Страница 17 из 18
По ступеням спустились, хватаясь за наполовину разломанные волнами перила и друг за друга и, очутившись внизу, удивленно переглянулись. Здесь воды по какой-то причине было еще меньше – сбегая по ступеням, она растекалась по полу и, видимо, просачивалась сквозь него, уходя куда-то вниз. Во всяком случае, на первом этаже она едва доходила до щиколоток.
– Сюда, – Пол уверенно дернул друга за руку и указал на коридор, совершенно противоположный тому, что вел к большому залу. Марк, помнящий, что его от тайной пристани привели почти прямым путем именно в зал, изумленно вскинул брови.
– А… я думал, мы… надо в зал?
– Мне казалось, ты хочешь спасти Мару, – говорил султан, отвернувшись, и голос его звучал приглушенно, – Гарем в той стороне. И путь к тайной пристани, кстати говоря, тоже там, тебя вели не им. Она хоть и тайная, но выхода имеет два – один более или менее официальный, другой скрытый. Идем.
Этот коридор, по сравнению с верхним, выглядел, с одной стороны, лучше, а с другой – много хуже. Трупов здесь не валялось, но неподалеку слышались крики и бряцанье оружия; вода покрывала пол не больше, чем сантиметров на пятнадцать, но с потолка текла целыми ручьями, а треск перекрытий яснее ясного давал понять, что потолок скоро не выдержит. Следовало торопиться.
К мужским возгласам иногда примешивались женские стоны, визг, плач, и у впечатлительного журналиста каждый раз замирало сердце. Ему страшно было подумать, что очередной плачущей женщиной может оказаться Мара.
Показался поворот. Султан прибавил шагу, спеша поскорее разделаться с обязанностями по спасению невинных и, наконец, заняться спасением себя и… замер, как громом пораженный. Здесь, на этом участке коридора, битва, по-видимому, развернулась вовсю и восстание шло полным ходом. Здесь стражники, крича, отбивались от неизвестных людей в масках, со странными знаками на спинах темной одежды – треугольник с тремя волнистыми линиями внизу, перечеркнутый знаком, похожим на разряд молнии на руке Марка, – здесь лежали тела павших, и кровь их, мешаясь с водой, заливала коридор. Среди тел стражников иногда мелькали, к ужасу властителя, и женские одежды – видимо, жен султана мерзавцы тоже не щадили.
Марк, выскочив из-за поворота следом за другом, на миг замер, в ужасе шаря по полу взглядом… и вдруг, издав не стон, а почти вой, бросился вперед, отталкивая спутника и игнорируя битву.
– Мара!.. Нет!!!
Пол шагнул вперед.
Она лежала, погребенная под телами двух тяжелых стражей и одного захватчика, и лишь черная шевелюра ее плыла по воде, пачкаясь в крови. Прекрасные глаза были широко распахнуты, губы приоткрыты, а под грудью торчала рукоять ножа.
Султан обессиленно закрыл глаза. Ее не пощадили, не сжалились над прелестью юности… Ее лишили жизни, а заодно лишили жизни и его друга, безумно влюбленного в эту девочку. Что теперь делать? Как спасти, как вытащить отсюда Марка, склонившегося над телом своей бездыханной любви и целующего мокрые пряди ее волос?
Битва словно куда-то исчезла. Кругом кричали, бесновались люди, а Пол просто стоял и смотрел на плачущего парня, не могущего сдержать эмоций в эту ужасную минуту. Он ведь так любил ее… Он так верил, так надеялся на их совместное будущее, и сейчас султан понимал, что сделал бы все, лишь бы повернуть время вспять! Сделал бы все, лишь бы эти двое были вместе… Но судьба распорядилась иначе.
Резкий, неприятный треск привел его в чувство, заставляя невольно поднять голову. Вода хлынула на лицо потоком, и мужчина, отплевываясь от нее, с ужасом заметил, что массивная плита потолка над головой Марка начинает поддаваться тяжести воды, начинает падать.
Он рванулся вперед.
– Марк! – позволить другу умереть рядом с возлюбленной Пол все-таки намерен не был и, видя, что тот не реагирует, одним рывком ухватил его за ворот, против воли оттаскивая назад. Журналист, захлебываясь слезами и отчаянием, задергался, силясь высвободиться.
