Упс... Ошибочка вышла

— В драконьей, конечно! — не раздумывая выпалила я и повернулась к Дэреку: — Ты в драконьей больше весишь, так?

Он молча кивнул, а его ошеломленность будоражила мои чувства.

— С вами будет интересно иметь дело, — с прежней лукавой улыбкой заключила леди Айла и даже сподобилась пояснить, заметив мой настороженный взгляд. — Вы первая невеста на моей памяти, которая так относится к своему похитителю. Обычно на них обрушивается сокрушительный удар истерик и водопад слез, а не слова заслуженной благодарности за спасение. Вы держитесь очень даже неплохо и демонстрируете похвальную трезвость суждений. Надеюсь, так будет и впредь.

На этом обсуждение моей личности и отношений с Дэреком, к счастью, закончилось. Пожилая драконица переключилась на женихов и описание первого тура отбора.

***

«На вес золота». Эти слова не шли из головы, как и голос Веры, искренне убежденной в том, что говорила. Конечно, Дэрек понимал, что девушка всего лишь использовала земное выражение и не знала истинной ценности комплимента. Чувства от этого были противоречивые. С одной стороны, сердечность Веры грела душу, а таких чистых и приятных эмоций Дэрек не ощущал ни у одной своей подопечной. С другой — он сожалел о том, что девушка вряд ли упомянула бы золото, обсуждая своего ловца, знай она о роли этого металла в жизни драконов.

Слушая объяснения леди и не отмечая ничего нового для себя, кроме переноса места проведения первых двух туров из Дворца в особняк леди Айлы, Дэрек некстати вспомнил маму. Она единственная называла его «мое золото» и, в отличие от Веры, точно знала, насколько много значат эти слова. Ведь для дракона золото — не просто красивый металл, а залог жизни. Собственной и всего народа тоже.

Наиболее восприимчивое к определенным заклинаниям золото наполняло в местах восстановления запала особые емкости, в которые помещались драконьи яйца. Без этого дети рождались слабыми, болезненными, а порой и вовсе лишенными магии. После аномалии из золота делались амулеты, стабилизирующие дары и ипостаси. Брачные украшения тоже были золотыми и зачарованными особым образом. Неудивительно, что золото ценилось превыше всего, оттого его упоминание стало самым желанным признанием в любви.

Дэрек с горечью думал о «математически выверенном размножении», в которое превратились браки драконов и драконидов. О том, что в аналитике, в точных расчетах времени зачатия ребенка нет необходимости в том случае, если супруги любят друг друга, а не просто испытывают симпатию. Но подобные отношения в паре давно стали исключением, учитывая то, как тщательно теперь подходили к планированию семьи. Дэрек даже не надеялся, что в его будущей паре любовь станет возможной, слишком большой редкостью она была. Да и вообще загадывать, какой будет супруга, он считал глупым. Это решать даже не ему по большому счету, а сам-андрунам с учетом всех возможных факторов, разумеется.

Родители Дэрека, пусть и не любили друг друга, любили сына. Если с отцом и его чувствами всегда было сложно, то в любви матери Дэрек был уверен и отвечал ей взаимностью. Тем больше боли причинил отказ мамы от общения. Отказ, которому Дэрек не находил достойного, серьезного объяснения. Она ведь ни разу не слышала от сына плохого слова о своем решении развестись, ни разу он не высказывался против ее нового мужа. Дэрек не принимал участия в судебном процессе, а до того наотрез отказался был секундантом отца на дуэли. Но мама твердо пресекла попытки сына поддерживать общение и после развода. Она даже не отвечала на редкие письма, когда Дэрек писал ей, поздравляя с днем рождения и Зимним Поворотом.

Движение Веры отвлекло от тягостных мыслей. Сообразив, что потерял нить разговора, Дэрек с удивлением увидел, что девушка вытирает платком слезы. Судя по ощущениям, она была растеряна и сильно огорчена чем-то, хотя леди Айла говорила всего лишь о том, что во втором туре попросит приготовить что-нибудь земное.

