Жените нас, ректор!

– Звучит похвально, – дипломатично заметила я и подлила меда: – Такими людьми нельзя не восхищаться.

– Можете лично сказать об этом рину Эйверли, – рассеянно сказал ректор и спохватился: – Хотя лучше не стоит. Он не любит комплименты.

Я напряглась, снова уносясь в воспоминания этого утра.

– Спасибо! Ну, за то, что рассказали обо мне, и вообще…

Я, с трудом нагнав Эйверли, вынудила его остановиться. Он неохотно обернулся и прикоснулся кончиками пальцев к полям шляпы. В его взгляде, прежде холодном, промелькнула насмешка.

– Вам не стоит благодарить меня. Поверьте, я оказал вам медвежью услугу.

Я усмехнулась, вспоминая прелести жизни на свежем воздухе.

– Это уж вряд ли.

– Скоро сами поймете. И выбросьте из головы все мысли обо мне как о добром меценате. Я сделал это для себя.

Я кивнула:

– Да, вам зачем-то было нужно избавиться от рина Дэкси.

Эйверли едва заметно вздрогнул и заинтересованно склонил голову.

– А вы наблюдательны…

От этого замечания, протянутого слишком задумчиво, чем следовало бы, я торопливо отступила назад.

– Ладно, тогда я не стану считать себя вашей должницей. Прощайте!

Эйверли слегка передернул плечами. На его лице снова расползлось равнодушие и легкая скука.

– До встречи.

Догадка обожгла меня, и я мысленно присвистнула. Так вот, что он имел в виду. Я-то гадала, о каком «до встречи» идет речь! Теперь понятно. Действительно, если мы учимся в одном заведении, вероятность столкнуться довольно высока. Интересно, кем работает Эйверли?

– Что ж, Ариана Роук, у вас есть ко мне вопросы?

Я торопливо вынырнула из размышлений. Сейчас не время для праздного интереса.

– Да, рин Абрамс.

Ректор страдальчески вздохнул и демонстративно покосился на настенные часы, но мой вопрос заставил его удивленно вздрогнуть и отвести взгляд от черных стрелок круглого циферблата.

– Какова сумма стипендии?

Ректор пожевал губами, явно не ожидав такой резкой смены темы.

– Стипендии?

– Да. Той, что поощряют студентов за хорошую учебу. Она выплачивается раз в месяц или реже?

– Э-э-э… Ваш интерес к деньгам несколько обескураживает.

Я пожала плечами. Для меня, пообещавшей «отцу» выплатить отступные, без которых он не хотел расписываться в бумажках, вопрос вполне резонный. Возможно, местные студенты настолько богаты, что такие мелочные вещи их не волнуют, но я не из их числа. Я поклялась магией, так что улизнуть от долга не получится. Ничего, справлюсь.

Мне выпал хороший шанс устроиться в этом мире, и я его не упущу. Даже если придется следующие несколько лет жить впроголодь. В конце концов, я бы удивилась, если бы меня отпустили учиться без всяких условий.

Зато теперь я сама себе хозяйка.

– Лучше уточнить в бухгалтерии. Признаться, я не силен в цифрах. А теперь, простите, я спешу!

– Конечно. Благодарю вас за беседу, рин Абрамс.

Имея большой опыт общения с чиновниками, я даже не обиделась на ту поспешность, с которой меня выпроваживали из кабинета. Я умела игнорировать такие вещи.

– Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, – проговорил ректор, едва не подталкивая меня в спину. – Общежитие находится в левом крыле. Найдите Нортропа. Он вам все покажет.

Торопливо провернув ключ в замке, ректор, не попрощавшись, исчез в вихре портала. Ладно, похоже, обратиться к нему за помощью можно будет в единственном случае – во время внезапного апокалипсиса. Впрочем, я все равно привыкла решать проблемы самостоятельно.

Я с энтузиазмом отправилась на поиски загадочного Нортропа. Авось он окажется подружелюбнее ректора.

Глава 5

Зря я на это надеялась.

– В подвале есть прачечная. Стоимость ее услуг по карману всем, но, если предпочтете стирать вещи самостоятельно, ванная комната в конце коридора в вашем распоряжении.

