Страница 11 из 34
Её притягательная красота, холодная надменность в сочетании с проницательным умом, никак не выдавали того, что Никки владеет силой, способной стереть в порошок любого, что одновременно обезоруживало и пугало.
— Если б я спала, — произнесла Никки тихим, бархатистым голосом, присущим только ей, — то, как ты собирался взломать защитное поле щита, созданного магией при помощи книги, которой уже более 3 тысяч лет, к тому же с Магией Ущерба, при этом, не разбудив меня?
Волнение Зедда нарастало. Такие щиты создавались не просто так, не для того, чтоб вздремнуть немножко. Зедд развёл руками:
— Я только хотел удостовериться, что с тобой всё в порядке.
Она взглянула на него так, что Зедд поёжился.
— Я провела много лет во Дворце Пророков, обучая маленьких волшебников обращению с их даром. Я могу создать щиты, пройти сквозь которые практически невозможно. Кроме того, я получила бесценный опыт в этом деле, будучи Сестрой Тьмы.
— Серьёзно? Мне будет очень интересно узнать о таких щитах с уловками, конечно, только с профессиональной точки зрения. Это… моё давнее увлечение.
Рука Никки всё ещё покоилась на дверной ручке.
— Зедд, что тебе нужно?
Зедд прокашлялся:
— Что ж, если честно, Никки. Я беспокоился о том, что происходит здесь что-то со шкатулкой Одена.
Лёгкая улыбка скользнула по губам Никки:
— Ах, вот оно что! А я уже подумала, ты хотел застать меня в неглиже.
Она шагнула назад в библиотеку, приглашая их войти.
Это была большая комната с двухъярусными арочными окнами, расположенными по всей длине дальней стены.
Тяжёлые тёмно-зелёные драпировки, окаймлённые золотистой бахромой, наряду с двухъярусными, полированными колонами красного дерева, возвышались в пролётах между всеми окнами, выполненными из прямоугольных кусочков стекла внушительной толщины в форме мозаики.
Даже свет утреннего солнца, льющийся сквозь окна, не мог разогнать полумрак, царивший внутри.
Несколько окон из этих стёкол, которые являлись частью защитного поля этого крыла Замка Волшебника, были разбиты в ходе неожиданной схватки, когда Ричард был здесь. Никки тогда выбила их молнией, уничтожившей Зверя из Подземного мира, атаковавшего Ричарда.
На вопрос, как она умудрилась это сделать, она только застенчиво говорила, что лишь создала пустоту, которую заполнила молния. Зедд понял принцип действия заклинания, созданного Никки, но никак ума не мог приложить, как такое возможно.
Зедд был искренне благодарен Никки за то, что она спасла Ричарду жизнь, но был совсем не рад тому, что такое драгоценное и незаменимое стекло было разбито, оставив брешь в защитном поле Замка Волшебника.
Никки обещала ему помочь восстановить его. А Зедд не имел ни малейшего представления как это можно сделать. Он думал, что в нынешние времена никто не знает, как подчинить себе силы, которые призвала Никки, разбив это стекло, не говоря уже о мощи магии, необходимой для того, чтобы сделать это.
Как можно было представить себе, что есть кто-либо способный воссоздать стёкла в разбитых окнах? И всё же, Никки могла это сделать.
Он представлял себе это, как будто сама королева спустилась в королевские кухни, дабы продемонстрировать, как испечь изумительного вкуса хлеб по давно забытому рецепту.
Он знавал несколько очень сильных колдуний, но никогда не встречал равной Никки. То, что Никки иногда проделывала с кажущейся лёгкостью, ставило Зедда в тупик и отнимало дар речи.
Никки, конечно же, не была обычной волшебницей. Как бывшая Сестра Тьмы, она владела Магией Ущерба. К своему магическому дару Никки добавила силы других волшебников, когда была Сестрой Тьмы, создав нечто уникальное и грандиозное — то, над чем Зедд старался не задумываться.
Она до определённой степени пугала Зедда. Если бы Ричард не показал бы ей важность её собственной жизни, она бы до сих пор была предана учениям Ордена.
