Провал

– Их Мишка с щенячьего возраста приучил не заниматься пустобрехством, это три брата из одного помета, он же сафари столичным гостям устраивает, на лося, кабана, да и на облавы на волков выезжает, когда охотхозяйство клич дает. Хотя, как он их приучил молчать, ума не приложу. Вон тот что с черной спиной Бакс, я у него раза три брал на енота, лучше собаки не встречал. Сам хотел собаку завести, но с моими командировками, это почти не реально. Так что иногда обращаюсь к Мишке, он с меня за собак денег не берет, у нас бартер. Я ему дичи привожу или рыбки, а он сам редко теперь на охоту выезжает.

– Понятно, так, а баранов он где держит? – я оглянулся, заглянул за дом, но там кроме вспаханного огорода и баньки расположенной на берегу парящего озера ничего не увидел.

– Так вот и поедем, за барашком. – В это время дверь в дом распахнулась и из дома вышел Михаил, в светлой выцветшей штормовке, махнул нам рукой и направился в калитку.

Мы с Юрой сели в Хонду, а Михаил и Лёха в буханку и лихо развернувшись на дороге поехали на выезд из деревни, через метров триста, подъехали к ферме, это что-то из колхозных восьмидесятых, строение состояло из ряда кирпичных столбов, между которыми стояли стены из дерева, а сами столбы служили несущей конструкцией и опорой для кровли. Крыша была покрыта шифером, на вид лет пять – шесть назад, да и стены из оструганных бревен были не старыми, сразу видно, что заброшенную ферму недавно капиталили. К входу вела дорога из щебня. Не было обычной грязи как в бывших колхозах, рядом стояли две тракторные телеги, в одной из которых под брезентовым тентом виднелись кипы клевера.

– Ну вот и приехали, у меня здесь свиньи, половину занимают, а вторую половину бычки, на мясо ращу. Потому и с охотой стало некогда, работы хватает в любой сезон, а помощников почти нет. Недавно на тракторе редуктор полетел, хорошо, что корма завез, а то пришлось бы нанимать кого-нибудь. Есть тут один пьянчужка местный деревенский, так он хоть уборкой в коровнике и свинарнике помогает, плачу ему не обижаю, а он как деньги получает так в запой, может неделю кирогазить. Приходится ехать к нему домой и за шкирку сюда, пару раз головой в бочку макнешь, вроде очухается и тут же спасибо говорит. Мол здоровье уже не то старый стал, подолгу пить нельзя, а сам остановиться не может. Хотя лет ему на самом деле не больше сорока, а выглядит на все шестьдесят.

Он зашел в дверь рядом с воротами, обернувшись сказал, – Я быстро, пробегу проверю как дела и пойдем барана выбирать.

Михаил скрылся за дверью, а мы с Юркой подошли к ферме и заглянули во внутрь, в несильном освещении фермы увидели четыре ряда загонов, в каждом по пять – шесть свиней, через двадцать метров загоны заканчивались стеной из кирпича и в ней еще одна широкая дверь, наверное, коров отгородили.

Из двери вышел Миша и быстрым шагом направился к нам.

– Черт, опять вторую линию поилок надо ремонтировать, трубу прорвало, это там с той стороны фермы. Все же старое с советских времен, а заменить уже сил нет, да и финансов. Осенью сдам на бойню бычков и свиней, и капитально все ремонтировать можно. Я ведь в двух километрах отсюда строю новый комплекс, отдельно для коров, отдельно для свиней, оборудование новое оплатил, в долги влез по самое не балуйся, но ничего отобьюсь, и эту ферму не бросишь, оборот нужен. Вот и кручусь. Жена все с детьми, у меня же уже пятеро два сына и три дочки. Брат шутит что как свиньями занялся, ну короче, – он замялся, – намекает что Ленка моя в свиноматку превратилась. – он смущенно отвернулся, а затем негромко сказал, – а мне дети нравятся, хочу еще пару с женой родить. Дети, они ведь как вклад, в свою же душу, -он опять замялся, – Как объяснить? Нарожать дело не хитрое ума много не надо, а вот воспитать и людьми сделать это мне кажется то, ради чего человек и живет.

Вышли на улицу, он повернулся обратно в проем двери и крикнул: – Степановна, я не долго через час буду, ты витамины не забудь в корм добавить.

