Страница 10 из 17
– Ничего. Но судя по всему, тебя он этой мечтой не заразил?
– Нет. Я воспринял его рассказ так же как байки о могилах Александра Македонского и Чингисхана. Ничего, что можно было бы увидеть или потрогать руками. Ничего, с чем можно было бы работать, разгадывая эту загадку. Рано или поздно кто-то наткнётся на этот курган, но рыскать по южным графствам в его поисках я не намерен. К тому же, раннее Средневековье – не моя тема. Если не считать те самые монастырские хроники. Впрочем, они относятся к куда более позднему периоду.
– Удивительно, что ты, хватаясь за хвост любой пробежавшей мимо лисы, не ухватился за этот.
– Меня привлекает процесс, Грегори, а тут не с чем работать.
– А если я дам тебе кое-какие исходные данные?
– Ты что-то нашёл? – прищурился Джеймс. – Хочу заметить, что это и не твоя тема.
– Неизвестно. Сатчин говорил, что на покойнике были бронзовые браслеты и железный меч с бронзовой рукоятью. Возможно, Жорес-Парэ ошибся, и это было захоронение позднего Гальштата.
– Вудворт тоже ошибся?
– Не исключено.
– Послушай Грегори! Там была золотая фибула в виде диска. Ранее VII-VIII веков они не встречались! Мы вдалбливаем в головы студентам, что Гальштат характеризуется спиральными и дуговидными фибулами, а ты впадаешь в ересь!
– Это если они изготовлены в Британии или Галлии, но тогда имел место импорт. А в Греции такие фибулы встречались сплошь и рядом ещё до нашей эры.
– Наш спор совершенно беспредметен, это всё равно, что делить шкуру неубитого медведя! И пока мы не увидим эту фибулу и это захоронение, мы не установим, кто прав. А увидеть их мы не можем, потому что не знаем, где этот курган.
– О чём я тебе и говорю! – раздражённо воскликнул Мидланд. – Материалы экспедиции утрачены, Жорес-Парэ расстрелян. Но все всегда упускали из виду то, что он не в одиночку раскапывал этот курган! У него были помощники, люди, которые ему помогали, копали, фотографировали, рисовали.
– Прошло восемьдесят лет, Грегори! Кто из них ещё жив?
– Только один, Джейми! – с торжеством в голосе провозгласил профессор. – И я знаю, где он живёт!
Джеймс замер, недоверчиво глядя на него.
– Ты нашёл участника экспедиции Жореса-Парэ? И он всё помнит?
– Надеюсь, что хоть что-то! Ему девяносто пять лет. И было четырнадцать, когда он впервые участвовал в раскопках, был землекопом. После этого он довольно часто занимался этим. Буквально под Рождество я узнал о нём от одного парня, преподающего в Манчестере. Мы разговорились, делились новостями, потом зашла речь о раскопках, и этот парень рассказал, что ещё десять лет назад у него работал крепкий старик. У него было особое чутьё на то, сколько можно работать лопатой и когда нужно браться за совок или кисть. Он всю жизнь трудился на этом поприще и начинал именно с Жоресом-Парэ. А поскольку этот археолог-любитель провёл у нас не так много раскопок, а на юге копал только раз, не трудно предположить, что именно в той самой экспедиции он и участвовал. Простая арифметика это подтверждает. В 1932 году, когда Жорес-Парэ нашёл свой клад, старику было четырнадцать лет.
– И ты знаешь его имя и адрес?
– Питер Грэй, живёт на отдалённой ферме в паре миль от Гринзби.
– Гринзби это?..
– Ну, та деревня на восток от города. Да там пешком можно дойти через лес. Паркер ходит туда с ружьём и спаниелями.
– А, это там, где такой замечательный паб, что спасает от его пуль всех зайцев и куропаток в окрестных лесах? Вспомнил. Ты ещё не встречался со стариком?
– Времени не было. Собираюсь пойти послезавтра. Ты со мной?
– Послезавтра у меня лекции.
– Я про вечер. Миссис Оруэлл выдержит вечер без твоего общества? Да это и не займёт слишком много времени. Туда, обратно, побеседовать со стариком… За пару часов обернёмся.
– Он один живёт?
– Вроде, да.
– Ну, значит, ещё в здравом уме. Может, что-то и вспомнит. Ладно, я с тобой.
