Самый яркий паладин

Бестеракс явно заметил меня и вальяжно полетел в мою сторону. Насекомое, несмотря на свой сравнительно небольшой уровень, казался мне в десятки раз опаснее жабы. От него исходила аура хищника, присущая только жадным до крови существом, всем своим видом он будто бы кричал: я здесь вершина пищевой цепочки, а ты мелкая, ничтожная букашка без права на существование.

И, честно, хотелось с этим согласиться.

Но умирать это больно. Поэтому я выставил руку как можно дальше от тела, направил ее в сторону насекомого и принялся ждать, когда тот подлетит поближе. Зараза же специально, я уверен, летела медленнее, давая мне в полной мере осмотреть себя, прочувствовать страх. Взгляд цеплялся за небольшие хитиновые чешуйки, которыми было покрыто тело, за короткие, но необычайно толстые волосы, торчащие из сочленений конечностей, за черный, животный блеск в непропорциональных, уродливых глазах, за шесть острых клешней и отравленное жало.

“Спокойно. Спокойно. — мысленно говорил я самому себе. — Не стоит вскрывать свой единственный козырь раньше времени. Я само спокойствие, сама неотвратимость.”

— Поток пламени! — все же мои нервы не выдержали.

Из ладони ударило пламя. Оно было уже не таким беспомощным как раньше, но все еще не сильно отличалось от новогоднего бенгальского огня. Я чуть поспешил. Способность активировалась раньше необходимого, буквально на пол секунды. Однако этого времени насекомому хватило, чтобы резко остановиться, не коснувшись пламени, и отлететь на пару метров назад.

— Отбой. — скомандовал я и огонь угас.

Бестеракс завис в воздухе. Кажется, в его черных, с кулак глазах можно было увидеть интерес. Это были совсем не глаза бездумного монстра, готового кинуться на любую добычу. Нет. Он увидел во мне опасность и сейчас, я просто уверен, оценивает стоит ли нападать.

— Странный ты монстр. Может это, поговорим? — без особых надежд говорю спокойным голосом.

В ответ послышался странный стрекот. Или шелест. Или гартанный хрип. Не знаю, слишком необычную симфонию выдал бестеракс, что-то совсем не человеческое и даже не земное, но при этом осмысленное, не похожее на пустой набор звуков.

— Эм… Это мир? — смотрю на него, но руку не отпускаю. — Я за мир, любовь и жвачку.

Снова стрекот. Другой тональности.

Свободной рукой достал из инвентаря жаркое лучшего кулинара: ‘Обугленная туша зайца’ и протянул его монстру. Тот не отреагировал. Пришлось бросить испорченный ингредиент на клачек сравнительно сухой земли, а самому отойти на пару шагов назад.

Бестеракс недоверчиво посмотрел на мой презент. Фыркнув он подлетел поближе, обнюхал его как следует (или не обнюхал, а рассмотрел, носа как такового у насекомого нет, как и, наверное, вообще дыхательной системы, но со стороны выглядело похоже но собачье обнюхивание). Затем опять издал стрекот. Долгий, странный, со множеством различных друг от друга звуков. Редкие животные имеют больше одного-двух звуковых сигналов, даже развитые обезьяны. А тут, надо же, — насекомое.

— Ты есть будешь? Это, между прочем, должно было стать моим обедом на черный день. Не надо на меня смотреть. Да, не лучший из меня повар. Что поделать. Потому и на черный день такое. — выдохнул. — Я дружить хочу, понимаешь? Дру-ужи-и-ить. — протягиваю спокойно. — Дру-уг. Друзья. Мир. Любовь. Жвачка.

Пока бестеракс тыкался лицом в кусок мяса, я осторожно, очень медленно и плавно, сделал шаг вперед. Совсем небольшой шажочек.

Дальше события развивались мгновенно.

Видимо, мое приближение задействовало какой-то инстинктивный триггер монстра. Он тут же взмыл в воздух, наставляя клешни на меня. В ответ сработал уже мой инстинкт: активировал ‘Поток пламени’. Даже без всяких голосовых команд, организм как-то сам понял, что делать надо. Монстра опалил огонь, но это его не остановило. Он налетел на меня, сбил с ног.

Клешни вцепились в мое тело. Бестеракс резко притянул меня к себе. От стремительного движения и боли, я потерял координацию: поток пламени бил не туда. Острые зубы впились мне в шею, отрывая от нее куски, а тонкая игла хвоста вошла в область живота. Я, конечно, на остатках сознания постарался направить ладонь в нужную сторону, но это мне никак не помогло. Первая смерть. Вернее, уже вторая, но не суть.