– Пусти, пусти! Я не могу!.. Я не оставлю!.. Я не… – его слова потонули в грохоте. Плита все-таки рухнула, погребая под собою и Мару, и стражей, лежащих поверх нее.
Пол прижал Марка к стене, сдвигая брови.
– Ее нет, Марк! Мне жаль, это очень печально, но ее больше нет, а ты, черт тебя дери, должен жить! Не вздумай хоронить се…
– Сзади! – парень, от горя соображающий и в самом деле плохо, но все-таки успевший заметить угрозу, дернул друга в сторону, уклоняясь сам. В стену, там, где мгновение назад была его голова, ударился клинок.
Один из захватчиков, обнаружив новых противников (а может быть, жертв?) воодушевленно набросился на них, очевидно, полагая легкой добычей. Пол, не медля, оттолкнул друга в сторону и, выхватив нож, позаимствованный у покойника, немыслимым образом извернулся, всаживая его под ребра нападающему.
Тот упал, рыча проклятия на неизвестном обоим друзьям языке. Марк, глубоко вздохнув, повернулся, бросая еще один взгляд на каменную могилу несчастной девушки… и вдруг взвыл от боли.
Проклятый захватчик, уже умирая, ухитрился вырвать из своего тела нож и с размаху всадил его в правую лодыжку парня.
Пол, сориентировавшись мгновенно, ударом ноги отшвырнул мерзавца, предоставляя его на попечение смерти и, подхватив друга, торопливо подтащил его к стене, присаживаясь рядом на корточки. Нож, по счастью, не был оставлен в ране – он выпал из рук нападавшего, когда султан ударил его, – но сама рана оказалась довольно серьезной. Кровь вытекала толчками, ступить на ногу Марк не мог и был, можно сказать, совершенно недееспособен.
Мужчина зарычал и, оглядевшись, схватил валяющийся неподалеку нож, с его помощью отрезая, отдирая полу своего халата. Медиком он никогда не был, искусством оказания первой помощи не владел, но сейчас сознавал необходимость оказать ее и действовал, пожалуй, на уровне инстинктов.
Ногу парню он перевязал крепко, надеясь этим хоть немного уменьшить кровотечение и, завершив свою работу, не говоря ни слова, подхватил друга, заставляя его подняться на ноги.
– Здесь недалеко, – это он произнес, уже увлекая его вперед. Марк, едва передвигающийся, бледный больше обычного, мотнул головой.
– Я не дойду…
– Дойдешь! – мужчина скрипнул зубами и, пройдя еще несколько шагов, резко свернул к сплошной, казалось бы, стене. Потянул за подсвечник, сохранившийся на ней. Часть стены отъехала в сторону, открывая тайный проход. Пол, не дожидаясь ни преследователей, ни дальнейших возражений друга, поспешил юркнуть в него. Марк, практически висящий на плече друга, кое-как полз рядом, почти прыгал на одной ноге, не в силах ступить на другую.
– Осталось чуть-чуть, – прохрипел султан и, проникнув в тайный ход, толчком локтя в ближайший камень заставил стену встать на место.
– Там… люди… – журналист, с трудом оглянувшись, качнул головой, – Что за люди… надо помочь?..
– Надо спасаться! – рявкнул Пол и, искренне радуясь, что сам невредим, попытался приподнять друга над полом. Потом плюнул и, действуя решительно и резко, наклонился, взваливая его на плечо.
Так идти было не в пример тяжелее, но при этом и удобнее – все-таки еле шевелящийся Марк сильно замедлял движение. Султан торопливо, насколько это было возможно, шагал, стремясь как можно быстрее миновать тайный ход, с опаской поглядывая иногда на потолок. Здесь вода не лилась ручьями, она сочилась по капле, что, безусловно, вселяло надежду, но задерживаться все равно не стоило.
Марк безучастно висел на его плече, прикрыв глаза и тяжело, хрипло дышал. О чем он думал в этот момент, его друг не знал, да и не задумывался – это выяснить можно было позже.
Он не знал, как долго продолжался их путь. Плечо оттягивала тяжелая ноша, душу грызла скорбь о погибших, а разум толкал вперед, к спасению.
Вот уже и светлое пятно выхода. Еще несколько шагов – и пристань, наконец-то, тот самый тайный причал!
– Лодка… – Пол чуть встряхнул Марка, пытаясь привести его в чувство. Журналист слабо пошевелился.
– Хорошо…