Ларс.

Не знаю как Аршак, а мне немного поплохело. Эдак она весь мой план по добыче информации о Византии похерит.

А парень-то не промах. Нет, он, конечно, сбледнул, но глазищами своими гневными все равно пытался проколоть воительницу.

- Эса! Аршак все понял и больше так не будет. Сядь на место, пожалуйста, - я вопросительно уставился на Алладина.

- Да, не буду, - он с вызовом уставился на меня, - но у вас все равно ничего не получится.

- Это еще почему? – у моего вассала шило в одном месте, никак не угомониться.

- Для начала, - Аршак вальяжно оперся спиной о стену харчевни, - я не знаю, где хранит ценности отец. Можете меня убить, мне все равно нечего вам сказать. А еще, - он схватил булку и откусил кусок, - охрана у отца такая, что даже смоленский воевода доверяет ему свои гроши.

У парня мало информации, поэтому он делает неверные выводы. Но в одном он прав, я даже не подумал, что от него можно узнать, где хранят брата Эсы. Грабеж купца у меня не стоит в планах. А ведь, Аршак – сын человека, который держит в заточении Агу. Наверное, из-за этого Эса в бешенстве. Точно. Какая ирония судьбы. Ведь Эса – дочь и сестра моих врагов и врагов моего здешнего отца, Гостомысла. Надо срочно сменить тему, пусть поуспокоятся немного.

- Мне вот больше интересно, как ты понял, что моя спутница не старушка? – поинтересовался я.

Парень как-то сник, даже покраснел сквозь бронзовый загар. Что-то тут не чисто.

- Просто интуиция, - Аршак забегал глазами.

- Ты не смог бы отличить во мне старушку, - вновь заводится Эса, - признавайся, ты откуда-то узнал, что я не старуха.

Аршак еще больше покраснел. Казалось бы куда больше – а оно вот как. Эса на верном пути по раскалыванию Джуниора. Я слегка отодвинулся и решил наслаждаться сценой по раскулачиванию торгаша на предмет добычи информации об Эсе. Не забыл я и про пирожки, кстати, отменные.

Минут пять Эстрид тихо угрожала Аршаку, утробно подрыкивая. А того словно подменили, он искренне стеснялся и пытался не идти на провокации гневной фурии, в которую превращалась воительница.

- Ладно, не хочешь говорить – не говори. В конце концов, сам расскажешь, если посчитаешь нужным. Будем считать, что ты подглядывал за Эсой, когда она переодевалась в старушку, - привел я единственный логичный аргумент.

Надеясь завершить этот спор, я упустил из виду удивленные глаза Аршака. Точно Алладин. Как в мультике.

- Откуда ты знаешь… - прошептал Аршак.

Вот это поворот. Так я угадал! Он действительно подсмотрел за тем, как она переодевалась? А как она умудрилась перевоплотиться в старушку так, чтобы ее заметили? Что-то прокряхтев про кустики, в которые иногда ходят, дабы справить нужду, Аршак попытался медленно отодвинуться в сторону выхода из харчевни.

На фурию лучше даже не смотреть. А вот интересно, как можно обездвижить девушку, которая сошла с ума и пытается придушить твоего спутника? И стоит ли вообще лезть под лопасти этой бестии, ведь ненароком и сам отхватишь по самое не балуй. А Аршак сам виноват – чего он тогда лыбу тянул, когда увидел Эсу-старушку? А может он в момент переодевания увидел много чего интересного. Эх, вопросы-вопросы. А ведь не спросишь парня о подробностях. Инстинкт самосохранения дает мне подсказку в этом щекотливом вопросе и говорит: «Низя».

Схватив Эсу за локоть, я пытался собой перегородить путь к Аршаку. Ему же сообщил, что если он сейчас сбежит, то я отпущу Эстрид. В итоге, понимая, что ведет себя глупо, Эса сделала пометку галочкой напротив имени Аршака в списке "не живых" ее врагов. По крайней мере, только так можно объяснить ее разумное предложение отпустить ее и не бояться смертоубийства Аршака.

