Страница 24 из 33
– Не заставляй меня объяснять тебе популярно, почему мы не любим домогательств по отношению к нашим друзьям, – парировал Роман заметно похолодевшим голосом, однако, глубоко вздохнув, взял себя в руки, – Итак, объясняю глупым выходцам из средних веков и еще откуда-то там, не знающих элементарных вещей. Первопричиной того, за что предложил отомстить, был ты, дражайший дядюшка, поэтому смерть пешки абсолютно не меняет дела.
– Я сломал палку, – в свой черед подал голос его брат, – Но не обезвредил того, кто ударил меня ею. До тех пор, пока ты жив, Альберт, долг не будет оплачен.
– Ну, а когда он будет оплачен, – не выдержав, вновь напомнил о себе хранитель памяти, – То, боюсь, замок тебе уже будет без надобности. На том свете вообще жилья не полагается, разве что склеп где-нибудь на отшибе от цивилизации.
– Какая любопытная позиция, – лицо мага как будто оставалось спокойным, однако откуда-то из глубины его сущности словно проступили темные грозовые тучи, закрывающие собою все миролюбие и жизнерадостность; в глазах отдаленной угрозой сверкнула молния, – Правда, немного не честная. Вы вынуждаете меня применить силу, друзья мои.
– Снова будешь палочками кидаться? – с явно наигранной ленцой в голосе небрежно осведомился Роман, и безмятежно улыбнулся, – Спешу напомнить, дядя, что песики тут не мы и скакать за всякими деревяшками дело не наше.
Ричард в ответ на такой ясный намек неприязненно сморщился, однако, ничего говорить не стал.
Между тем, Татьяна в замке, услышав угрозу Альберта, в отличие от виконта де Нормонд, восприняла ее весьма серьезно и, испуганно сжав собственное платье, нервно шагнула вперед. От внимания мага это не укрылось. Увидев столь явное беспокойство дочери, и не вдаваясь в детали того, кому оно, собственно, адресовано, он изобразил на лице ласковую благодарность.
– Приятно, когда дети так беспокоятся о тебе. Но не стоит волноваться, моя дорогая, я вовсе не планировал лезть в драку, бросаться вперед, как эта глупая девочка, – он бросил взгляд вниз, на тело Луизы, от которого уже практически ничего не осталось, – К чему мне пачкаться в чьей-то крови? Для таких целей у меня есть они, – мужчина на несколько мгновений смежил веки и, разведя руки широко в стороны, вновь распахнул глаза. За спиной его, каким-то чудом умещаясь на небольшом пространстве между явственно опешившим, но шарахнувшимся, на всякий случай, в сторону, Ричардом, и вполне недоумевающим для того, чтобы его можно было счесть непричастным, Владом, взметнулась стена песка или, быть может, сухой земли, пыли из-под ног. Оборотень сделал еще несколько шагов в сторону замка, не подходя к его, замершим кто снаружи, кто внутри, возле дверей, обитателям, но невольно примыкая к ним в едином изумленном порыве. Взгляд его, напряженный и, похоже, даже испуганный, был прикован к стене пыли за спиной мага, в которой уже, оправдывая вполне закономерное ожидание, смутно прорисовывались человеческие фигуры.
– Это еще кто… – сорвался с губ оборотня растерянный, потрясенный и какой-то недоуменно-испуганный шепот, и взоры обитателей замка на несколько мгновений с изумлением не меньшим, нежели вызывали странные, призванные силой мага силуэты, обратились к нему. Альберт же, явственно слышавший шепот соратника, совершенно не прореагировал на него. Он лишь бросил быстрый взгляд в сторону говорящего и, широко, загадочно улыбнувшись, вновь отвел его, устремляя куда-то в незримое небытие.
Силуэты за его спиной, прибавляясь буквально на глазах, приобретали все более четкие очертания. Уже вполне можно было различить отдельных мужчин и женщин разных возрастов, но явно дееспособных; кое-где виднелись и детские фигурки, однако, умиления или жалости они не вызывали. Не вызывало добрых чувств и ни одно из появившихся существ, слишком бледных для того, чтобы казаться живыми, со слишком длинными ногтями, сходными уже больше с когтями хищных зверей, со слишком сильно налитыми кровью глазами и мелькающими периодически между бескровных губ мелкими, острыми зубами. Было их невероятное количество, – казалось, каждая песчинка взметнувшейся по воле мага волны пыли или земли обратилась в странное и страшное чудовище.