– Тогда часов в шесть я за тобой заеду. А после беседы проверим этот легендарный паб, которому воздают хвалу не только Паркер, но и зайцы с куропатками.
Моя экскурсия по библиотеке привела к совершенно неожиданному финалу. Узнав, что я из России, миссис Дэвис страшно обрадовалась и призналась в своей заветной мечте побывать в Санкт-Петербурге, в чём я её с пылом поддержала. Как-то незаметно мы очутились в маленькой комнатке за книжными стеллажами с чашками чая в руках. Я предавалась романтическим воспоминаниям об одном из самых любимых мною городов, а миссис Дэвис слушала меня с горящими глазами, а потом выхватила откуда-то блокнот и ручку и стала записывать упоминаемые в разговоре достопримечательности. Расстались мы почти подругами, объединёнными какой-то приятной тайной связью и в предвкушении новых встреч.
Выехав со стоянки, я отправилась искать супермаркет и нашла его почти сразу, совсем немного попетляв по окраинам. Естественно, я забыла указание Джеймса заказать доставку, и попыталась самостоятельно дотащить все свои пакеты до машины. Данное действие пресёк молодой человек в форменной куртке, который не торопясь загрузил мои покупки в тележку, довёз их до стоянки и перегрузил в багажник. Отблагодарив его самыми пылкими словами и чаевыми, я поехала обратно, но неожиданно увидела вывеску большого торгового центра и свернула туда. Не тратя времени на бесцельную прогулку по этажам, я направилась в отдел спортивной одежды и потребовала у выскочившего мне на встречу консультанта подобрать мне тёплый по сезону спортивный костюм, непромокаемую куртку, лыжную шапочку и кроссовки, в которых можно бегать по лужам. Он радостно устремился в зал, готовый раскрыть для меня все сокровища своего бутика. Вскоре я уже вышла оттуда с парой фирменных пакетов, благоразумно отнесла их в багажник автомобиля и вернулась в торговый центр, туда, где продают домашний текстиль, посуду и кухонный инвентарь. Ещё пара пакетов присоединилась к прежним, и я поехала домой.
По случаю воскресения большая часть магазинов в центре города была закрыта, но на углу какой-то площади призывно горела вывеска кондитерской. Печь кекс, несмотря на приобретение качественной формы, желание у меня пропало. Потому я зашла внутрь, купила свежие булочки на завтрак, пару пирожных с клубникой в желе для Джеймса и набор бельгийских шоколадных конфет ручной работы для нас обоих.
После этого, я, совсем немного поплутав по улицам, как-то выехала на нужную и со всеми предосторожностями припарковалась возле двери нашей квартиры. Для того чтоб занести покупки, я несколько раз возвращалась, но вскоре все пакеты перекочевали в дом. Можно было переодеться, выпить чаю и заняться домашними делами.
Джеймс вернулся в начале восьмого. Я в окно увидела, как к дому подъехало такси, и бросилась открывать ему дверь.
– Соскучилась? – рассмеялся он, заключив меня в объятия в маленькой прихожей. – Я тоже. Подожди, я разденусь.
Он снял куртку и повесил её в шкаф на вешалку-плечики.
– Прежде чем идти наверх, загляни в кухню, – попросила я.
– Не терпится услышать кучу комплиментов? – усмехнулся он, проходя туда.
Я не зря целый час билась, стараясь придать кухне уютный и жилой вид. Обозрев льняную скатерть, расшитую по краю незабудками, на которой красовались новые фарфоровые тарелки, мельхиоровые приборы и хрустальные стаканы, выстроившиеся на полочках симпатичные баночки для сахара, соли и специй, винтажную банку, в которой разместились лопатки и поварёшки, а также аккуратно развешанные полотенца с кружевной отделкой, он вздохнул.
– Как вы женщины это делаете? Несколько штрихов, и скучное помещение превращается в уютный дом. Ты умница, дорогая. Очень красиво. Только поставь на стол бокалы. У меня в чулане припасена пара бутылок вина. Что у нас сегодня на ужин?
– Телячьи отбивные в сырной панировке и тушёные овощи.
– Значит, красное, – он с нежностью поцеловал меня и ушёл наверх, а я, сияя от счастья, пошла к шкафчику, чтоб достать бокалы.
За ужином я рассказала ему, как подружилась с миссис Дэвис. Он выслушал внимательно и кивнул.