Страница 10 из 70
— Да все это… как долго мы знаем о Монкаре? Пару дней? Неделю? Уже не помню. Но… ты только погляди сколько куч гнилого дерьма он натворил! Мутатерр там наверху — безумный больной проект, что поставлен на холостой ход и заброшен. Теперь здесь… я помню про Эдиториум… подводный наукоград, прибежище всех светлых умов человечества, спасительная надежда для погибающего мира… И этот подводный город строился с таким масштабом, чтобы в случае глобального катаклизма суметь приютить в себе немало гражданских гоблинов. Город должны были отбуксировать на большую глубину…
— Миль на сорок дальше от побережья — кивнул я — Туда, где начинаются настоящие глубины… вроде как…
— И вот итог… как так, а?
— Я не могу вникнуть в вопрос.
— Как ему удалось сотворить столько дерьма… и остаться безнаказанным? Он испоганил уже существующее…
— Он прошел главную проверку Эдиты — буркнул я — И с тех пор боится только одного — еще одной проверки. Но до этого момента ему можно делать все что хочется. И даже очередная проверка не изменит главного факта…
— Не поняла.
— Монкар — стопроцентно ее фигура. Фигура Эдиты на ее шахматной доске.
— А шахматы тут причем?
— Мы все играем в шахматы — усмехнулся я и сделал большой долгий глоток кофе — Каждый день мы двигаем фигуры на клетчатом поле. Ты в курсе почему шахматы так популярны, Ссака?
— Игра развивающая стратегическое мышление…
— Не… На самом деле потому, что эта игра вселяет веру в свои войска и ресурсы — выдернув из кармана разгрузки один из магазинов, я выщелкнул из него пару патронов и кинул их наемнице. Выщелкнув еще два, я катнул их по пыли, затемняя блеск металла и поставил стоймя на своем краю небольшого столика. Понявшая мой посыл Ссака выставила свои два патрона напротив моих. Кивнув, я продолжил:
— Эти две фигуры — твои. Твои до самого конца. Делай с ними что хочешь. Можешь вообще не трогать, а можешь послать на смерть так же, как я посылаю вас всех. Как не крути, но каждый из нас каждый сучий день делает новый ход. Все мы постоянно ведем свою игру. И при этом сами являемся чьими-то фигурами на чужой игровой доске. Вот только есть огромная разница между шахматами и реальной жизнью. И эта разница в том, что чаще всего ты нихера не уверен в своих фигурах — они серые, понимаешь?
— Нет.
— В шахматах все четко. Ты играешь черными. Твой противник — белыми. Его фигуры никогда не перейдут на твою сторону, а твои пешки никогда не предадут тебя. Пошли пешку на смерть — она пойдет. Она не прилипнет к твоим пальцем и не начнет орать, что ей не место на той гиблой клетке и вообще ну нахер ведь она на такое дерьмо не подписывалась.
— Это ясно. В жизни все не так. Сегодня этот гоблин на твоей стороне, а завтра вдруг переметнулся и уже наставил пушку на тебя…
— Да… в реальной жизни мы все играем в шахматы одноцветными серыми фигурами. Чаще всего мы ни в ком и ни в чем не уверены, но продолжаем играть пока не сдохнем. И каждый день может принести внезапное морозное откровение об одной из вроде как «своих» фигур на жизненной игровой доске. Твой лучший друг? Но вдруг выясняется, что он за твоей спиной спит с твоей же женой — и сразу две фигуры в минус. Начальник, которому ты предан всей душой? А он увольняет тебя и берет на твое место молодую девку с шикарной фигурой. Корпорация-партнер, что обещает светлое общее будущее? Хер там — она играет в пользу другого игрока, но вскрылось все слишком поздно и тебя ждет разорение… И это еще низовой уровень бытия… уровень серого мира с теряющимися в сером тумане серыми невнятными фигурами кое-как выживающих гоблинов… играй как можешь…
— Неожиданно…
— Эдита не такая. Ее долбанный отец успел научить дочурку нескольким главным правилам жизни. Одно из них — играй только своими фигурами, а другие нещадно уничтожай.
— Отличное правило жизни…
— Дерьмовое правило жизни — буркнул я, двигая один из патронов на одну воображаемую клетку вперед — Когда сбрасываешь с доски разом десять-двадцать сомнительных фигур, вместе с ними ты сбрасываешь настоящих профессионалов своего дела. И в первую очередь туда улетают крутые управленцы с нерушимыми принципами вроде «мы не будем убивать и калечить гоблинов ради тупых экспериментов». Тебе такие не нужны, и ты безжалостно избавляешься от них. После чего на твоей стороне доски остаются до мозга костей преданные тебе фигуры. Да они не предадут. Они до конца с тобой. Но сколько среди этого сброда реальных ученых и управленцев? Сколько из них обладают реальным бесценным опытом? Тут уж как повезет. Но назад хода нет и что ты делаешь?
— Продолжаешь играть.
— Верно. Эдита продолжила делать ходы и назначения. И вот Монкар посажен в слишком большое и высокое для него кресло управляющего целым сектором Формоза. Сидит он в этом кресле и болтает не достающими до земли ножками… При этом он сука из рода самых опасных вредителей… Он не может просто тихо сидеть и поддерживать доверенное хозяйство на плаву, ничего не добавляя и не убавляя. Нет! Он мать его из тех, кто мечтает выслужиться и ради этого готов сотворить любую херню, руководствуясь еще одним древним правилом всех никчемных упырков. А правило простое — потрать как можно больше бабла и ресурсов, замахнись на максимальный масштаб, а затем запихни все это непродуманное говно в красивую упаковку, спрысни хорошим парфюмом и подай тупым дерьмоедам под шикарную презентацию с дорогим шампанским — и они радостно схавают! Я не раз убивал тех, кто следовал этому правилу. А они, даже подыхая под моим сапогом, продолжали недоуменно хрипеть — но ведь все очень масштабно, крайне затратно и с охеренной презентацией! Чего тебе еще надо?! Ведь все как надо! Ну да… все как надо, только результат — полное сука дерьмо! Но кому нужен результат, верно? Все ведь так любят трындеть что важна сама дорога, важен сам процесс… гребаные имбецилы!
— Ого как ты… возбудился…