… И Юрке. Юрке – тоже.

Ксюша, как мне сейчас не хватает твоего совета!

Мысли соскользнули на другое. Сколько знают колдуны про моих лесных друзей? Вживую их видели только «технари» – пожарные да медики. Или в Колледже уже провели дополнительную разведку? Времени-то прошло – не день-два.

А сможет ли Ксюша прийти мне на помощь, если я буду в Колледже, защищённом их колдовскими полями? Это Каращук считает, что Колледж для них – совсем не крепкий орешек. А на деле?

– Что с Машей? – выложил я ещё один важный вопрос.

– А что с Машей? – Соколов вскинулся настолько резко, что я подумал – ну невозможно такое сыграть, особенно в 20 с небольшим лет. – Что-то случилось?

– Кома, – просто сказал я. – Колдовская, скорее всего.

Я не стал уточнять обстоятельств – в конце концов, это неважно, и если Соколов знает ровно столько, сколько ему положено – а это, судя по всему, так и есть, – то ответа от него всё равно не добиться.

Пацан выглядел так, словно его пыльным мешком ударили.

– Тогда Машу тоже надо к нам, – неуверенно сказал он.

Точно – пацана разыгрывают втёмную. Бурденко в своём репертуаре… Радует одно – Юрка жив. Раз Соколов не реагирует на нетипичную ауру – то это именно Юрка, не доппель.

Да что ж со мной такое творится? Внутри будто ураган, всё тело ломит, адреналина, кажется, столько, что он сейчас из ушей польётся… Слишком много эмоций за один день. А скорее – даже за последние минуты.

– Сергей Михалыч, с вами всё в порядке? – озабоченно спросил Соколов. То есть, он тоже видит, что меня колбасит? Чувствует, наверное – он же мою ауру с самого начала отлично видел.

Я посмотрел на него, и мне показалось, что сейчас ничуть не глубокая ночь, а самое большее сумерки – настолько отчётливо я его видел… Глаза пацана расширились, и его словно втянуло в сгустившийся пробой спиной вперёд – в кино так обычно «выдёргивают» каскадёров мощной лебёдкой, чаще всего – с проламыванием стены.

Когда я перевёл взгляд на Юрку – у того в руках уже были два пистолета с глушителями. Фокин вскинул автомат, но Юрка стрелял неимоверно быстро, бойца отбросило выстрелами, спустить курок он уже не успел.

Твою мать! И ведь не слышно выстрелов! Наши не придут!

Смерч адреналина заволок меня сверху донизу, и я рванулся на Юрку, хотя прекрасно понимал – пять метров, слишком много, такое не преодолеть одним прыжком…

Пуля ударила меня куда-то в плечо, потом ещё одна, и ещё, я видел, словно в замедленном кино, как бывший друг отбрасывает в сторону опустевшие пистолеты, выхватывает из-за пояса ещё один, наводит на меня – медленно, мучительно медленно…

Я сбил его с ног, и мы покатились по сырой траве, осыпая друг друга ударами.

Глава 21. 20 октября, пятница, ночь

Я с трудом приподнялся – и сразу отпрянул. Было темно, перед глазами плыло, но всё же я более-менее различил серое безликое тело, распластавшееся передо мной. Доппель!

Рядом валяются пистолеты – два… а, нет, вон третий, его Юрка вытащил последним, но, кажется, не успел выстрелить. Значит, не Юрка – всё же доппельгангер. Твою ж мать… Меня опять пытались провести. И – почти провели, если бы некто не вытащил Соколова со встречи чуть ли не за шкирку. Что произошло? Почему прервали встречу? Почему начал стрельбу фальшивый Юрка? Вроде же встреча складывалась в пользу Колледжа, я почти согласился!

Андрюха!

Я метнулся к лежащему Фокину – точнее, подумал, что метнулся, на деле, едва шевельнувшись, полетел кувырком, но всё же прополз несколько метров, дотянулся до автомата и, направив ствол в воздух, нажал на спуск. Выстрел прозвучал так, что показалось – сейчас перепонки вылетят.

Как всё болит… Я, бросив автомат, перекатился на бок, ощупал себя. Куда попали пули? Кровь есть? Да, есть – вляпался в мокрое и липкое на куртке, слабость, ноги не держат, адреналин словно улетучился.

Моторы взревели совсем рядом, по траве метнулся свет фар – подлетели обе машины, затопали чьи-то ноги.

– Фокин ранен, – прохрипел я.

– Лежи, сейчас! – вроде по голосу не Каращук. – Ребята, берите Андрюху! К медикам на КПП, срочно!