Ларс.

Глава 15

Смоленск, лето 826 г.

Весь следующий день дядя усиленно готовился к отъезду. Эса наняла еще дружинников. В Смоленске она встретилась со старым знакомцем, главой наемного отряда варягов. Таким образом, наш отряд наемников стал боевой единицей размером с тридцать человек. Узнав об увеличении численности, дядя переговорил с Эстрид и дал ей от себя сотню серебряных для возмещения затрат. Радомысл не хотел брать здешних дружинников к нам – на всякий случай.

Перед самым отъездом дядя пригласил всех членов нашей дипломатической миссии на ужин, даже новоприбывших варягов. Мы сидели за длинным столом, усеянным разнообразными кушаньями. Запах жареной птицы и свежей зелени стоял такой, что слюноотделение вырабатывалось рефлекторно. Густой аромат сыра и свежеиспеченных булок будоражил рецепторы.

Сокол с Забавой сидели грустные. Учитель остается в качестве наместника-воеводы Смоленска. Забаву же я попросил пойти с нами. Нужно иметь под рукой хорошего лекаря. Она существенно поднаторела во врачебном искусстве. Милена и Эстрид о чем-то шептались. Ага уминал яства в обе щеки, еле успевая вытирать усы. Аршак и Радомысл беседовали о каких-то торговых делах. Варяги, поначалу скромно насыщаясь вкусной едой, под конец расслабились и рассказывали друг другу занимательные истории из своей походной жизни.

Я взирал на всех присутствующих и радовался тому, что мне удалось вжиться в местное общество. Моя решимость переписать историю по своему разумению укреплялась с каждым днем. Мой характер за это время изменился существенно. Не знаю что этому послужило виной. Возможно, я перестал бояться. Я перестал бояться нарушить ход истории. Я не боюсь выйти на поединок с заведомо сильным противником, схватка с Кулябой тому подтверждение. Кстати, он утром со мной выпил бражку и похвалил за мастерство воина, после чего стукнул панибратски мне по плечу. Куляба ушел с войском в Полоцк, расставшись с дядей друзьями.

Вспоминая тот бой, я понял, что тогда стал воином в полном смысле этого слова. Не тогда, когда с Ходотом защищал Кордно, а именно в бою с Кулябой. Решимость, холодный расчет и полная концентрация – это то, что сделало меня бойцом.

Ужин был великолепным. Я умудрился даже захмелеть от легкого белого вина, не рассчитал его крепость. На ужине я впервые решил распределить обязанности внутри своей команды. Аршак, отныне, был моим казначеем и был ответственным за все финансы. К нему перетекли все мои кошели. Даже Ага положил свой выигранный у великана золотой. Первым моим поручением казначею было провести учет моих денег и возместить Эссе наем варягов. Джуниор был удивлен, но сдержанно поблагодарил за доверие. Эстрид хотела возмутится, но передумала, сверкая хитрющими глазками.

Забаву я назначил лекарем и походным поваром, обещая ей передать в Хольмграде пару мальчишек в помощники. Ее удивление было в разы более бурное, чем у нашего Алладина. Вчерашняя дочь старосты сильно изменилась. Она получила огромные знания и умения, а «одноглазость» только придавала ей особый шарм.

Ага стал моим личным телохранителем. Не все поняли это назначение, так как в этом времени еще не принято было такое наименование. Многочисленные покушения на мою жизнь необходимо пресекать. Когда я объяснил суть его обязанностей по защите моей тушки, он важно кивнул и показал сестре несколько жестов. Эса, кивая брату, обещала научить его обращаться с ростовым щитом. Очень интересно, этот парень слету уловил основную роль своей должности и додумался защищаться от дальнобойных атак большим щитом. На досуге нужно будет озаботиться приобретением хорошего щита.

Эсу я назначил своей правой рукой и по совместительству – сотником. Я пообещал увеличить ее отряд до сотни. В дальнейшем я хотел бы, чтобы на основе ее отряда можно было бы провести небольшую военную реформу, доказывающую полезность разделения на десятки, сотни и тысячи с соответствующими званиями. Результат этих изменений можно будет показать отцу и дяде, что позволит убедить их в действенности подобных преобразований.

