Сделка с профессором

Гренда захохотала своим грубым, гортанным смехом, а Бетти выскочила в коридор и захлопнула дверь, лишь бы не слышать этих жутких звуков, будто предвещающих неминуемую беду.

МединнаСтуорд уже заждалась Беатрис в своем кабинете, и как только та появилась, тут же принялась за дело. Она повернула ключ в замке, уложила Бетти на заранее приготовленную кушетку и начала методично обрабатывать каждый участок ее тела.

− А мы успеем? – волновалась Беатрис. – Времени осталось не так уж и много.

− Даже если слегка опоздаем, ничего страшного, − сохраняла железное самообладание мединна. – В таком деле нельзя торопиться.

И она продолжала наносить одно средство за другим. С непривычки Бетти изнывала от невозможности подняться и начать двигаться, но мединна напустила на себя такой суровый вид, что волей-неволей пришлось терпеть и лежать смирно. Кожу пощипывало, а в наиболее чувствительных местах нещадно жгло, и Беатрис приходилось молча стискивать зубы и бороться с неистовым желанием почесать зудящий участок.

Наконец кожа стала бархатистой, свежей и благоухающей, и пришел черед волос. МединнаСтуорд распустила завитые локоны, каждый обработала маслянистой основой и полюбовалась, как гибкую спину Бетти укрыло множество тугих, блестящих спиралек темно-русого цвета.

− Ну вот, − с довольной улыбкой сказала она, − теперь самое время заняться прической. Садись перед зеркалом, и начнем.

Преподавательница поделила волосы на пробор, соорудила из одной части пучок на затылке, остальные прядки уложила волнами с двух сторон, открыв аккуратные ушки, и выпустила один легкомысленный локон у линии роста волос так, что он подчеркнул тонкую шею.

– Теперь одеваться! – скомандовала она, и Бетти бросилась к вешалке.

Перед большим напольным зеркалом, специально по этому случаю принесенному из кладовки, стояла пожилая женщина в сером шелковом платье с белой кружевной отделкой, а рядом с ней совсем молоденькая, хрупкая девушка в светло-зеленом наряде.

Платье Беатрис полностью преобразилось. В местах, где были кривые надрезы, теперь красовались широкие клинья из переливающейся светлой материи. Тонкий поясок под грудью заменила шелковая лента, завязанная на спине пышным бантом, в тон ейпо краю подола и рукавов шла блестящая оторочка.

Бетти смотрела на себя и не могла узнать. В зеркале отражалась юная барышня в длинных лайковых перчатках до локтя и потрясающем платье, подчеркивающем ее стройный стан. Изящная прическа придавала ей более взрослый и серьезный вид, огромные серые глаза блестели от восторга и предвкушения, и лишь очень внимательный взгляд мог уловить в них легкую растерянность и робость. Сердце Беатрис то сжималось, то принималось колотиться с удвоенной силой, и она никак не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Спасибо вам! – со слезами счастья и благодарности на глазах выдохнула Бетти. – Я и не думала, что могу так выглядеть.

– Ты очень красива, – с затаенной гордостью в голосе проговорила мединна, любуясь своей подопечной. – Береги себя. Мужчины так падки на внешность. Жаль, чтопри этом их мало волнует все остальное.

– Что вы имеете в виду? – спросила она с удивлением.

– Неважно, милая, – улыбнулась преподавательница. – Будем надеяться, тебя выберет честный господин, и все будет в порядке. Погоди минутку. Остался последний штрих.

Мединна достала из ящика заколку с аккуратным белым, тканевым цветком и закрепила возле пучка, придав прическе законченный вид.

– Вот теперь все!

– Спасибо! – пискнула Беатрис и бросилась к своей благодетельнице на шею. – Вовек не забуду все, что вы для меня сделали.

– Ох, Бетти! – воскликнуламединна. – Я мечтаю, увидеть тебя счастливой и независимой. Это будет лучшая награда для меня.

Они обнялись и поспешили на первый этаж.

Холл уже опустел. Гости и педагоги с боннами перешли из столовой в парадный зал и ожидали появления директрисы и девушек. Мединна проводила Беатрис к задней двери, через которую можно было попасть из коридора за кулисы, а потом и на сцену.