Намек на мой более чем скромный внешний вид не прошел мимо меня. Я хмыкнула, выдержав многозначительный взгляд сопровождающего – высокого тощего старика-ключника в тщательно отутюженном костюме серого цвета. Его спина была настолько прямой, что мне хотелось спросить, все ли с ним в порядке, не защемил ли он какой-нибудь позвонок. Поджатые тонкие губы, дорогие часы на металлической цепочке, выглядывающие из кармана пиджака, зализанные назад седые волосы – во всем его внешнем виде сквозила какая-то надменность. Я невольно отметила, что имя ему подходит. Такое же прямое и претенциозное, как и его обладатель.

Впрочем, будучи в благодушном настроении, я не стала спорить или осаживать старикана. Да что там, я с трудом сдерживалась, чтобы не обнять его. Подумать только, я вырвалась из деревни! Прощай комары, жара и удручающая бедность.

– Ваша спальня.

Нортроп толкнул дверь из темного дерева, и передо мной возникла просторная светлая комната. В ее центре стояла кровать на четырех деревянных столбиках с пологом. Сейчас он был приподнят, обнажая темно-синий плед и россыпь белоснежных подушек. На прикроватной тумбочке скромно пристроился медный подсвечник с одинокой оплавленной свечой. Чуть левее я заметила туалетный столик, который без батареи баночек выглядел одиноко и заброшенно. У большого окна, прикрытого тяжелыми портьерами, возвышался массивный стол. Потертые ручки письменных ящиков почти утратили позолоту, но сохранили необычную форму. Они были выполнены в виде чьей-то хищной лапы. Я перевела взгляд вправо, к высокому платяному шкафу. Чудь дальше, занимая весь правый угол, обнаружился камин. Его черная металлическая решетка, несмотря на усилия горничной, была покрыта копотью. Рядом стояла кочерга и еще несколько неизвестных мне предметов.

– Неплохо, – прокомментировала я.

– Рад, что вам понравилось.

Я проигнорировала его слова и задрала голову: над нами покачивалась медная люстра. В ее изящных рожках застыли все те же тонкие свечи.

– Жаль, что до электричества здесь еще не додумались, – пробормотала я.

– Простите?

Нортроп так демонстративно выгнул бровь, что я даже восхитилась его актерскими талантами: не каждый владеет мимикой настолько искусно!

– Забудьте, – отмахнулась я.

– Непременно, – с достоинством пообещал он и протянул мне ключ на тонкой цепочке. – Теперь это ваше. Не стану больше отнимать у вас время.

Последнее было сказано с невозмутимостью, за которой угадывались другие чувства: снисходительность, легкая насмешка – всего и не разобрать. Впрочем, я и не стремилась этого сделать.

– Всего доброго, Нортроп, – откликнулась я и тут же спохватилась: – Подождите!

Он, уже переступив порог, все с тем же каменным лицом медленно обернулся.

– Что дальше по коридору?

– В конце, как я уже говорил, ванная комната, а до нее – спальни, предназначенные для студентов. Из них заняты только две.

Я удивилась:

– Почему?

Он пожал плечами.

– Женская часть академии весьма… малочисленна.

Эта фраза прозвучала слишком многозначительно. Я подобралась, как гончая, поймавшая след зайца.

– И сколько же девушек учится в академии?

– С вами трое.

Я подумала, что неправильно поняла его.

– Это только на первом курсе, верно?

Нортроп позволил себе что-то, отдаленно напоминающее вежливую улыбку.

– Нет, на первом курсе вы – единственная девушка.

Я нащупала за спиной стул и потрясенно плюхнулась на него.

– Всего трое… Надо же! Но почему?

Я требовательно вскинула глаза на Нортропа. Тот явно был не рад необходимости объяснять, с его точки зрения, элементарные вещи, но, видимо, не нашел приличного предлога, чтобы улизнуть от разговора.

– Не всякий родитель отпустит свою дочь учиться в академию.

– Но ведь обучение бесплатное! – настойчиво вставила я.

Впрочем, мой аргумент едва ли впечатлил Нортропа.