Мадам

– Коллеги, друзья! Кто мы в этом безумном современном мире для маленького человека, который только делает свои первые неуверенные шажки на тропе жизни? Правильно – мы проводники! Мы должны показывать юным созданиям проторенную и безопасную…

– Алексей Иванович, вы меня увольняете? Зачем этот цирк? – прервала директора «обвиняемая».

– Елена Васильевна, нам, как коллегам по цеху, небезразлично… – продолжил директор.

Его тут же перебила завуч по воспитательной работе:

– Лена, почему вы спали во время урока?

– Спать хотела!

– Простите, а ночью вы чем занимаетесь?

За словесным поединком наблюдал весь педагогический состав.

– Таксую.

– Зачем?

– Деньги нужны.

В комнате оживились. Завуч продолжила допрос:

– Деньги нужны всем. Вы получаете достойную зарплату…

– Достойную? Не смешите меня.

Поднялась учительница истории и уточнила:

– Елена Васильевна хочет сказать, что вынуждена подрабатывать из-за сложной финансовой ситуации. Мы все знаем, что она одна воспитывает двоих сыновей…

– Маша, заткнись! Мне адвокаты не нужны. Я уволена? – спросила она директора школа.

Директор улыбнулся:

– Леночка, милая вы наша. Интеллигенция в России всегда страдала и выживала. Поймите, просто нужно немного потерпеть…

– Потерпеть?

– Лена, успокойтесь. Но ведь можно поменять амплуа, как сказал один умный человек, пойти в бизнес.

– На панель, вы хотели сказать?! – заорала Елена.

– Вы невыносимы, – обиделся директор и сел на свое место.

Елена продолжала:

– Чего вы все молчите? Я уже полгода сплю на уроках! Да будьте вы хоть раз решительны! Скажите мне уже – вали! Нет же, лучше интеллигентно промолчать… Да вас жрать живьем будут, вы, сука, все молчать будете!

Встала учительница английского языка:

– Елена, подрабатывать это хорошо. Но почему в такси?! Вы же педагог! Почему вы чураетесь своей профессии?! Почему не репетиторство?

– Да, как мы с Маргаритой Васильевной. Наши услуги востребованные. Она, как и я, большой специалист в английском языке.

– Хорош заливать! Одна валит детей и тут же советует хорошего репетитора! Конечно же, подругу! И наоборот. И чудо! Ребенок получает хорошие оценки. Парочка – хер да гагарочка!

– Вы невыносимы! Хамка!

Встала учительница математики, просматривая какие-то записи.

– Лена, успокойся. Я тут посчитала. Твоя средняя зарплата 17 400 рублей. Квартплата – ну 3 500 рублей. Остается 13 900. Поделить на тридцать дней… 463 рубля в день. Это нормальные деньги. Если не шиковать, можно достойно жить.

– Достойно жить… Достойно жить!

Елена задрала свою белую блузку, показав всем скромный, явно поношенный бюстгальтер.

– Да я нормальный лифчик хочу! Не этот копеечный, который везде натирает, а хороший, удобный лифчик! Хотя нет! Я должна терпеть, ждать лучших времен?! Что молчите? А, забыла – вы же интеллигентно меня презираете.

Неожиданно со стороны окна донесся голос физрука:

– Да хватит из себя жертву строить. Ща разревусь. Найди мужика себе нормального!

– О, точно! Какой дельный совет! Спасибо!

Вмешался директор:

– Алексей Валерьевич, это личный вопрос, и не стоит его обсуждать в присутствии коллег.

Елена посмотрела в сторону директора и спросила:

– Леш, а ты не знаешь, где найти нормального?

– Елена Васильевна, я прошу вас…

– Леш, не такого, который по вторникам и четвергам с 17.00 до 18.00 на заднем сиденье машины. Моей машины, между прочим.

– Елена!

– Точно! Тоже надо подождать. Вот когда дети на ноги встанут. И опять ждать. И лифчик ждать, и нормального ждать…

– ЛЕНА!!! – заорал директор. – Совещание закончено.

Повисла тишина. Директор тихо повторил:

– Собрание закончено.

