Страница 9 из 39
В санатории было уютно и по-зимнему пусто. При оформлении и заселении без проблем разрешили выбрать врача-куратора. Как-то слишком просто всё складывалось. Девушка на ресепшене, казалось, знала всё обо всех, о докторе Кулешове в том числе. Да, да, опытный врач, отзывы только положительные, работает в санатории давно, очень давно, раньше успевал ещё и заведовать терапевтическим отделением местной больницы, теперь — только здесь. По секрету им сообщили, что жена у доктора тоже врач, гинеколог, но так себе специалист, не рекомендуют. А вот тёща у Кулешова (администратор понизила голос до шёпота, хотя, по мнению Андрея, процент содержания секретных сведений в её словах стремился к нулю) — совладелица этой здравницы, а также полноправная хозяйка местного заводика по разливу минеральной воды и сети аптек. Андрей заинтересованно покивал головой, но перспектива породниться с тугими кошельками почему-то не обрадовала.
В номере было тепло, светло и аккуратно, минимум мебели, жемчужно-серые шторы, вид на горы в туманной дымке. Ольга оценила словом «мило» и отправилась принимать душ. Андрей сел в кресло у окна. Сегодня после обеда они идут на приём к доктору. Решать, конечно, Ольге, но что его жена, издёргавшаяся и импульсивная, в состоянии сейчас нарешать. Пойти ва-банк, сказать всё сразу же при первой встрече? Или сначала присмотреться и только потом определить, нужны ли им новые родственники?
Ольга вышла из ванной и сразу нырнула под одеяло:
— Твоя очередь, — сообщила она.
— А у нас очередь? — со смешком поддержал знакомую игру он.
— Да, и я всегда первая.
— Ну-ну, — Андрей пощекотал выглянувшую из-под одеяла пятку и пошёл смывать с себя дорожную пыль.
Неожиданно душевая кабина оказалась оборудована радио, ожидаемо из динамика послышался размеренный речитатив, не лишённый некоторой мелодичности — Ольга любила фолк-рок и уже настроила приёмник на нужную ей частоту:
За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней,
Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела
Мы не вернемся ни друг к другу, ни к себе
С обратной стороны зеркального стекла*
— Ну уж нет, — возразил певице Андрей, наскоро вытираясь полотенцем, — что значит «не вернёмся», так не пойдёт.
Бельё было белым и хрустящим от чистоты, Ольга закуталась в огромное одеяло, как в кокон, только подсыхающие русые пряди с лёгким фиолетовым отливом темнели на подушке. Андрей присел рядом, наклонился над свёртком, осторожно пропустил между пальцами пахнущий персиковым шампунем локон, спросил тихо-тихо:
— О-ля… Не спишь?
Она не спала, встрепенулась, высунула из одеяла свой чуть вздёрнутый нос, глаз не открыла, но потянулась к нему. Он поцеловал сначала кончик носа, потом глаза, почувствовав губами, как дрогнули густые ресницы. Чтобы поцеловать шею и ямочку между ключицами пришлось разворачивать одеяло. Настроение стало почти новогодним с той только разницей, что Андрей отлично знал, какой подарок кроется под белой обёрткой.
Они спустились к обеду в просторную и гулкую столовую. Ольгу вроде бы отпустил мандраж от предстоящей встречи с предполагаемым родителем, и она набрала себе полный поднос всего-всего, даже того, чего обычно не ела, но сегодня приготовленные для курортников блюда так аппетитно лежали в судках и на жаровнях, ароматно пахли южными специями, соблазняли забыть об умеренности и диетах.
— Фсёфефоня… — решительно сообщила она мужу с набитым ртом.
Он кивнул, соглашаясь, что откладывать назавтра откровенный разговор с незнакомым пока близким родственником не стоит.
________________________________
*Слова из песни «Прощай» группы «Мельница»
Доктор ведёт приём пациентов — 1
Стены во врачебном кабинете были лазоревыми, как и небо за окном, и медицинская шапочка на голове, и пронзительно-ясные глаза самого доктора. Ольга шагнула через порог и обернулась к мужу, ища поддержки. Андрей вздрогнул от того, какой подтверждающий их подозрения голубизной блеснул любимый взгляд.
