Страница 10 из 18
– До свидания, Лена, – отозвалась она. – Заходи к нам ещё. В нашем доме ты всегда будешь долгожданной гостей. Правда, Вадим?
Он вдруг подскочил с места и подошел ко мне.
Я несмело кивнула и пошла в прихожую. Теперь следом за мной шел Вадим. А потом исчез за дверью своей комнаты.
Ну и ладно, решила я.
Может быть, он шел и не за мной вовсе. А туда, куда тянула Вадима душа. И тогда я решила, что душа тянула Вадима не ко мне.
Но уже через несколько секунд он вернулся в прихожую, держа в руках мой рюкзак.
– Ой! – я всплеснула руками. Истина оказалась куда более простой, чем я успела себе придумать. – Я совсем про него забыла.
– Бывает… – отозвался Вадим безрадостно.
– Почему ты такой грустный? – не выдержала я. – Что случилось?
– Вот видишь, – произнес он вместо ответа. – Ты не хотела портить мой день рождения, но его все равно испортили. Отец. Когда-нибудь ты расскажешь мне о своих проблемах, и я тебе о своих. – Он взглянул на меня. – Хорошо?
Я уже вдохнула воздух, чтобы признаться в том, что меня мучает, но потом произнесла только:
– Хорошо.
Если бы я рассказала о своей проблеме, Вадиму пришлось бы поведать о своей – мы ведь договорились. А я не хочу, чтобы сейчас он погружался в раздумья о том, что его огорчает. Это испортит праздник ещё больше.
– Пока, – произнесла я.
– Пока, – отозвался Вадим. – Когда встретимся… теперь?
– Когда хочешь…
– Завтра навряд ли получится. Нам с мамой надо будет съездить кое-куда. После?
– Давай.
Мы договорились о времени и месте встречи, а потом я ушла. Все-таки или наконец-то. Ясно, что у Вадима с отцом какая-то не очень приятная история. И сейчас им с матерью действительно нужно побыть наедине, чтобы все решить.
А у меня есть любящий папа. И красивая добрая мама. Они меня любят. А я люблю их. И я ещё смею возмущаться.
Наверное, поэтому и возмущаюсь, что боюсь, ведь половиной их внимания завладеет кто-то другой.
Но ведь этот кто-то будет им таким же их ребенком, как и я.
Интересно, если ли братья или сестры у Вадима? В этой квартире, как я поняла, кроме их с мамой никто не живет. А там, за ее пределами? Ведь они переехали совсем недавно, может быть, ещё ждут, когда кто-то поселится с ними?
Или оставили этого кого-то в том, многомиллионном, городе?
Солнце слепило глаза, не позволяя думать о каких-либо глупостях.
Домой я шла пешком, чувствуя, как играет с легкой верхней тканью платья ветер. И почему-то улыбалась.
Верила.
Тогда ещё.
***
– Все в порядке? – спросила тихо мама, открыв дверь. Я кивнула и шагнула внутрь.
По коридору прошел папа. Заметил меня, остановился и произнес:
– Празднующим привет! А мы, Ленка, думали, что ты только к вечеру придешь.
– Ну вот, пришла раньше. Теперь тебе придется меня видеть, – фыркнула. Папа схватился за сердце, сделав вид, будто ему плохо, а потом подмигнул мне и скрылся в кухне.
Настроение у него, определенно, было приподнятым.
Мама обняла меня и уже как будто на автомате провела ладонью по животу, скрытому за свободной футболкой. Совсем неразличимому ещё животу. И как там может прятаться ребенок, будущий член нашей семьи, полноправный гражданин, новый житель этого сумасшедшего мира?
Мама словила мой взгляд, и улыбка несколько угасла.
Она думала, что я ещё не приняла эту новость.
А я не могла обрадовать маму даже тем, что смирилась с ней.
Я думала, что послезавтра расскажу обо всем Вадиму, и он поймет меня и поможет во всем разобраться. Но почему-то я упустила из виду, что до этого надо ещё дожить.
В кухне зашумела вода, зашуршали пакеты, и уже не настолько уверенный папин голос поинтересовался:
– Насть, а яблоки какие мыть, красные или зеленые?
– Все, – ответила мама. А потом уже мне: – Ужин ещё не готов. Мы успели только съездить в магазин. Совсем недавно приехали.
