Феечка во френдзоне

— Я и подумать не мог! — простонал Эраст Филимонович, хватаясь за голову. — То есть я знал, что твое исчезновение и пропажа Монеты связаны. Но я полагал, тебя убили из-за проклятого артефакта, винил себя за то, что так и не смог найти другого Хранителя! Я искал тебя повсюду, даже придумал ловкий ход, чтобы немного расшевелить желающих заполучить Монету. Пытался заставить убийц моей жены занервничать, усомниться в подлинности украденного сокровища, мечтал отомстить. Я знал, что никто еще не воспользовался силой Монеты, иначе я бы… заметил. Все бы заметили. Ей две тысячи лет, она способна сдвинуть планеты с орбит.

— Это вы на самом деле пустили слух, что артефакт в поместье Незабудкиных? — подскочила я. — Ну конечно же! Только Велена знала, что там ее нет. Но в то время она сама слишком увлеклась местью и тратила на нее все силы. Она собиралась вернуться за Монетой. К вам! Теперь я поняла, что она имела в виду.

— В роще, где пропала Тамарочка, — объяснил Эраст Филимонович, — я нашел длинный светлый женский волос и несколько капель вампирской крови на осине. Все-таки обладание Монетой изменило меня: я различаю запахи и слышу лучше, чем обычные люди. Я знал, что это женщина, но таковых в одном нашем доме трое.

— Вы не поехали в поместье, — сказала я. — Почему?

— Это было бы слишком подозрительно. Я просто ждал, сидя в своей норе. Ждал, когда разгорятся страсти и тот, кто точно знает, у кого хранится Монета, проявит себя. Простите, Маша, я ведь и вас подозревал. Сердце подсказывало, что вы не при чем, а разум терзался сомнениями. Вы такая хрупкая, беленькая, но сильная. Вы точно нелюдь, но о семье своей рассказываете мало, неохотно. Все время среди людей, словно вам это нужно… мало ли для каких целей. Ну не мог же я потыкать в вас осиновым колом? Здесь, в этом доме, все скрывали от меня свои сути. Все считали меня обычным человеком, а я боялся показаться слишком любопытным и привлечь к себе лишнее внимание. Вы всегда так охотно общались со мной, стариком… я подумал…

— Что я это ради Монеты? Забудьте, Эраст Филимонович, проехали. Я вам только благодарна, — призналась я, смущенно хмыкнув. — Знай я, что меня в чем-то подозревают, точно не стала бы в это ввязываться и многое потеряла бы. Вы даже не представляете, как много я бы потеряла!

— Почему ты не уехал, зная, что тебе угрожает опасность? — Тамара Сергеевна всплеснула руками.

— Я ждал тебя, — признался Эраст Филимонович. — Я чувствовал, что ты жива и где-то близко.

— О, Эрик! — из глаз женщины покатились слезы.

— Какое счастье, что нам больше никто не угрожает, — благоговейно выдохнул Эраст Филимонович. — Пока.

— Тамара Сергеевна, — пристыженно пробормотала я, собираясь уходить. — Извините, что я вам всякую чепуху рассказывала. Про Стаса и… вообще. Еще и язык показывала.

— Ничего, Машенька, — женщина лукаво улыбнулась. — Я все равно почти ничего не помню.

Сказала и подмигнула.

Я пошла домой, оставив супругов наслаждаться обществом друг друга. Сердце билось немного сильнее, чем обычно. Я переволновалась. Но каким же прекрасным оказался этот вечер! Во-первых, я смогла догадаться, как вернуть Тамару Сергеевну. Во-вторых, убедилась, что все Пожелания, отправленные эгрегором, если еще не сбылись, то сбудутся.

Пора собирать вещи. Мы едем на Феш.

Эпилог

В дороге я болтала с Крис по телефону, а Ник со скорбным видом шел впереди по тропе. Иногда он оглядывался с сомнением в зеленых глазах, и я нервно сглатывала — солнце играло у него на лице, и черты дивных становились более заметными. Я небрежно махала рукой: вперед, вперед, не отвлекайся, а сама теряла нить разговора.

Мы уже больше часа шли по лесу. Ник сам предложил пешую прогулку, водрузил на себя самый, по его мнению, тяжелый рюкзак (ха! это он мой бэкпэк не проверил, маленький и компактный, — попробовал бы сдвинуть его с места) и двинулся по тропе, сверяясь с картой в телефоне.

Карта безбожно врала. Зато местную достопримечательность, Морок-гору, было видно со всех сторон. К ней мы и направлялись.