— Чем сложней будет рецепт, тем лучше, разумеется, но я не хочу на вас давить, госпожа Вероника. Все понимают, в какой ситуации вы оказались, какие воспоминания могут пробудить даже такие привычные вещи, как приготовление пищи, — мягко, будто лаская каждым словом, говорила драконица, вновь став такой, какой Дэрек привык ее видеть. Понимающей, сострадающей, спокойной леди, которой было чуждо желание оскорбить собеседника. — Если не сможете найти силы для приготовления чего-нибудь трудного, можно обойтись и меньшим. Как и в случае вязания, не нужно начинать масштабный проект, воплощение которого затянется на несколько дней. Но я позволю себе напомнить о том, как благотворно на душевном состоянии сказывается занятие привычными делами. Это помогает упорядочить мысли и чувства. Вероятней всего, вы уже замечали подобный эффект.

Вера кивнула, снова промокнув щеку платком.

— Если вы так правильно и благожелательно относитесь к ловцу, который спас вас от гибели на Земле, возможно, вы посчитаете верным приготовить что-нибудь для него в ближайшее время, — предположила леди Айла, а ее лицо озаряла по — матерински теплая улыбка.

— Я хотела приготовить пиццу, — сипло ответила девушка и закусила губу, сдержав всхлип.

— Уверена, ему понравится, что бы это ни было, — ответила драконица, и на мгновение даже показалось, что она подавила желание встать и обнять Веру.

Именно такой Дэрек знал леди Айлу и, удивляясь тому, как прошла первая часть разговора, корил себя за то, что не спохватился вовремя, не заметил, что именно довело Веру до слез.

— Я рада знакомству с вами, госпожа Вероника.

— Взаимно, леди Айла, — выдавила девушка, изобразив улыбку. Вот только губы дрожали, по щеке бежала слеза, и слова прощания прозвучали как никогда вовремя.

— Вы, разумеется, можете побыть здесь. Сколько понадобится, чтобы успокоиться, — заверила драконица. — Никто не будет мешать.

Пожелав хорошего дня, леди Айла простилась до встречи на первом туре отбора. Дверь бесшумно закрылась, и Дэрек остался с Верой наедине. Только тогда она дала волю слезам, пряча лицо в ладонях, а потом, когда он решился погладить девушку по плечам, уткнулась ему в грудь. Дэрек обнимал Веру и молчал, ждал, когда стихнут рыдания.

— Должен признать, что прослушал, — вздохнул он через несколько минут. — Я не знаю, что такого она тебе сказала.

— Это не она, — сиплый ответ, крепкие объятия Веры. — Не представляю, о чем ты думал, но… Дэрек, — она отстранилась, посмотрела ему глаза. — Это пройдет, наладится. Честное слово. Я свято в это верю. Пожалуйста, верь тоже! Не сдавайся!

Вера поцеловала его в щеку и снова обняла. Девушка сдерживала всхлипывания, пыталась успокоиться, но ее плечи дрожали. Вера, ранимая и хрупкая, такая искренняя в своем сопереживании, доверительно прижималась к Дэреку, а он не мог думать ни о чем больше и наслаждался тем, что оказался настолько важен кому-то.

Девушка пришла в себя, успокоилась, отстранилась и теперь казалась смущенной, щеки тронул румянец, глаз Вера на своего похитителя не поднимала. Она, как и Дэрек, знала, что время в доме леди Айлы нельзя растягивать до бесконечности, что в гобеленовой комнате ждет другая пара ловца и невесты. Вера встала, поправила юбку очень украшавшего ее платья и сказала, что готова выходить.

Трогательный, удивительный момент таял, каждая секунда растворяла его и порождала поразительное ощущение, что, если только захотеть, можно будет вернуть все и даже преумножить общее удовольствие. Это ощущение будоражило, побуждало Дэрека прикоснуться к Вере, и он не стал противиться, предложил ей руку для опоры. Она благосклонно приняла помощь, тихо поблагодарила.

К несчастью, восхитительно теплое чувство задержалось недолго — за дверью аудиенции у леди Айлы ждала Тесса, сопровождавшая свою жертву.

— О, Дэрек! — губы беловолосой девушки изогнулись в усмешке. — Вижу, ты раздобыл землянку.

Тесса, драконида, обязанная яркой внешностью и необычным цветом волос тангорским предкам, встала и на шаг приблизилась к Вере.