Волчья осень

– Спускайся, Волков, я за тобой, – велел Каращук. – Аккуратнее, под ноги смотри.

Он вполголоса перекинулся несколькими словами с парнями в комнате и пошёл за мной. Сзади тяжело затворилась дверь.

Лестница вывела в подвал, и я остановился – целый лабиринт деревянных клетушек-сарайчиков. Скорее всего, здесь хранили утварь или дрова для титанов – дом сравнительно новый, но центральной горячей воды тут, как я понимаю, не было точно так же, как и в моей первой «хрущёвке» неподалёку.

Каращук спустился, отодвинул меня и уверенно пошёл вдоль сарайчиков. Открыл дверь одного, и открылся ещё один спуск.

– Куда мы идём? – наконец не выдержал я. Голос прозвучал непривычно глухо.

– Страшно? – добродушно улыбнулся безопасник. – Не дрейфь, Михалыч, у тебя с этого момента первый уровень допуска… Идём в нашу лабораторию.

– Разве она не в Управе? – удивился я.

– Что-то в Управе, что-то здесь, – расплывчато ответил Каращук. – Давай, спускайся, тут неглубоко.

Ступеньки, по крайней мере, нормальные – не выбитые, аккуратные. Навернуться сложно, да и свет какой-никакой есть…

После лестницы открылся уходящий влево коридор – не сильно высокий, не выше двух метров, но примерно такой же ширины. Пахло землёй и чем-то строительным, на стенах светились тусклые лампы через равные промежутки. Безопасник пошёл вперёд, указывая дорогу – хотя путь был всего один.

– На самом деле, весь этот дом принадлежит нам, – пояснил он. Шаги глухо отдавались эхом от стен коридора. – Так что и вход оборудован здесь, чтобы внимания не привлекать.

А я, кажется, уже понимал, куда ведёт проход – если, конечно, из-за поворотов в подвале дома правильно понял направление.

– Кинотеатр? – спросил вслух скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Да, – просто ответил Каращук. – Здание большое, бесхозное, никому не нужное. И практически в центре Вокзального.

Ё-моё!

Догадка была настолько внезапной, что у меня аж в груди похолодело.

Да он же ведёт меня к подавителю колдовства, и не к тому, что я видел, не к смонтированному в «буханке». У них реально есть подавитель, расположенный стационарно. Как сказал только что Каращук – в самом центре города.

То есть, равноудалённо от всего, что есть в городе.

Если здесь, в бывшем кинотеатре, заработает мощный подавитель – он накроет весь город.

Так, стоп. Что-то не то.

Что?

В груди похолодело не от пришедшей в голову мысли. Амулет холодный. Да какое там холодный – он мертвенно-ледяной. Такого ни разу не было!

Я сбился с шага, прислонился к сыроватой стене. Чёрт, да меня знобит!

– Ты что, Волков, уснул? – обернулся идущий на пару шагов впереди Каращук.

– Нога, – сморщился я. – И холодно что-то.

Безопасник вздохнул, вернулся ко мне:

– Давай уже, очухивайся порезвее. Нас ждут ровно к половине десятого. У врача был вчера?

Уже не знобит – колотит. Да что ж это такое-то, а… Я с трудом удерживал дрожь.

– Был, – ответил я. Зубы стучали – реально зуб на зуб не попадал. – Мазь прописал.

– Мазал?

– Конечно…

– Больше ничего он не говорил? Ну там остатки колдовства?

– Нет…

Это не вчерашнее. Я уверен – колотит меня именно от амулета… или ещё от чего-то. Как будто…

Как будто нельзя идти.

Что происходит? Управа готовит мне засаду? Бред, это можно было сделать гораздо проще, даже в самой Управе. Или взяли бы меня тёпленьким вчера, после выхода с Болота. И Каращук не особо нервничает – хотя он тот ещё волк, сто очков вперёд даст многим.

Леденящее касание в груди прекратилось так же резко, как и началось, но я не торопился вскакивать. Нужна передышка – хотя бы чтобы понять, что со мной.

– Эти эскулапы как коновалы, – вздохнул безопасник. – Надо было нашему колдуну показаться… может, нашёл бы что.

Вот, опять же, интересно. Колдуны, которые работают в Управе – кому они в итоге подчиняются? По всем правилам – Управе. Но насколько активно они отчитываются перед Колледжем, выпускниками которого являются? И в курсе ли они тех делишек, которые Управа ведёт против Колледжа? Готов проставить свою жизнь, что не в курсе. А то ведь, глядишь, и корпоративная солидарность сработать может…

– Сейчас, Олег Богданыч, чуть очухаюсь, – виновато прошептал я. – Сейчас пойдём.