Зедд не знал до какой степени он может ей доверять, ведь почти вся её жизнь была загадкой для него, он ничего не знал о том, что она раньше делала и о чём никогда не говорила, учитывая то, частью чего она была раньше…
Несмотря на это, Ричард доверял ей свою жизнь. Никки не раз доказывала то, что она заслуживает такого доверия.
Не считая себя и Кары, Зедд не знал кого-либо так сильно преданного Ричарду, как Никки. Она бы без раздумий и лишних вопрос спустилась в объятия Подземного мира лишь бы спасти его.
Ричард вернул эту прекрасную женщину к свету из сущего зла так же, как и Кару и остальных Морд-Сит. Кто, если не Ричард мог бы сотворить такое? Кто, кроме Ричарда мог бы даже подумать об этом? Зедду так его не хватало.
Никки шагнула назад в библиотеку и тогда Зедд увидел, что было на столе. Он видел то, что было перед ним, но не мог воспринять этого. Кара, стоявшая за ним, присвистнула. Зедд разделял её чувства.
На массивном столе, без дорогой декоративной оболочки, стояла чёрная шкатулка Одена, которая, казалось, поглощает утренний свет и не имеет ничего общего с миром живых. Вглядываться в неё было тем же, что смотреть прямо в Подземный мир — царство мёртвых.
Но их взволновало не это, а заклинания, которые были начертаны вокруг шкатулки. Они были начертаны кровью. На столе были и другие заклинания и чары, также написанные кровью.
Зедд сразу же узнал некоторые элементы диаграммы. Он не знал кого-либо способного начертать такие заклинания. Они были непостоянными, а потому считались очень опасными. Любое из этих заклинаний могло убить сотворившего их, если бы было выведено неправильно.
Без преувеличения он мог сказать, что все эти заклинания, написанные на крови, были одними из самых опасных из существующих. Несмотря на весь свой опыт, знания, навыки и умения, Зедд не решился бы правильно вывести такие заклинания.
Зедд видел такие заклинания лишь однажды. Их нарисовал Даркен Рал — отец Ричарда, когда вызывал магию, чтобы открыть шкатулки Одена. Открытие одной из них стоило ему жизни.
Пересечения зелёных и янтарных линий вокруг шкатулки образовывали в воздухе ещё больше чар. Они чем-то напоминали светящиеся зелёные линии опознавательной (в др. переводах — контрольной) сети, которую они сделали для заклинания Огненной Цепи в этой же комнате.
Но эта трёхмерная структура была совершенно иной. А её линии светились, будто живые. Зедд полагал это неспроста. Ведь магия Одена — магия самой жизни.
Другие линии, соединяющиеся с пересечениями зелёных и янтарных, были такими же чёрными, как и шкатулка. Созерцать их — то же, что смотреть в душу самой смерти.
Магия Приращения, переплётенная с Магией Ущерба, образовывали такую магическую паутины, которую Зедд не ожидал увидеть никогда в своей жизни.
Паутина из Света и Тьмы повисла в воздухе. В её центре, как гигантский чёрный паук, расположилась шкатулка Одена. Рядом, распахнутая, лежала «Книга Жизни».
— Никки, — с трудом выговорил Зедд, — что, во имя Создателя, ты натворила?
Подойдя к столу, Никки обернулась и пристально посмотрела на него, заставив его содрогнуться.
— Я не сделала ничего во имя Создателя. Я сделала это во имя Ричарда Рала.
Зедд перевёл взгляд с ужасающей шкатулки под светящимися линиями на Никки. Он с трудом дышал.
— Никки, что ты наделала?
— Единственное, что было в моих силах. Единственное, что было необходимо сделать. То, что могла сделать только я.
Слияние обоих сторон магии, поддерживающих шкатулку внутри светящейся сети, было непередаваемым. И кошмарным. Зедд осторожно подбирал слова:
— Ты думаешь, что можешь ввести шкатулку в игру?
То, как медленно она покачала головой, наполнило Зедда ужасом. Взгляд её голубых глаз приковал Зедда на месте.
— Я уже ввела её в игру.
Зедд почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, и он падает в бездонную бездну. На мгновенье ему показалось, что он спит. Вся комната закружилась перед его взором. Ноги отказывались служить.
Кара подхватила его под руку, не давая упасть.