– Ступай. Твои уже там. Мы немного задержались. Но это все мелочи. Прим объявят последними. Удачи тебе!

– Спасибо! – широко улыбнулась Бетти и скрылась за узкой дверью, а преподавательница вошла в зал через основной вход и незаметно присоединилась к другим педагогам, занимавшим кресла у дальней от сцены стены.

Беатрис очутилась в полутемном закулисье, впереди слышались перешептывания девчонок, спертый, пропитанный запахом нафталина воздух с трудом проталкивался в легкие, узкая полоска света разгоняла мрак, проникая за тяжелый занавес из парадного зала с левой стороны от сцены. Здесь находился небольшой проход и несколько ступенек, ведущих вверх, адептки толпились возле них в ожидании своего выхода, нервно переминаясь с ноги на ногу и терзая пальцы. Их взгляды были прикованы к тому, что творилось впереди, и никто не обратил внимания на подошедшую Бетти. Только бонна Виклин появилась из темноты, вцепилась в локоть Беатрис и прошипела:

− Как ты смеешь опаздывать?! Когда вся эта кутерьма закончится, ты у меня получишь! Встань в конец и жди, когда позовут.

Она толкнула Бетти в бок, и та чуть не рухнула на грязный, пыльный пол. В последний момент ей удалось зацепиться за нагроможденные в углу ящики и удержаться на ногах. Жози с досадой поджала губы, отвернулась и прошла к лестнице. Ей предстояло следить, чтобы никто из учениц не замешкался и появился на сцене вовремя.

Отряхнув белоснежные перчатки, Беатрис с горечью подумала, что даже в такой потрясающий день, бонна не может порадоваться за воспитанниц, и заняла место у стены, чтобы спокойно дождаться своего выхода, при этом держась подальше от одноклассниц. Гренда вполне могла устроить пакость в самый ответственный момент.

Наконец раздался уверенный, громкий голос директрисы. Она обращалась с приветственной речью к гостям, благодарила их за оказанное школе доверие и выражала надежду, что каждый максис найдет здесь то, что ищет. Зал огласили сдержанные аплодисменты, приглашенный небольшой оркестр заиграл легкую, ненавязчивую мелодию, и началось представление выпускниц.

Директриса Гризар объявляла имя и фамилию девушки, бонна Виклин выводила ученицу на сцену, и та под прицелом полусотни оценивающих придирчивых взглядов должна была продемонстрировать свое владение маной.

Первыми шли адептки с резервуаром от двухсот до двухсот пятидесяти единиц. И чудаковатая последка Фиби оказалась перед гостями раньше всех остальных. Она сделала неуклюжий реверанс, поспешно выпрямилась и направилась к небольшому круглому столику, где лежал накопитель, но споткнулась и чуть не растянулась на сцене. Ей чудом удалось сохранить равновесие. Бледная, с темными кругами под глазами, дрожа всем телом, рваными движениями она влила немного энергии в артефакт, поклонилась и, не дожидаясь разрешения директрисы, умчалась за кулисы.

Девчонки окружили ее, спрашивая, как все прошло, но Эфрад не в силах была говорить и лишь рыдала, зажимая себе рот руками и стараясь не огласить зал истеричными воплями, рвущимися наружу. Директриса поспешила объявить следующую ученицу, а бонна Виклин прожгла последку беспощадным взглядом и повела другую выпускницу на сцену. Минуты ожидания для Беатрис тянулись невыносимо медленно, ей казалось, что она стоит в темном углу уже добрых несколько часов, хотя прошло от силы минут тридцать. Пока шло выступление очередной адептки, Жози отводила в коридор ту девушку, что уже показала себя.

Постепенно закулисье опустело, и Беатрис осталась вдвоем с Грендой. Фулн стояла почти вплотную к ступенькам и, вытягивая шею, заглядывала на сцену. На Бетти она не обращала внимания, поглощенная тем, что творилось в зале.

– А теперь позвольте представить вам наших лучших учениц, – раздался голос директрисы с явными нотками гордости и довольства. – Гренда Фулн и Беатрис Сонар. Обе адептки прекрасно учатся и имеют в табеле отличные отметки по всем предметам. Девушки обладают резервуарами маны свыше двухсот девяноста единиц и блестяще управляют своей внутренней энергией.