Кем были эти существа – не знал, пожалуй, никто, кроме призвавшего их хозяина. Обитатели замка, двое из которых сейчас находились непозволительно близко к возникшей так быстро и так внезапно несметной, растянувшейся длинной полосой армии, невольно напряглись, готовясь или скрыться за прочными дверями, или, при самом плохом раскладе, – принять бой.
Альберт, легко прочитав это напряжение, отразившееся на лицах молодых людей, с насмешливой улыбкой, в которой читалась абсолютная уверенность в победе, поднял руку, собираясь отдать команду к атаке.
– Не думаю, что это займет много времени, – в голосе мага прозвучали металлические нотки, и улыбка на мгновение стала холодной, однако, тотчас же вновь обрела былую насмешливую приветливость, – Думаю, ты будешь не прочь лишний раз доказать свою силу, мой дорогой племянник. Ах, едва не забыл, – он чуть повернулся, вставая к призванной им армии вполоборота и вытянув поднятую руку куда-то в сторону молчаливо ожидающих приказа созданий, щелкнул пальцами. Над холмом разнесся звук лопнувшего воздушного шара, смешавшийся с чьим-то изумленным, негодующим криком, почти сразу оборванным спокойным голосом Альберта.
– Не стоит столь громогласно демонстрировать свое негодование, месье Цепе́ш. Вы можете быть свободны, – мужчина вновь повернулся к своим непосредственным противникам и продолжил, уже стоя спиной к тому, к кому, собственно, обращался, – С сожалением вынужден констатировать, что даже художником ты, мой друг, был лучшим, нежели показал себя сейчас актером.
Влад, по сию пору не опомнившийся после столь неожиданной и мучительной смерти той, кого называл сестрой когда-то, да и удивленный не меньше прочих явившимися по зову мага созданиями, стиснул кулаки, резко шагая вперед.
– Ты… ты! – зарычал он, вероятно, совершенно не контролируя собственный гнев, – Как ты смеешь! Да я…
– Владислав, – голос Альберта явственно похолодел; вновь поворачиваться к собеседнику маг так и не собирался, – Если ты желаешь проверить дарованное тебе бессмертие, не смею мешать. Но вынужден предупредить – как только я опущу руку, эти милые люди разорвут на клочья любого, кто окажется в пределах их досягаемости. К тебе это тоже имеет отношение. Поэтому я не советовал бы тебе медлить, мальчик мой… Благословляй мою милость и спасайся бегством как можно скорее.
Цепеш задохнулся от негодования и, явно собираясь что-то сказать, открыл рот. Альберт, стоящий к нему спиной, скрытый телами мерзких созданий и совершенно точно не могущий видеть, как ведет себя его собеседник, мягко пошевелил пальцами воздетой руки, словно перебирая невидимые струны. Существа, повинуясь этому беззвучному приказу, синхронно повернулись. Владислав, увидев устремленные на него взгляды пылающих жаждой крови глаз, поперхнулся невысказанными словами и, отступив назад, торопливо перекинул ногу через мотоцикл. В последний миг перед тем, как скрыться, вновь вопреки своей воле, но в согласии с инстинктом самосохранения подчиняясь приказу Альберта, он обратил взгляд в сторону Романа, ухитряясь рассмотреть его за спинами членов армии мага. Взор его странно помрачнел, и Цепеш, так и не произнеся ни слова, и не предпринимая больше попыток остаться, резко ударил ногой по стартеру, заставляя мотоцикл сорваться с места, словно небольшую наземную ракету.
Роман, проводив его взглядом, сдержал вздох. Обвинение и недовольство, мелькнувшее в глазах друга объяснили молодому виконту все куда как яснее, чем могли бы сделать это даже самые проникновенные речи, и юноша, сознавая необходимость по завершении всего мириться с приятелем, испытал определенный дискомфорт. Впрочем, понимая и то, что для демонстрации личных чувств и переживаний время сейчас не самое подходящее, успешно скрыл его, вновь обращая внимательный взгляд на спокойного, уверенного в себе мага.