— Проходите, присаживайтесь. Ольга Алексеевна Ястребова, если не ошибаюсь? — доктор заглянул в лежащую перед ним карточку и передал бумаги сидящей напротив медсестре.
Ольга прошла и села, Андрей остался стоять.
— А вы, молодой человек, подождите за дверью, — тон доктора возражений не допускал.
— Я муж, — сообщил Андрей пожилому доктору в небесно-синей шапочке и смутился. Формально они с Ольгой числились в разводе и фамилии носили абсолютно разные, объяснять сейчас все эти тонкости не хотелось, разговор и без того ожидался непростым.
На ярком головном уборе доктора были нарисованы какие-то неформальные жёлтые медведи с косыми глазами, негасимыми улыбками и ртутными термометрами в когтистых лапах. Чтобы носить подобное, нужно обладать непробиваемой уверенностью в себе и своём профессионализме, ну или, как вариант, — абсолютным пофигизмом. Андрей вдруг обнаружил, что нервничает ничуть не меньше, чем в тот день, когда он пришёл сообщить сестре Ольги о будущей свадьбе.
— Намерены присутствовать на приёме? — брови доктора наигранно-удивлённо уползли на лоб под упомянутую шапочку.
— Намерен, — коротко кивнул Андрей, захотелось также щёлкнуть каблуками и козырнуть, но он сдержался.
— Ольга Алексеевна беременна? — неожиданно спросил пожилой врач.
Андрей не нашёлся, что ответить, опешив от того, в какую сторону свернула беседа. Он зачем-то вопросительно посмотрел на Ольгу, та сидела порозовевшая, как варёная креветка.
— Я пока ещё не уверена, задержка всего дней пять — пролепетала она, — а как вы догадались?
Доктор довольно хмыкнул:
— Ну, не настолько я хороший диагност и взглядом-рентгеном не владею. Но жизненный опыт, знаете ли, и многолетняя врачебная практика. Как правило, мужья рвутся присутствовать на приёме, в двух случаях: либо это нездоровая ревность, либо пара ждёт ребёнка, — и Кулешов обратился к медсестре, — Пишем в карточке: беременность пять недель.
Андрей стоял столбом, переваривая информацию. Надо было бы подхватить Ольгу на руки и закружить, поцеловать и хорошенько отчитать за то, что молчала целых пять дней, но, с трудом преодолевая ступор, он только и смог, что положить руку жене на плечо. Они так и замерли, словно на старинной семейной фотографии: она сидела, чинно положив руки на колени, он стоял за ней с напряжённой спиной и застывшим взглядом. Доктор, между тем, спрашивал, заполнял документы, всё шло своим чередом и вопреки намеченному плану.
И всё-таки под конец приёма Ольга решилась:
— А можно мне поговорить с Вами наедине? — она покосилась на медсестру, та удивлённо вскинула голову и вопросительно посмотрела на своё начальство.
Доктор возражать пациентке не стал.
— Юленька, деточка, сходите-ка, попейте кофейку в буфете, — распорядился он.
Это «деточка» резануло по нервам. На взгляд Ольги, Юленьке было на вид около сорока, но, в принципе, она тоже могла бы быть дочерью доктора Кулешова. Медсестра под её пристальным взглядом засуетилась: сначала схватилась за свой телефон, потом вернула его на стол и принялась что-то судорожно искать в стоящей на подоконнике сумочке, в конце концов, подхватила свой ридикюль и с недовольным лицом вышла за дверь. Всё это время в кабинете висела многообещающая тишина.
— Мужа Вашего тоже попросим выйти? — уточнил доктор.
— Нет, он в курсе.
— Тогда рассказывайте, Ольга Алексеевна, что Вас беспокоит? — и доктор опёрся локтями на стол, сцепил пальцы в замок, чуть наклонился вперёд и приготовился слушать.
Доктор ведёт приём пациентов — 2
История о любви и смерти много времени не заняла, доктор слушал удивительно спокойно.
— Так, собственно, чего Вы ждёте от меня?
Ольга пожала плечами.
— Вы помните маму?
Кулешов тяжело вздохнул: