Страница 47 из 89
Эльф вернулся через три минуты.
— Северус Снейп ждёт мастера Гарри, — прошелестел он тихо, подавая мне свою сухую четырёхпалую ручку.
И всё же эльфийское перемещение сильно отличается комфортом, я решил, что когда будет время, попытаю Кричера на тему, как это работает и почему волшебников так крутит от аппарации, а эльфы переносят мягко и создают хлопок, только если сами того захотят.
Снейп-сенсей сидел на кухне своего дома в Тупике Прядильщиков.
— Спасибо, Кричер, я вызову тебя через пару часов, — поблагодарил я эльфа, касаясь его морщинистого лба и целенаправленно пытаясь передать ему немного чакры.
Как справедливо подчеркнула Алиса, у магов нет органов, вмещающих чакру, но у меня была моя душа, и я всё ещё пытался создать некоторые связи с телом на этой основе. Получались же у меня простейшие дзюцу, когда становился фениксом.
Когда мы с Алисой вспоминали про тот призыв нас в этот мир, благодаря которому мы тут «закрепились», то я вспомнил, что Кричер на меня-шиноби необычно реагировал. И это сейчас я знаю, что он привязан к Роду Блэк и просто абы у кого «оплату магией» взять не может. Получалось, что чакра не имела такого ограничения. А я со своим резервом в десяток тысяч чуу, если считать и резерв Курамы, вряд ли бы заметил, как эльф забирает несколько ген чакры за свои услуги. Впрочем, я не помню точно, отдавал ли ему какие-то прямые приказы… Или я просто «фонтанировал» чакрой изо всех щелей настолько, что этого Кричеру было достаточно.
В общем, Алиса предложила потренировать на эльфах передачу чакры, пока в качестве эксперимента. Что из этого выйдет, мы не имели ни малейшего понятия, как и то, получится ли это у меня вообще. Но в перспективе я мог бы напрямую передавать часть накопленной чакры Алисе. Я тогда спросил, если ей так нужна чакра, которую сейчас она медленно копит, восстанавливаясь, то почему бы ей не подписать Договор и не получить чакру в Чёрных Пещерах? Но, как оказалось, именно насыщенность мира Чёрных Пещер чакрой закрывала туда доступ для Алисы. Мне не стоило забывать, что она не совсем человек.
С биджуу вообще всё непросто. И воплощение в определённом мире не даётся им просто так. Слишком велика вероятность остаться со всей этой чакрой там, в Чёрных Пещерах, и не иметь возможности вернуться в мир магии. По крайней мере, в собственном теле — точно. Со слов Алисы, обратный переход был бы возможен, только если её запечатать в человека, то есть через джинчуурики. Но свобода слишком дорогая плата за силу, она сама по себе — ничто. Да и ко всему прочему, запечатать биджуу это не Волдеморта в бутылку сунуть. Нужен подходящий человек с чакроканалами, а таких здесь днём с огнём не сыщешь. Иначе «джинчуурики» погибнет ещё на стадии запечатывания, а это в свою очередь гибель для Алисы: неизвестно, куда её выкинет и где она воплотится. Плюс ожидание. В общем, проще было никуда не лезть и оставить мир Чёрных Пещер для вылазок со Снейпом-сенсеем. Даже Драко там нечего было делать до совершеннолетия, то есть пока у него не сформируется нормальное магическое ядро. Перенос мог повлиять на его каналы и вообще на организм, который был ещё недостаточно подготовленным для серьёзной магии. Моя-то душа с готовой системой каналов досталась мне от предыдущего тела, вместо чакры они заполнились местной энергией, и то мне пришлось здорово потрудиться, чтобы пропускать через себя свободный поток без моментального нервно-магического истощения. Когда Алиса разъяснила эти тонкости, то я был рад, что не потащил никуда Драко и пока ничего о Чёрных Пещерах не рассказывал.
Никакой передачи чакры эльфу у меня так и не получилось. Не могу уловить и поймать этот переход и трансформацию. По идее, это должно быть схоже с преобразованием обычной чакры в стихийную. Вот только со своей чакрой ветра я пропыжился не один месяц прежде, чем научился делать это преобразование. И у меня было серьёзное подспорье в виде ускорения обучения посредством теневых клонов. Много клонов. Каждый из них совершал преобразование чакры и сокращал время на обучение. Вместо нескольких лет я справлялся за недели… Но теневое клонирование невозможно без чакры, а когда я в теле феникса, резерва не хватает даже на одну копию…
— Гарри, отправляемся? — оторвал меня от размышлений Снейп-сенсей, а Кричер, слегка удивлённо на меня взглянув, исчез.
— Да, конечно, — кивнул я, складывая за сенсеем печати.
24 декабря 1995 г.
Мир Чёрных Пещер
Первое, что ощущаешь при переходе, это резкую смену температуры, словно тебя бросают в кипящий котёл. К тому же мы прибыли в самый полдень, когда оба солнца стояли в зените, заставляя даже церберов и орф искать тенёк в пещерах.
— Похоже, что тут наступило «лето», — взмахом палочки трансфигурируя нашу одежду, пробормотал сенсей. — Кажется, на камнях можно спокойно пожарить яичницу, — он выдал формулу охлаждающих чар, и на нас пахнуло лёгкой прохладой.
«Летом» мы назвали самую засушливую пору, когда уровень воды в водоёмах опускался почти до неприличной отметки. Впрочем, раньше, до того, как моими стараниями на плато появилась бурная растительность, вода и вовсе уходила под землю. «Лето» наступало с периодичностью раз в пять-шесть лет и, со слов Кибы, длилось до нескольких месяцев. Но за всё время мы попадали в «лето» всего однажды. Горизонт «плавился», размазываясь от горячих испарений.
Сенсей достал свиток со своей метлой.
— Интересно, где можно найти Элмо? — спросил я вслух. — Думаю, что стоит взять его в Грецию… Заодно можно проверить на нём уменьшающее зелье, которое вы сварили, сенсей.
— Думаешь, стоит? — хмыкнул Снейп-сенсей. — Впрочем… У нас может больше не быть возможности выбраться сюда до того, как мы отправимся в Грецию. Зервас мог бы оценить акромантула и подсказать какие-то варианты. Арена в Спарте, конечно, довольно жестоко, но альтернатива стать обедом василиска тоже не слишком приятная…
— Может быть, ещё с директором Скамандером что-то получится решить, — предположил я. — Он животных любит…
— Да, если это не опасные гигантские пауки, размножающиеся совсем рядом с Хогвартсом и малолетними студентами, — хмыкнул сенсей. — К тому же Хагрид, который присматривал за тем, чтобы никто из студентов не лез в Запретный лес, так и не вернулся. А между прочим, именно Скамандер предложил и разработал многие законы насчёт различных магических животных. Я считаю, что наши пауки где-то в лесу эльфэуков, там сейчас прохладнее всего и все животные прячутся там. Превращайся, полетели.
Я кивнул, обратился в феникса и заработал крыльями, сенсей полетел на метле следом.
Нравится мне быть птицей, совсем не жарко и ощущения от полёта иные… Я выдал призывный клич или песню, и мне тут же ответили. Сложно называть их «мои дети», но всё же получается, что это так. Я различаю их по голосам. И у каждого и каждой свой характер, какие-то предпочтения, даже расцветка получилась с вариациями.
Первым всегда отзывается Сид, помню, он вылупился самым последним из шести яиц, которые оставила Фоукс. Я вообще боялся, что он не выживет, какой-то самый чахлый был, ещё и не ел ничего. Конечно, в природе часто бывает, что последние детёныши умирают, потому что им не хватает корма, но фениксы слишком уникальны, а я слишком для них старался, чтобы разбрасываться птенцами. Зато Сид первым получил своё имя. Из-за того, что он был таким заморышем и плохо клевал, мы с сенсеем сначала кормили его размолотыми в кашицу семенами растений. Вот и стал Сид — Сидом, то есть «семечком».
Потом, когда у мелких, которые родились даже без пушка, появились перья, я дал имена и остальным.
Второй самец появился самым первым и оказался полностью золотым, без отметин, как у меня. А уж как в темноте светился! Вместо магического светильника можно использовать. Вот кто был классической мифической «жар-птицей». Поэтому я так и назвал его — «Кин», то есть «золото». Кстати, Сид, в отличие от своего брата, вышел каким-то пегим. У него на теле перья были и жёлтые, и оранжевые, и почти белые, на груди тонкие чёрные отметины, похожие на мои, а у хвостовых перьев был переход цвета от красного до чёрно-малинового. В общем, такой гибрид меня и Фоукс. Зато самый ласковый, что ли, и самый общительный из всех моих «фениксят», которым уже, получается, по местному летоисчислению было по шесть лет.