– Давай, давай, – поторопил Каращук, и я, опираясь на стену, встал. Пошатнулся, даже не демонстративно.

Да, отпустило – амулет привычно тёплый. Опасность миновала? Или её и не было, просто у меня разыгралась фантазия? Нет и ещё раз нет. Ксюша не может обмануть, амулет уже сколько раз предупреждал меня. Эх, выбраться бы в Виковщину… Такое ощущение, что мне это жизненно необходимо. Нет, нельзя. Нельзя привлекать к семье Иксении излишнего внимания Управы – боюсь, его там и без того предостаточно.

– Без четверти десять запланирован эксперимент, – пояснил безопасник, когда мы продолжили путь. – Он начался бы и без тебя, но, думаю, тебе интересно будет взглянуть… А я хочу быть там с самого начала. В конце концов, мы давно с этим работаем…

Мы уже поднимались по лестнице, когда лампочки освещения сначала вспыхнули гораздо ярче, чем положено их жалким 25 ваттам, а потом синхронно мигнули. И в тот же момент скорее ощутили, чем услышали мощнейший беззвучный удар – словно по тому, что над нами, от души шарахнули чем-то гигантским. Из-под виднеющейся впереди железной двери выперло облако пыли.

Каращук, выматерившись, рванул по лестнице как спринтер – я еле успевал за ним. Постучал – молчание. Продолжая материться, выудил из кармана ключ с хитрыми бородками, провернул в скважине, толкнул дверь – та открылась буквально на ладонь.

– Волков, помогай, взяли!

Еле разместившись перед дверью, перед которой не было даже площадочки, мы налегли вдвоём – она наконец подалась, такое ощущение, что сдвинулось что-то, подпиравшее её. Лампочка под потолком комнаты за дверью мигала, в воздухе вилась пыль.

Каращук еле протиснулся в щель, закашлялся, опять выматерился. Сдвинув что-то, открыл пошире, пропуская меня:

– Твою мать, Волк, нет бы чтоб с твоей везучестью клады искать… – он осёкся, видимо, вспомнив Волково, и добавил: – Ну или там в карты играть…

Комната была небольшой, чем-то напоминала дежурку «на той стороне» – тоже стол и два стула. Вот только люди валялись на полу – один из них как раз и подпёр дверь своей спиной.

– Живы? – только и спросил я.

Безопасник нагнулся, оттянул веко лежащего, пощупал пульс на шее:

– Да… Похоже, оглушило знатно.

Он перешёл ко второму, наклонился, повторил действия, кивнул – скорее сам себе:

– Да, оглушило… Пистолет есть?

И, подавая пример, вытащил из кобуры свой «хай пауэр».

Глава 17. 19 октября, четверг, утро

Я, даже не задумываясь, вытащил оба пистолета – хотя предпосылок, в общем-то, особо не было, но бережёного Бог бережёт. Переглянулись – Каращук отодвинул засов на внешней двери комнаты, рывком открыл – чисто.

– Волков, давай прикрывай.

И почти бегом рванул по лестнице. Вот ведь, а? Вроде волчара, а за моей спиной прятаться не стал. Хотя, если рассудить, логично – он тут всё небось знает, как свои пять пальцев.

Я взбежал за ним по лестнице и оказался… в туалете – дверь была сделана снаружи в виде фальшстены. Голову прошило болью, и я схватил Каращука за руку:

– Олег Богданыч, зуб даю – пробой где-то рядом.

Тот, ничуть не удивившись и не задавая вопросов, кивнул. Приоткрыв дверь туалета, осторожно выглянул наружу.

– Бывал в таких кинотеатрах? – спросил у меня.

Я кивнул – кинотеатр был типовой, такие строили в своё время по всему Союзу, но, правда, я ни одного из них не застал в роли именно кинотеатра – в основном все они оказались перестроены в торговые центры.

– Выскакиваем, ты контролируешь холл впереди, я – лестницу наверх сзади, – скомандовал Каращук. – Пошёл!

Скудно освещённый холл оказался пуст – посреди лежал человек в камуфляже, тоже, видимо, оглушённый, а вот Каращук сразу пальнул дважды. Я повернулся на месте, но было уже незачем – с лестницы медленно сползла лохматая тушка размером с некрупную свинью, но похожая то ли на крота, то ли на крысу – заострённая морда, жёсткий серый мех, совершенно не кротовий – грязный от налипшей то ли земли, то ли пыли, и мощные когти-лопаты на лапах.