– Ничего, – отозвалась я. – Я не голодна, мы ели у Вадима…
– Расскажешь, как все произошло? – в маминых глазах зажглись веселые искры. Я не могла хмуриться, когда она на меня так смотрела. И кивнула.
Мы сели в зале, и я описала маме, как пришла к Вадиму, как мы ели бутерброды и пили чай с тортом. Рассказала, что подарила ему компас, но о словах, которые прозвучали после, говорить не стала. И промолчала о звонке его отца.
Только хорошее.
Я уже тогда решила: лучше сохранять все плохое в себе, чтобы оно случайно не очернило лица окружающих тебя людей.
– Как здорово! – воскликнула мама. – Говоришь, они переехали совсем недавно? А какая у Вадима фамилия?
Я взглянула на маму удивленно, ответила растерянно:
– Честно говоря, даже не знаю. Я у него не спросила. Да и ему наша неизвестна. Зато мы обменялись телефонами…
– Если что, пусть приходит к нам. Мне, как бывшей велосипедистке, будет интересно с ним познакомиться. Вдруг узнаю какие-нибудь профессиональные секреты!..
– Мам, – покачала головой я. – Какие тебе сейчас велосипеды?
На секунду ее лицо стало задумчивым, а потом мама хлопнула себя по ногам, скрытым за джинсовыми шортами:
– Точно! Сейчас мне совсем не до велосипедов. Потому что надо готовить ужин.
– Мам, – протянула я, – но ведь ты поняла, о чем я говорю.
– Поняла, – мама вздохнула. – Лена… Ты так и не сказала мне ничего. Это сильно тебя обижает? – и она взглянула мне в глаза.
– Обижает? – переспросила я, впрочем, не так ровно, как хотелось бы. – С чего это должно меня обижать?
– Это должно было случиться раньше, – призналась мама, взглянув на стену напротив дивана, на котором мы устроились. Там стоял маленький телевизор и большой шкаф с книгами, скрытыми за прозрачным стеклом. Это папа виноват. Говорит, что надо читать книги, чтобы развивать мозги. И как можно реже прикасаться к телевизору.
Я книги, может, и любила, но и от фильмов не отказывалась. Да и мама была со мной согласна. Поэтому телевизор папа все-таки оставил. Но, назло нам, – или, как он говорил сам, во имя нашего интеллекта, – современный покупать отказывался.
Так вот, мама несколько секунд молчала, вглядываясь в шкаф, будто хотела найти среди книг какую-то одну, особенную, а потом продолжила:
– Но не случилось, Лена. А сейчас… Может, уже действительно слишком поздно. Поздно, чтобы ты приняла все это. Что же, тогда…
– Нет, мама, – прервала ее я. – Нет. Все в порядке. Может быть, изначально задумывалось, что все так произойдет. Может быть…
– Спасибо, – мама сжала меня в объятиях. От ее волос шел тонкий аромат каких-то нежных цветов, и если на улице я не смогла его различить, то сейчас почувствовала. – Спасибо, что ты нас понимаешь. Обещаю, что это никак тебя не обидит.
– Знаю… – пробормотала я.
– А теперь… – мама отодвинулась назад. – Пойдем готовить! Ужин сам собой не появится, верно?
– Пожалуй…
И мы пошли. Мама – на кухню, а я – снимать платье. Замарать его было жалко. Хотя бы потому, что оно понравилось Вадиму. Или ему понравилась я – в нем…
Что-то же его зацепило.
Или кто-то.
***
Это странно – скучать по тому, с кем не виделся всего двое суток.
Но через одно утро после дня рождения Вадима я поняла, что действительно уже хочу встретиться с ним как можно скорее. Вчера он не написал мне ни одного сообщения, а я не написала ему. Мы не обменивались новостями уже почти двое суток.
И вот, проснувшись, я поняла, что общения с ним мне не хватает.
А встреча у нас была назначена только на вечер.
Все утро я бестолково ходила по дому. Взялась за книгу – не пошло, поставила обратно, спрятала за стеклом папиного книжного шкафа. Хотела помочь маме с обедом – уронила на пол пакет с молоком, поэтому полы пришлось мыть. Самой. Ведь не могла же я теперь позволить маме мыть полы?.. Даже телевизор не спас. По тем трем каналам, что он показывал, шла какая-то ерунда.
Измерив коридор собственными шагами раз пятьдесят, я в итоге сдалась, упала на кровать и стала разглядывать потолок.