Фальшивый джокер

– Обещаю, – медленно проговорил Саллик.

– А теперь скажи, ты не врал сейчас? После входа в эту комнату? Не устроил мне ловушки в договоре?

– Не врал. Не устроил.

Джинниха щёлкнула пальцами перед носом Саллика, сказала:

– Свободен от чар подчинения. Сделка! А своё слово ты уже сказал.

Устало села на стул, усмехнулась:

– Я вся внимание.

– Тебя как зовут-то? – улыбнулся хитрец. – И ты руками не машешь.

– Считай, что я машу другими руками. И поверь, что я очень устала накладывать на себя жуткое заклятье. И тут не обманешь. Иначе нам верить не будут, а меня даже не убьют. Смерть и для меня в этом случае будет слишком лёгким выходом. Мог бы и просто моим словом ограничиться, нарушившему слово злату тоже мало не покажется, хотя возможны варианты… Зачем тебе моё имя?

– Ну как-то не красиво не узнать имя любовницы, да ещё и в жёстком варианте.

– Можешь называть меня… Джина. Просто и со вкусом. И это даже имя.

– Оттуда же, откуда и такой любовный антураж?

– В Пунгете своего такого навалом. Но нравится. Как и язык протеже… Жаллы… Но откуда ты?.. Нет, нет, нет, это невозможно!

– Нет ничего невозможного для ищущих приключения на собственную попу, – усмехнулся Саллик. – Позволь представиться настоящим именем, Иван из Бангета. Да. Это я. А в Пунгете Саллик или сэр Сал бин Ив из Жебуркана. Первые слоги или буквы между прочим, но такую дурь никто не ждёт и такое имя будут проверять последним. А теперь вспоминай…

– Я обязуюсь никогда не причинять тебе вред. И бангетец не твой друг. И схватить его смогу, если захочу. И я сто лет храню твою тайну, – пробормотала Джина. – Сволочь. Скотина. Тварь. Лжец. Гад.

– Спасибо за комплименты, – с улыбкой слегка поклонился Саллик. – И вредом мне будет, даже если ты через сто лет распустишь язычок, и это мне навредит. Сразу предупреждаю, я крайне свободолюбив, и любая попытка запереть меня в самой золотой клетке, однозначно вред мне.

– Козёл!

– Дура.

– Чёрт… Но я же видела, как ты помахал рукой вместе со своей кодлой.

– Вежливость бывает очень полезна. Ты скажи, что со мной не так?

– А сам не понял? – язвительно ответила проклинавшая свою неосмотрительность джинниха. – Ну… да… ты же и не понимаешь, почему вас, козлов, в Пунгет пускать нельзя. Но это не про зелья. Есть к ним устойчивые и у нас, но это такааая публика… Точно не красивый паренёк на дороге… Но выходит, что и про сделку про любовь наврал, хотя она и так недействительна, ибо под зельем.

– С моей стороны. А ты была не под зельем.

– Ну так подтверди сейчас.

– Нет. Хотя любовь будет. Даже в некотором роде по твоим правилам. Я так понимаю, что скромному третьему сыну бедного сквайра может быть когда-то очень полезно вставить, что не только обдурил джинниху, но и отлюбил.

– Эка невидаль. Нет, вам даже просто встретить джинна, уже почётно и рассказов по кабакам до конца краткой и никчёмной жизни. Уцелеть, ещё почётнее. А любовь… Это МОЯ любовь!

– Давай не будем препираться. Итак. Корова. Вести?

– Сама схожу. Делов-то. Обратное превращение, – как-то нехорошо усмехнулась Джина.

Спустились, зашли в кабинет. Джина щёлкнула пальцами и смешная лохматая тёлка превратилась в среднего роста прекрасную девицу с белыми с голубоватым отливом волосами и огромными светло-голубыми глазами. Здорово похожую на Джину, только ниже и не с такими большими формами. В красивом коротком голубом платье. Саллик сразу крепко обнял начавшую от неожиданности вырываться красотку. Послушал как Джинна раздражённо сказала:

– Догадался, скотина. Ну, тискай свою тёлку. Только она всё равно будет превращаться в корову. Ты же не заказал, что обратное превращение навсегда и беспрерывно. Так что я себя хоть немного реабилитировала. Жаль, что теперь эта заносчивая дурочка не будет девкой секунду в день. Но и так не плохо. Можешь уже отпустить, ха… Но я не могу поверить, что ты провернул крайне рисковую аферу ради этой дурочки. Ведь больше ты ничего не получил. А рисковал собой очень сильно, а иначе с нами никак…

– Пошли, буду с тебя любовь получать, – усмехнулся Саллик джиннихе, отпустив фею и снимая портупею со всем оружием.