Милена, когда поняла, что я закончил с распределением должностей в своем отряде, просила и ей поручить какое-нибудь ответственное дело. Я не смог придумать ей ничего интересного, но пообещал ей дать важное поручение, но только потом. Сокол хмыкнул, видимо, извратил эти слова в пошлом ключе. К счастью, удар локтем от Забавы прилетел в его ребра довольно вовремя, не позволяя озвучить ему свои пахабные мыслишки. Жаль, что учитель стал смоленским воеводой, я бы хотел иметь разведку в его лице.

Радомысл, с интересом наблюдая за моими действиями, безмолвно кивал на каждое мое «назначение». Видимо, я прошел некий его экзамен. Правда, назначение Эсы сотником ему, наверное, не сильно по душе. Он в этот момент чуть прищурился, словно пытаясь разглядеть мотивы моих действий. Я что мне сказать? Эстрид, дочь Улофа – единственный человек в этом мире, которому я доверю жизнь и не буду оглядываться в ожидании удара в спину. Может это наивно, но где-то на задворках сознания у меня есть стойкое убеждение в правильности такого отношения к ней.

Тем более у этой девушки есть опыт руководства. Таким могут похвастать только сам Радомысл и Сокол. А сотник мне нужен. В дальнейшем, она могла бы стать главой моей тайной службы, если до того времени я смогу укрепиться в кресле князя Хольмграда. Надеюсь, получится уломать отца стать Великим князем, а лучше – царем.

На следующий день наш отряд вышел из стен Смоленска. У ворот города нас провожал сам воевода – Сокол. Забава, попрощавшись с учителем, была поникшая. Она и Сокол сильно привязались друг к другу. Надеюсь, я погуляю на их свадьбе. Угу, у самого-то свадьбы не было, умыкнул невесту и все.

Наше путешествие в Хольмград не запомнилось ничем особенным. На дневных привалах дядя продолжал учить меня особенностям дипломатии и высокой политики. По вечерам я тренировался с Эсой. Причем, именно тренировался, а не проводил учебные поединки. Это стало неким невысказанным уговором между мной и воительницей.

Три-четыре дня мы шли по относительно оживленной дороге. А еще через пару дней после того, как пересекли брод у небольшой речушки, мы вышли к Ловати. Это такая река, которая впадает в ильменское озеро, на котором расположен Хольмград.

Здесь нас ожидала торговая ладья. Еще в Смоленске дядя договорился с одним из торговцев о перевозке нашего отряда, благо нынешние связи в качестве князя увеличились в разы.

Мы плыли по течению, поэтому обратный путь из Смоленска в Хольмград был быстрее того, которым мы шли ранее по суше.

Первые признаки того, что произошло нечто неладное, мы обнаружили за сутки до прибытия в город. Против течения, навстречу нам шла небольшая лодка, доверху нагруженная всякой утварью. На веслах сидел сухонький старичок. Он греб спиной к нам, поэтому не видел нас.

- Здрав будь, батюшка, - обратился к нему один из варягов.

Старик довольно сильно испугался, когда его окрикнули с нашей ладьи.

- И тебе многие лета, вой, - вздрогнув, ответил дед, изобразив поклон в сидячем положении.

В лодке, из-под мешковины, накрытой на вещи, выглянул мальчишка лет пяти. Его любознательные глазенки восхищенно рассматривали одежду варяга. Ребенок держал во рту указательный палец, видимо так лучше запоминается увиденное.

- Какой внимательный мальчуган у тебя в помощниках, - заметил еще один варяг.

Я смутно вспоминал этих воинов. Кажется, это те самые Левоногий и Правоногий, которые умудрились получить по стреле, один – в правую ногу, второй – в левую. Их так Эса окрестила из-за того, что они уже второй раз такие симметричные ранения получали.