Мы, наконец, вдосталь наболтались с Крис. Я обещала явиться на работу в следующий понедельник. А ведь я еще не побывала на новом месте! Впрочем, Крис клялась, что обновленный магазин прекрасен. Его даже в местных новостях показали.

— Каждый год проводите праздник на открытом месте, а никто еще не заметил? Камерный фестиваль, что ли? Для узкого круга? — не унимался Ник.

— Для широкого, — вздыхала я. — Ты уже месяц как официально в нашей тусовке, а еще не привык. Сам увидишь. Тебе понравится.

— И музыка там, да? Громкая?

— Сам услышишь.

— А кормят как?

— Сам попробуешь.

— А понюхаю сам что?

— Настоящую эльфийскую карамель, — ловко выкрутилась я.

— И никто в упор не замечает?

— Никто. Сейчас поймешь. Видишь те заросли дикого плюща?

— С цветочками?

— Во-о-от. Будь на твоем месте Кит, он бы сразу насторожился. Этот вид плюща обычно не цветет. Нам в него, в плющ. Не бойся, он не кусается.

Ник раздвинул пышные плети и вздрогнул. В лицо нам ударил теплый ветер (это хорошо, значит, о микроклимате в этом году позаботились, а то в последнее время ощутимо похолодало), а в уши — звуки волынок, скрипок и ирландских барабанов.

Я улыбалась. Классный сюрприз получился — Ник выглядел ошеломленным. А посмотреть было на что.

По сути, Морок-долина размещалась между двух кустов терна. С высоты она казалась… двумя кустами терна. Над сотворением магического чуда потрудились наши ближайшие родственники — островные фейри. Их магия всегда была предметом зависти мамы, уж они-то сумели бы расширить наш дом магически, без денежных вложений, да так, что вся родня поместилась бы — и храпи сколько влезет.

С восточной стороны долины живописно, но весьма хаотично, словно разноцветная грибница, вырос палаточный лагерь. Впрочем, в нем были не только палатки. Дриады и древесные эльфы вырастили свои раскидистые деревья, сирины соорудили домики на ветвях, и даже духи бекке сплели на земле свои громоздкие шалаши из диких колосков.

Мы с Ником поставили обычную палатку. Она выделялась своими ярко-розовыми боками среди синих и серых тентов. Это был подарок от тети Розы, и он заметно оживил пейзаж.

Я проголодалась и отправилась на поиски «столовой», а Ник пошел искать брата. Кит был на съемках где-то поблизости, и моя родня обещала доставить его на фестиваль в лучшем виде (не оглохшим от постоянных расспросов на тему садов и огородов).

Ко мне подбежали двоюродные сестры, Виолетта и Виола. Старшая дочь дяди Дубрава, малообщительная и неразговорчивая Ясмина, держалась чуть поодаль. Она с достоинством мне кивнула, хотя любопытства в его глазах было хоть отбавляй.

— Маша, привет! Мы все знаем! — торжественно сообщила Виола, самая младшая из пятерых. — У тебя жених и крылья. Мы видели твоего жениха! Он симпатичный! Когда ты все успела? Поделись секретом!

— Не рановато ли? — сощурилась я. — Тебе всего одиннадцать.

— Тетя Роза говорит… — начала малявка.

— Не надо! — мне вовсе не хотелось выслушивать очередную романтическую проповедь от тетушки. — Вы, девочки, лучше сбегайте к тете Камилле и спросите, чем помочь. Да, и развлеките гостя. Он выглядит точь-в-точь как мой жених, но это его брат.

— Мы знаем, — кивнула Виолетта. — Ясмина любит его передачу про сад.

— Все-то вы знаете, — проворчала я. — Тогда бегом. Только учтите: парень терпеть не может шум и толпы. Подозреваю, наша родня его и так уморила. Не знаю… отведите его на Морок-гору, что ли. Там эндемики растут, ему понравится.

Кузины унеслись, утащив за собой серьезную Ясмину. Я отыскала поляну с полевыми кухнями. Увы, скатерть-самобранка до сих пор числилась в потерянных артефактах, и устроителям фестиваля пришлось организовывать горячее питание традиционным способом. Нелюди охотно поглощали кашу с дымком и хрустели огурцами. Самые запасливые плотоядные уже начали уничтожать тушенку. И только вампиры, сторонясь яркого солнца, отсиживались в палатках, дабы никого не шокировать видом своих энергетических «коктейлей».