Наша компания снизила накал страстей и я смог успокоить горячие головы моих спутников. Мне пришлось рассказать, с молчаливого согласия Эсы, об Аге, брате воительницы, которого держит в заточении отец Аршака. Джуниор, надо отдать ему должное, внимательно выслушал, но категорически отверг саму мысль о том, что его отец может быть замешан в таких темных делах. Скорее из желания доказать невиновность, чем из-за угрозы расправы со стороны Эстрид, он согласился участвовать в авантюре с нетривиальным названием «Свобода Аге». Аршак рассказал в подробностях о помещениях, в которых теоретически можно держать в заточении человека. Вопрос Эсы о других помещениях, в которых могут быть ценные владельцу дома вещи, он проигнорировал. Пришлось перекраивать весь план Эстрид. Было выбрано три наиболее вероятных места заточения Аги: подпол у спальни хозяина дома, чердак дома и винный погреб у конюшни. Мы договорились вечером, после праздничного ужина у воеводы, проникнуть в дом Аршака-старшего и проверить все три места. Эса с Джуниором должны были ждать меня на месте, а я пришел бы туда вместе со старшим Аршаком.

Пока составляли план, возник вопрос о легализации этих моих спутников в глазах других моих спутников – Радомысла и Сокола. Не сильно «заморачиваясь» по этому поводу, решил просто объявить их появление своей блажью. Могу я, как наследник Гостомысла, иметь своих «тараканов» в виде Эстрид и Аршака? Думаю, да. Главное не назвать их тараканами на самом деле, а то, потом не отделаешься от косых взглядов и летящих камешков. Вряд ли в этом времени на Руси распространены тараканы, но, если даже объяснить вопрошающим спутникам смысл жизни и вид этих инсектоидов, то список Эсы пополнится и моим именем.

Эса, кстати, сообщила, что она остановилась в соседней харчевне. Аршак с осторожностью принял предложение снять комнату рядом с ней. До вечера мои подопечные остались без дела, а я направился к дядюшке.

Солнце уже вовсю припекало, когда я вышел на улицу. Гомон городка и радостное щебетание птиц – потрясающий тандем. В современном мире такого нет. Город захватывает всего тебя без остатка, убирая с поля зрения любой намек на природу. Редкие парки и деревца не спасают ощущение того, что ты крутишься в огромных механических часах из стали и стекол. Ты – часть этого механизма. Да, не столь важная и существенная, имеющая огромное количество дублирующих тебя частей, но ключевое слово – «часть». Если человек ощущает себя этой частью, то он живет в гармонии со своим внутренним миром. Если нет – появляются психические расстройства, апатия и депрессия.

Здесь же я чувствую себя частью этого мира. Я могу его улучшить, безусловно, но я не хотел бы делать из этой Руси ту Россию, в которой я жил ранее. При этом, слишком велик тот шанс, что мое вмешательство сделает еще хуже. Мне нравится это время. Я ловлю себя на этой мысли уже довольно продолжительное время. Не смотря на то, что нужно вести себя как можно не примечательнее для истории, мне нравится здесь. Мне нравятся эти люди, воздух, природа. Нравится еда, которая по ощущениям в десятки раз вкуснее, хотя и проще. Этот феномен невозможно объяснить, но это факт. Мне нравится отношение людей друг к другу. Нет, здесь не рай, конечно, случай с братцем Эсы это подтверждает, но люди здесь искренне выражают свои эмоции. Здесь человек еще не прогнил, не стал человеком двадцать первого века.

Столь грустные думы привели меня в мою харчевню. В углу, за столом уже сидели угрюмые Радомысл и Сокол. Похмелье - оно такое, безрадостное. Ополовиненный кувшин кваса и почти пустой сосуд рассола не сильно помогли дядюшке.

- Дядя, как здоровье? – подчеркнуто громко и жизнерадостно оглушил я Радомысла.

Тот аж дернулся, зажмурился и чуть не уронил чашу с квасом. Сокол, видимо, перенервничал, так как мой бас заставил его схватиться за топор и принять боевое положение. Инстинкт вояки.