Буйный рост

— Хорошо, вот только насчёт платы … не нужно. Вы спасли меня и моих дочек. Я и так в неоплатном долгу перед вами.

— Когда это мы перешли на вы?

— Когда до меня дурака дошло, что парень пятнадцати лет, который так хорошо обучен воинскому делу, не может быть простолюдином. Когда вы сказали о своём доме, в котором найдётся всё нужное кожевнику до меня начало это доходить.

— Ну, во-первых, мне только двенадцать. — Глаза моего собеседника полезли на лоб.

Во-вторых, завтрак скоро будет готов, так что идите, умойтесь в бадье. Пленника развяжите, пусть тоже помоется и присоединяется к нам, в его состоянии, он не угроза. Остальные пункты обговорим за едой. Приборы на четырёх едоков у меня найдутся.

Глава 10

Когда все умылись и уселись у костра, за завтраком я продолжил:

— Видишь ли, я младший сын не наследного графа. Хотя уже есть договорённость, что надел после смерти отца, достанется брату. Когда я поженюсь, моя семья обретёт и наследуемые земли, но они будут закреплены за братом и он станет полноценным дворянином с наследуемым титулом.

Таким образом, получается, что я отпрыск благородных родителей, но сам я при этом являюсь нетитулованным дворянином, без земель. Так что можете обращаться ко мне на ты.

— Хоть вы …

— Ронал, прошу тебя, хотя бы пока мы в нынешних условиях, не выкай.

— Хорошо. Проведённого с тобой времени, мне хватило, чтоб принять решение. Прошу, прими меня и дочек в рабство по тому самому закону о рабстве в Садале.

Обычных слов не было, одни ругательства.

— Нахрена Ронал?! — С недоумением в голосе, выдал я. — На что эта морда ушастая ещё и ухмыльнулась.

— Я так понимаю, при таком раскладе, нас не смогут взять в общепринятую форму рабства. — Я кивнул. — А ещё, я понимаю, что вряд ли найду другого разумного со столь хорошим отношением к зверолюдям. Прошу тебя, позволь нам быть твоими слугами и обрести новый дом подле тебя.

— За последнее время, я привык заботиться о себе сам, и многое я хочу оставить так.

— Поверь, мы найдем, как можно тебе услужить, да и не принято, чтоб дворянин пусть и не титулованный обходился совершенно без слуг, это вопрос статуса.

— Сделаем так, я приму твоё предложение, но если ты передумаешь, скажи, и как срок позволит, я освобожу тебя.

— Ты только что, ещё сильней уверил меня в правильности этого решения. — Улыбнулся Ронал, а девочки покивали головами.

Наш пленный, втихую слушал разговор, и как мы его окончили, выступил с просьбой:

— Не сочти за наглость малец, но у меня есть к тебе просьба. — Я удивлённо посмотрел на война.

— Для начала, господин воин, давайте познакомимся. Я Коран, а вас как зовут?

— Не выкай, я этого тоже не люблю. А зовут меня Грэйн. Хотя зачем тебе имя того кого ты скоро убьёшь?

— А кто тебе сказал, что я тебя убью?! Зачем же я тогда тебя лечил?

— Известно зачем, хочешь узнать есть ли у меня, где захоронка на чёрный день. Так вот, есть. Только скажу я тебе о ней, при условии, что ты выполнишь мою просьбу.

— О чём же ты хочешь меня попросить?

— У меня дочь есть, она ровесница дочек Ронала. У неё какая-то непонятная хворь. Травница, не смогла выяснить, что же это. А на полноценное обследование и излечение у целителя, у меня денег нет. Поэтому и подался к работорговцам.

Я же вижу, ты неплохо подлатал меня, прошу, осмотри и её. Понимаю, может, ты и не сможешь её излечить, но мне хватит и клятвы, что ты попытаешься. Я почти накопил денег на целителя, а это немало как ты можешь знать.

— Хорошо, я осмотрю твою дочь. Вот только, как ты сам знаешь, клясться хоть и не титулованному дворянину простолюдину — это слишком. Да и положение у тебя сейчас не то, чтобы что-то требовать.

— Тогда ты ничего от меня не узнаешь. — Потухшим голосом произнёс Грэйн, повесив голову.

— Твои деньги это конечно интересно, но нужно мне от тебя в первую очередь другое. А насчёт твоей дочери, могу только пообещать ей помочь. Но платой за это, будет служение мне. Причём не только твоё, но и твоей дочери.

