Я приснюсь тебе на рассвете

Анастасия Зарецкая

Я приснюсь тебе на рассвете

В оформлении обложки использованы фотографии:

«Beautiful city street background at sunrise time» (Image ID: 56101369) автора Serjio74b

«Young man posing in the city streets» (Image ID: 102587340) автора tinx

«Beautiful elegant woman in evening dress» (Image ID: 108371110) автора Dmitry_Tsvetkov

Сайт: https://depositphotos.com/

Пролог

За то время, что он мне снится, я успела выучить его наизусть.

Я запомнила его волосы: темно-каштановые, всегда взлохмаченные, с отросшей челкой на левой стороне. Запомнила глаза: карие, с зелеными крапинками около зрачка, окруженные темно-коричневыми длинными ресницами. Запомнила его прямой нос и волевой подбородок, родинку на левой скуле и шрам над правой бровью.

Я мечтаю, что когда-нибудь выучу его губы, улыбающиеся так приятно. Мечтаю коснуться их, но он так далеко, хотя кажется близким, что я не могу до них дотянуться.

Больше всего я люблю его голос: размеренный, словно океан во время штиля. Может, когда-то его голос напоминает шторм, но со мной он всегда говорил плавно и вежливо.

Я чувствую, что постепенно схожу с ума: от любви к недостижимому и тоски от одиночества. Сегодняшним утром это ощущается особенно остро, и я жалею, что проснулась вовсе.

Идеал – вечный сон, тихий, но крепкий. Разве это не смешно? Мне двадцать четыре, и вся моя жизнь – зелено-карие глаза, шрам над бровью и мечта коснуться губ.

Я поднимаюсь с постели, и остатки сна улетают через приоткрытое окно. Механически собираюсь на работу, чтобы там на автомате копошиться в бумагах, сидя за компьютерным столом. Серое платье, черные ботильоны, стрелки в уголках глаз, бесцветная туалетная вода. Выхожу на улицу и раскрываю оранжевый зонт: пусть со временем он чуть потускнел, но остается ярче всего того, что меня окружает, и ярче самой меня.

Путь на работу близкий. Десять минут под моросящим сентябрьским дождем, и я захожу в высокое серое здание. Гордое, но безликое. Давно бы уволилась, но содержать себя на какие-то средства надо. К тому же, не будет работы – и моя жизнь потеряет еще одну составляющую.

Что мне тогда останется? Есть и мыть посуду? Убираться в квартире? Принимать душ? И спать, спать, спать, вновь видеть глаза, что ярче листьев любого дерева, и слышать голос, в который погружаешься, будто в океан, а не просто опрыскиваешь себя струнами воды.

Любовь – это радость. Моя любовь – безмерная печаль, и я уже слабо верю, что бывает иначе. Исключение становится правилом.

Шаги, кивки… Я снимаю плащ, вешаю его на элегантный черный крючок и сажусь за свое место. Монитор, органайзер с канцелярией, белоснежная бумага на темной столешнице. Голубой свет экрана запрашивает пароль, и я привычно ввожу его.

– Лена! – раздается рядом. Я оборачиваюсь: рядом со мной ярко-зеленая рубашка. Это Женя, моя приятельница, с которой мы познакомились на работе, и она понимающе улыбается, глядя на меня.

– Да, – отзываюсь я. – Привет.

– Привет, – соглашается она. Смотрит на мой стол, сложенные на нем листки бумаги и сияние монитора и спрашивает: – Ничего нового, так?

– Ты как всегда права, – замечаю я.

Женя – пожалуй, единственная, кто знает, в каком состоянии я нахожусь.

Она проводит ладонью по гладкой поверхности столешницы.

– А если мы сегодня прогуляемся? – предлагает она. – Не хочется терять последние остатки тепла. Вместе с Маришкой. Как считаешь? Ты просто обязана согласиться, Лена. Да-да.

Я с сомнением смотрю на нее.

Если бы выбор стоял между сном и Женей, то я бы, ни минуты не колеблясь, выбрала сон. Но по вечерам засыпать я не умею и поэтому решаю, что прогулка послужит достойной альтернативой ежевечернего страдания по несбыточному.

Я киваю.

Женя кивает в ответ.

Она убегает к себе, пока наш начальник не заметил ее отсутствие, и я вздыхаю. Душевное равновесие восстанавливает экран монитора. Привычные цифры в экселевских таблицах, жужжание принтера… Вскоре наступает обед, который я, как обычно, провожу на рабочем месте, заварив чай.

Глаза слезятся, и я решаю, что пора отдохнуть. Кружка сиротливо продолжает стоять на столе, а я подхватываю стопку нескрепленных белых листов – отчет по прошлому месяцу – и покидаю помещение.

Здание действительно обширное. Наша компания занимает два его этажа и включает в себя несколько десятков офисов. Мне нужно подняться на этаж выше – впереди уже виднеется лестница. Там, в одном из кабинетов с дорогой мебелью, иногда сидит начальник нашего отдела. К нему я и направляюсь, надеясь, что обнаружу его на месте.

Каблуки приглушенно стучат по ступеням. Я иду, прижав к себе кипу бумаг, и разглядываю мраморный рисунок лестницы.

А потом оказывается так, что он – последнее, что мне удается разглядеть. Едва сойдя с лестницы – лишь пара шагов, тихих шагов моей спокойной жизни, как я на кого-то налетаю. Я отпрыгиваю, все так же прижимая к себе бумаги, но не поднимаю головы.

Мужчина. Это мужчина: я вижу дорогие ботинки и шикарные в своей простоте джинсы. Бормочу нелепые извинения:

– Я не хотела.

Впрочем, я не могла по праву зваться виноватой: он поворачивал из коридора, и я не могла его заметить. Я не…

Но следующее мгновение все меняет.

– Постарайтесь быть осторожнее, – голос напоминает океанский штиль, переворачивающий морские суда, отправляющий ко дну сокровища и молодых девиц.

Я поднимаю глаза и понимаю: тону. Воздуха не хватает.

Шрам и родинка, крапинки у зрачка и ресницы, волосы, по непривычному уложенные. Сильные руки, одна из которых сжимает такую же белую, как и у меня, бумажку.

Это он.

Тот, кого я два года вижу во снах, тот, кого я успела выучить, тот, без кого я не представляю свою жизнь, пусть и нет никакой жизни.

Если это не любовь, то что это?

С у м а ш е с т в и е.

Скорее всего, он – иллюзия… Вернее, даже если он иллюзия, свой шанс упустить я не могу.

Бумаги падают из рук – так вам и надо, летите, летите! Я обхватываю его шею, тянусь к губам – я просто обязана их узнать.

Последним, что я вижу перед тем, как закрыть глаза, становится одна-единственная его бумажка, которая присоединяется к моим.

Его губы теплые. Они сжаты в тонкую линию. Но я требовательнее. Я узнаю, я узнаю… А если это мой шанс? Шанс исполнения моей мечты. Шанс, шанс…

Под моим напором он сдается и отвечает на поцелуй.

Мне плевать, что подумают о нас окружающие. А окружающие явно присутствуют: сквозь гулкий стук сердца я слышу шаги и голоса.

Его ладони гладят меня по собранным в хвост волосам, а мои руки крепко цепляются за его плечи, будто это – мой спасительный круг посреди бескрайнего океана. Что может быть глупее: знать, что, как только поцелуй закончится, я утону, уйду ко дну без шанса на спасение, но все равно обрекать себя на эту гибель?

Ведь я так об этом мечтала.

Вскоре поцелуй заканчивается: мужчина из моих снов делает шаг назад, и меня захлестывает волна смущения. Я приседаю, пытаясь скрыть красные щеки и дрожащие руки, и принимаюсь собирать бумаги. Отчеты, отчеты, таблицы… И заявление об увольнении. Не мое, его – той бумажкой оказалось именно оно. Я протягиваю ее все ещё стоящему здесь мужчине и решаюсь поднять глаза.

Его взгляд смеется, и на губах играет легкомысленная улыбка.

– Девушка, – он качает головой, – не ожидал от вас подобного.

– Вы мне снитесь, – признаюсь я. – Снитесь мне каждую ночь. Но во сне я не могу к вам прикоснуться. А ещё вы не называете своего имени. Как вас зовут?

– Неважно, – отзывается он.

Я понимаю: имя было на заявлении об увольнении, но я не додумалась прочитать его.

– Нам всегда сняться лишь те люди, которых мы видели в реальной жизни. Скорее всего, два года назад вы заметили меня издалека. Я работаю здесь уже больше. Работал.

– Может. Я тогда и пришла, – я киваю, не отрывая взгляда от его лица. Сейчас он уйдет, и сон в реальности закончится. – Во сне вы рассказывали мне, что никогда не пьете кофе, а в третьем классе играли в городской футбольной команде. Это так? Это действительно вы?