Мы стояли рядом и жаждали выяснить, а где же наши бараны? Миша направился к углу фермы, мы следом, и за углом увидели немалых размеров навес, огороженный забором из жердей под ним кормушки с сеном, второй навес поменьше был под крышу набит этим-же сеном, а по вытоптанной площадке метров пятьдесят на пятьдесят бродили овцы штук тридцать, все одного грязно серого цвета, но на холке каждой были цветные метки какой-то краской. Зеленые, красные и синие.

– Это метки по годам, зеленых больше, значит им не больше года – молодняк кормовой, синий это баран вожак не охолощенный, а красные овцы матки. Вот зеленых и будем прореживать. Вам одного или двух? В них весу с костями 35-40 кг так что решайте. Если надо я вам и разделаю, а нет так обратно поедете шкуры завезите. – Он стоял и с насмешкой смотрел на нас, у Юры лицо приобрело сероватый оттенок, он как сам говорил и муху убить не в силах, а что уж говорить про безобидного молодого барашка!

– Я думаю парочку возьмем, – сказал Леха, – резать сами зарежем, вон Юрка мастер по этому делу, – он посмотрел исподлобья на Юру и расхохотался, – а останется мясо, я с собой заберу холодильник большой влезет.

Юра отвернулся, и похоже ему даже поплохело. Он вообще то инженер электромеханик, в метрополитене электро-депо Сокол работает, старшим инженером смены. Руки золотые, и умом не обижен, кстати имеет энциклопедические знания почти во всех областях. Но что касается вида крови, тут он не феномен, сейчас много таких изнеженных цивилизацией людей. Когда на медкомиссии надо сдавать кровь, он заходит в кабинет с кем, то из своих коллег, дело в том, что как-только проткнут вену или палец он бесконтрольно падает в обморок, а коллеги его держат на стуле чтобы не упал. Вот такой у нас Юрик. Хоть и боится крови, но напросился со мной в эту поездку, уверяя что все будет нормально, мол все равно надо к этому как, то привыкать. Ну будем посмотреть.

Выбрав одного барана, Мишка ловко схватил его за шерсть холки и сноровисто завалив на бок прижимая коленом быстро связал ему ноги веревочкой, которую извлек из кармана ветровки, и закинул в прицеп, баран лишь жалобно блеял не понимая, что ему уготовано. Также быстро он справился со вторым бараном. После того как Лёха зашнуровал брезент прицепа они с Михаилом отошли в сторону там похоже произвелся расчет.

– Я чего думаю, – сказал Михаил, явно не решаясь нам что-то предложить, – тут такое дело, у меня скоро дочь из роддома выписывают, я же дедом стал, да и забот выше крыши, времени совсем нет, а собак надо периодически в лес выгуливать, времени на это совсем нет. Вы же все равно по лесам бродить будете, может всех троих возьмете, а я за половину барана с вас денег не буду брать, а хотите за целого, я вам каши вареной дам на прокорм, а там обрезь кипятком запарите и добавляйте, ну там костей погрызть, да и сами они если на воле, то себя прокормят. А то жалко их тоскуют по лесу. С ними хлопот вообще никаких! – он с надеждой посмотрел нам всем по очереди в глаза.

– Да ладно, мы и сами хотели Бакса взять на «прокат», а о трех и не мечтали, – улыбнувшись сказал Лёха, – конечно возьмем, да и скидок в виде барана нам не надо, а каши и круп давай, а то этих охламонов одним мясом не прокормишь, – он засмеялся и повернувшись к нам сказал, – ну что поехали за нашими четвероногими компаньонами?

Опять расселись в машины, поехали обратно к Мишкиному дому. Когда Мишка отпирал вольер, все три собаки будто почуяли, что скоро будут на свободе, приседая начали кружить возле калитки, Бакс выскочил из вольера и бросился к Лёхе, как к старому приятелю, встал на задние лапы, а передними не сильно толкая уперся ему в грудь и начал облизывать его лицо.

– Ты чего, Бакс, хватит, свалишь же! – возмущался Лёха отворачивая лицо от слюнявого языка, а сам улыбался и было видно, что он очень доволен тем, что пес его узнал и считает его своим лучшим другом.

– У него память хорошая, видать ты с ним в лесах весело время проводил. – усмехнулся Мишка.