— Всё что угодно, лишь бы она жила. У меня всё равно нет выбора, а судя по тому, что я услышал, ты УЖЕ лучше большинства знати.

После завтрака, я провёл изменённый ритуал клятвы верности и обрёл первых своих слуг, заодно обеспечив лагерь хоть какой-то охраной.

— Времени у нас не очень много. Грэйн, мне нужно знать, где основной лагерь работорговцев. Я должен успеть к нему, до того как те всполошатся из-за вашего отсутствия.

— Ты конечно молодец, что смог воспользоваться суматохой и прикончить тех мразей. Но ты слишком много о себе возомнил, раз считаешь, что сможешь вырезать целый лагерь в одиночку.

Там осталось десять бойцов. Они не намного искуснее тех, что были со мной, но всё же подготовка у них получше. Уж извини за прямоту, но ты просто умрёшь там.

— Последние три года, я занимался тем, что вырезал вот такие вот лагеря. Поверь, мне попадались орешки и покрепче. К тому же, я не собираюсь идти в лобовую. Я не рыцарь и их методы не разделяю. Так что давай, выкладывай, где они.

— Призрак опустошения. — С благоговением в голосе прошептал Грэйн.

Господин — склонил голову бывший сотник — они как раз недалеко от поселения, где проживает моя дочь. Через овраг, в подлеске есть открытая полянка, они дожидались только нас. Караван с рабами почти готов к отбытию в ближайший город.

— Отлично, но не называй меня так пожалуйста, как видишь, я из плоти и крови. И перейди снова на ты, вокруг все свои. Пока я отлучусь, ты охраняешь Ронала с девочками. Ронал, обед на тебе. Девочки, я не люблю бездельников, так что помогаете папе и Грэйну.

Чуть не забыл, вот, выпей это зелье. Оно пополнит твои силы и позволит вступить в бой, если понадобиться. Что-то вроде стимулятора, но действовать будет почти до вечера, а после ты будешь вынужден спать не менее двенадцати часов. Перед сном, примешь вот это зелье восстанавливающего сна.

Думаю к вечеру, я вернусь. Если не буду успевать, значит переночую в лагере и буду утром.

— Кхм-кхм, Грэйн. А что за призрак такой? — Спросил Ронал когда их молодой хозяин ушёл.

— Среди работорговцев, вот уже пару лет, ходит одна история. Главари, как могут, пресекают её распространение, так как боевому духу она не помогает, а очень даже наоборот.

Говорят, у степи орков, завёлся призрак. Никто его не видел. Но бывало, натыкались на лагеря работорговцев, полностью опустошённые. Клетки с рабами были пустыми, а от самих работорговцев оставались только кости или куски трупов.

— Думаешь, хозяин их съедал?!

— Нет, конечно. Насчёт этого как всё раз ясно. Просто падальщики делали своё дело. Никто не мог понять, что стало с рабами. Ведь они, как правило, не в силах сами о себе позаботиться. Но ни их самих, ни их трупов не находили.

Вериться с трудом, но ему неоткуда знать эту историю. О ней не распространяются в чужих кругах. Но мальчишка пятнадцати лет! Кто бы мог подумать.

— Двенадцати.

— Что двенадцати?

— Ему двенадцать, пока ты в телеге был связанным, он сказал мне.

— Что же за монстр его готовил? — Где-то в Нирайском лесу, раздался чих.

Сам путь до лагеря не занял у меня много времени. Фара неспроста тогда упоминала помощь леса, к тем, кто умеет себя в нём вести. Это было что-то сродни симбиотического транса, единение если угодно. Оно упрощало передвижение в лесу и нахождение разных следов.

Найти сам лагерь при таком единении с лесом труда не составило и теперь, мне предстояло хорошенько обдумать, как я всё проделаю.

Место для наблюдения за лагерем, я выбрал на небольшом холмике, среди кустов. Судя по тому, что открылось моему вззору, устав караульной службы эти ребята не читали никогда.

Пара бойцов, изливали своё негодование на толстячка, медленно помешивающего что-то в довольно большом котелке над костром. Этим ребятам явно не понравилось то, что они ели на обед, который судя по всему, у них недавно был. Хотя судя по выдающемуся пузу их повара, может быть, претензии были из-за величины их порций.