Охранник школы поздно вечером услышал звуки бьющегося стекла. Он тут же выбежал и увидел учительницу русского языка, стоящую напротив разбитого окна учительской.

– Елена Васильевна, добрый вечер! Не видели, кто это сделал?

– Петя, здравствуйте. Хулиганы какие-то.

– Вот уроды! Я слышал, что вас…

– Да. Выговор и премии лишили.

– Да уж… Я пойду. Если вдруг увидите этих хулиганов…

– Конечно, Петя. Хорошего дежурства.

Как только мужчина ушел, Елена Васильевна стала поднимать камни с земли и кидать их в окна школы. Смеркалось.

Хочешь Фролова помучить?

Вот есть иногда у вас желание «выпустить пар». У меня для этого есть Фролов. Выдуманный персонаж. У него даже имени нет. Для себя я решил, что это очень плохой человек и мучить его не жалко. Ну что, начнем.

Фролов не любит две вещи: свои морщины на лице и цену на крем от морщин. Ему тридцать, но в автобусах он ездит бесплатно. Контролеры не берут за проезд с пенсионеров, а с этого старичка начала прошлого века и подавно.

Как-то Фролов стоял на пешеходном переходе и почти машинально сказал в открытое окно проезжающей мимо машины: «Ну и дрянь же вы слушаете…» Черный джип остановился. И двое крепышей наказали Фролова за песню Леонтьева «Ах, мой милый Августин». Жестоко наказали.

Однажды Фролов пошел на день рождения своего друга-каннибала. Ему нравятся такие движухи, так как на подарок можно не скидываться. «Подумаешь, похожу без руки», – думал однорукий, но счастливый Фролов.

Как-то Фролову в походе лисы обглодали нос…

В Инстаграме у Фролова минус миллион подписчиков. Сам Инстаграм не знает, как это возможно, но факт остается фактом.

У Фролова нет родителей-людей. Его отец – камень, а мать – Зюганов.

У Фролова есть мечта выйти из рабства Бессонова. Однажды Фролов задумал побег, но, к сожалению, он разбежался и со всей дури ударился головой об угол. Фролову нельзя на свободу.

Ползет как-то паук по Фролову…

Еще одна обычная история

– Ну, что там?! – нервно спросил молодой человек.

– Ничего, – тихо ответила девушка.

– Может, тест бракованный?

– Похоже, кто-то из нас бракованный.

– Не начинай.

– А что «не начинай»?! Мы уже два года сидим на всевозможных диетах, отказались от всего, что только можно. У нас почти весь семейный бюджет уходит на анализы и врачей.

– Всего лишь два года. Значит, еще не время. Моя бабушка говорила, что дети – это результат силы трения двух абсолютно счастливых людей.

– Лёша, хватит меня успокаивать! Это все из-за моей дурацкой работы. Тюки с этой одеждой таскаю, постоянно на ногах, постоянно вещи раскладываю на полках… А люди приходят, потрогают, померят – и бросят комком! А я потом опять раскладываю. И недостачи эти каждый месяц… Это всё Фролова, овца!

– Тихо, милая, тихо.

– А что тихо?! Однажды ты уйдешь в свой гараж и не вернешься!

– Ну что ты говоришь такое?!

– Я же знаю, как ты детей любишь! Зачем я тебе такая нужна?

– Успокойся, пожалуйста! Я тебя люблю, а не абстрактных детей!

– Ты мне рот не затыкай! Я помню, как ты на Фролову пялился!

– Ты невыносима! Я пойду проветрюсь.

– Вали! Иди к своей Фроловой!

– Замолчи!

– Заделай ей двойню! Она же…

Молодой человек ушел. В коридоре, прижавшись к стене спиной, плакала молодая девушка, сжимая тест на беременность, который показывал не то, что они с мужем так долго ждали.

Когда Алексей вышел из подъезда, он тихо проговорил про себя слова классика: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Сегодня опять умерла очередная надежда. Он знал, что такие скандалы теперь будут каждый день в течение месяца, пока не появится новый врач, целительница или не будет запланирована очередная попытка ЭКО, к которой еще нужно готовиться. Он уже не был уверен, хочет ли детей такой ценой. Сколько это еще продлится?! Два абсолютно счастливых человека постепенно превращались во врагов.