– Завтра, – буркнула Джина.

Но Саллик молча схватил формастую красотку, перекинул через плечо и взбежал по лестнице, невзирая на дёрганья, удары ослабевшими руками по спине и сердитую ругань. Там сразу приковал к кровати… Через час, успев и перекусить, дёрнул шнурок, а когда через минуту зашла весёлая служанка и вытаращила глаза на прикованную госпожу, важно изрёк:

– Розги для леди!

Вопила леди негромко, даже не заглушая шорох половины слуг за дверью, в котором выделялись пьяные голоса Ферга, Барбака и мелодичные ошарашенные вскрики очевидно Нарры, хотя голос чем-то был похож на голос говорящей тёлки, вернее голос тёлки похож.

Саллик забрал свою флягу с зачарованным вином, разомкнул оковы, пошлёпал пассию по пострадавшему месту. Улыбнулся, внимательно глядя на реакцию Джины сказал, постаравшись ещё раз подтвердить информацию для себя :

– В полночь зайдут стражники. Ты уж полегче с ними. Не вымещай злобу. Считай их моими друзьями. Но я разрешаю наколдовать им бычьи хвосты, чтобы уважительнее к превращённым в коров относились, и такое очень согласуется с принципами джиннов и наверняка всех златов. Да и вообще не лютуй. Умей проигрывать. Но я уже понял, что златам, да и сребрам очевидно, не к лицу лютовать без причины. Ваши внутренние тёрки. Пока, красотка. И заметь, ты хотела любовь по твоим правилам, по твоим и получилось, а что не ты, а тебя, так это просто изюминка. А может ещё и понравится, как остынешь.

– Козёл!

– Сладенькая, – рассмеялся Саллик, с удовольствием отвесил последнего шлепка и выбежал из номера.

Спал Саллик как убитый в оплаченной госпожой комнате для оруженосцев. Заняв одну из кроватей. На второй спала Нарра, которая много натерпелась, настрадалась, и была готова выполнить свою клятву, но пока ещё не с радостью. Хотя Саллик ещё пару раз крепко потискал фею, и пока никто не понимал зачем, но так надо.

Ну а пьяные Ферг и Барбак притащили шлюх по драхме. Ещё и радовались дешевизне. А выпили они достаточно для красоты потасканных типа красоток, шокировавших метрдотеля и официанток. Долго шуршали с ними в оплаченном кабинете, а потом и в оплаченном стойле ресторана на свежем воздухе. Ещё и хихикая над раздавшимися сразу после полуночи из королевского люкса сдавленными воплями через кляпы и свистом и шлепками плётки.

Госпожа съехала вскоре после полуночи. Саллик поздним утром поржал над в его номере похмелявшимися из своего оруженосцами:

– Могли бы и лучших шлюх снять. Да за такие харчи весь бордель к вам на всенощную вахту явился бы.

– Ладно, не догадались, но мы и во фляги джина 60-градусного налили. Нам джин. Тебе джинниха, дело молодое. И мы ещё бутылок спёрли. Жаль закусь не догадались.

Заскрипела кровать, и с неё раздалось жалобное мычание, потом печальный голосок:

– Я догадалась. Корзина и сумка под кроватью. Вам. А мне трава.

Саллик вздохнул, погладил тёлку, обнял, сказал:

– Разбирайся, как там превращаться будешь и когда. А я тебя и такую обнимать буду. Разберёмся. Царевна-лягушка, версия проф. Фея-бурёнка. Пошли, пока нам счёт не выкатили за позднее освобождение номера. А богаче мы не стали. Только у географа денежки водятся, но брать их в руки как-то не хочется. Да и несолидно рыцарю грабить оруженосца. Бедность-с не порок, но пока только предстоит её победить.

В дверь постучали. Зашедшая девица сделала книксен, нервно хихикнула над тёлкой в номере, протянула прозрачный футляр с ювелирным украшением. Саллик надел на шею красивую довольно увесистую золотую цепь с медальоном в виде украшенной драгоценными камнями головы козла, открыл медальон, вынул и вслух прочитал записку: