Сахарские новеллы

Больше всего на свете я ненавижу бумажную волокиту. Выслушав этот перечень, я приуныла и шепнула Хосе:

– Надо же, сколько формальностей! Кошмар какой. Думаешь, нам все еще стоит жениться?

– Конечно, стоит. Помолчи немного, – занервничал Хосе и спросил секретаря:

– Скажите, а как скоро мы сможем пожениться?

– Это, знаете ли, вопрос к вам! Сперва подготовьте все бумаги, а за нами дело не станет. На формальности в обеих странах потребуется около месяца, плюс пересылка документов… глядишь, месяца за три и управимся. – Секретарь медленно закрыл книгу.

Услышав это, Хосе еще больше разволновался. Он утер пот со лба и, запинаясь, обратился к секретарю:

– Прошу вас, помогите нам! Нельзя ли как-нибудь ускорить дело? Мы не можем ждать!

Водружая книгу на полку, секретарь бросил молниеносный взгляд на мою талию. Я поняла, что он ошибочно истолковал слова Хосе, и поспешила вставить:

– Сеньор секретарь, я особо не тороплюсь, проблема не у меня, а у него. – Почувствовав, что сморозила глупость, я умолкла.

Хосе схватил меня за руку, продолжая благодарить секретаря:

– Большое вам спасибо! Начнем оформлять документы… до свидания! – Договорив, он потащил меня вниз с третьего этажа. Я бежала за ним, безудержно хохоча. Остановились мы, только когда вылетели из здания суда.

– Какая это у меня проблема, ну что ты болтаешь! Скажи еще, что я беременный! – кипятился Хосе. А я от смеха не могла произнести ни слова.

2

Незаметно пролетели три месяца. Все это время Хосе усердно зарабатывал деньги, а еще мастерил для нас мебель. Каждый день он перевозил ко мне что-то из своих вещей. Я же, с рюкзаком за плечами и фотоаппаратом наперевес, разъезжала среди пастушьих шатров, наблюдая за диковинными обычаями жителей пустыни, делая записи в блокноте и разбирая слайды. У меня появилось множество друзей среди сахрави, и я даже начала изучать арабский язык. Это были плодотворные и счастливые дни.

И конечно, мы как заведенные оформляли документы, необходимые для вступления в брак, и это страшно меня раздражало. Даже теперь при одном воспоминании об этом меня бросает в жар.

Стало жарко. Номерной таблички на нашем доме не было; пришлось арендовать на почте ячейку и изо дня в день ходить ее проверять, притом что дорога в один конец занимала не меньше часа. За три месяца я, кажется, перезнакомилась со всеми жителями поселка, особенно с теми, кто работал на почте или в судебной управе, я ведь каждый день туда бегала. Все они стали моими друзьями.

В один прекрасный день, когда я в очередной раз явилась в судебную управу, совершенно изжарившись под палящим солнцем, секретарь объявил:

– Все в порядке! Из Мадрида пришел ответ на наш запрос. Можете жениться!

– Неужели? – Я поверить не могла, что эпопея с документами окончена.

– Сейчас я назначу вам время… – Секретарь расплылся в улыбке.

– Когда же? – поспешно осведомилась я.

– Завтра в шесть вечера.

– Завтра? Вы сказали – завтра? – В моем голосе было больше недоверия, чем радости. Секретарь даже немного обиделся на мою неблагодарность.

– Разве Хосе не просил ускорить дело?

– Да-да, благодарю вас! Завтра так завтра.

Словно во сне, я спустилась по лестнице, уселась на каменные ступеньки почты и замерла, глядя на пустыню.

Вдруг я увидела, как мимо на джипе проезжает шофер из компании Хосе. Я вскочила и побежала за ним, крича:

– Мухаммед Салех, вы, случайно, не в контору едете? Передайте, пожалуйста, Хосе, чтобы после работы он срочно вернулся в поселок, потому что завтра у нас свадьба.

Мухаммед Салех озадаченно почесал в голове.

– А что, сеньор Хосе не знает, что у него завтра свадьба?

– Не знает! – громко ответила я. – Да я и сама не знала.

Шофер посмотрел на меня глазами полными ужаса и поддал газу. Машина, вихляя, унеслась вдаль. Я поняла, что снова ляпнула лишнее – он наверняка решил, что в ожидании свадьбы я свихнулась.

Хосе не стал дожидаться окончания работы и тут же примчался.

– Что, правда завтра? – недоверчиво спросил он, зайдя в дверь.

– Правда! Пойдем на почту, надо отправить родителям телеграмму. – Я вновь потащила его из дома.

«Просим прощения, что не известили вас заблаговременно. Мы сами не знали, что завтра состоится наше бракосочетание. Пожалуйста, извините…»

Телеграмма Хосе была такой длинной, что проще было бы написать письмо.

Я же ограничилась короткой телеграммой отцу:

«Завтра у нас свадьба Сань-мао».

Я знала, что телеграмма обрадует и утешит моих родителей. Их непутевая дочь причинила им за долгие годы столько горя и забот… Я очень перед ними виновата.

– А что ты наденешь? – спросил Хосе.

– Сама не знаю, – задумалась я. – Что-нибудь попроще.

– Черт! Я же забыл на завтра отпроситься! Придется ехать на работу. – В голосе Хосе звучала досада.

– Ну и поезжай, все равно бракосочетание только в шесть. Отпросишься на час пораньше и как раз успеешь.

Мне казалось, в день бракосочетания вполне можно и поработать.

– Хорошо, телеграммы отправили, что дальше? – Хосе пребывал в каком-то ступоре.

– Пойдем домой. Тебя ждет мебель, стол еще не сколочен. А мне бы занавеску дошить. – Я не могла взять в толк, отчего Хосе так странно себя ведет.

– Работать вечером перед свадьбой? – Ему явно не терпелось начать праздновать, лодырю такому.

– А чего бы ты хотел? – спросила я.

– Я бы хотел сводить тебя в кино, ведь завтра ты уже не будешь моей девушкой.

В итоге мы пошли в единственный в наших краях и очень неказистый кинотеатр на «Грека Зорбу». Лучший финальный аккорд холостяцкой жизни!

3

На следующий день Хосе постучался в дверь, когда я наслаждалась послеполуденным сном. До этого я приволокла домой здоровенный бак с питьевой водой и совершенно выбилась из сил. А было уже полшестого. Хосе вошел и как завопит:

– Вставай скорей, я тебе подарок принес!

Вид у него был крайне возбужденный. В руках он держал большую коробку. Я, как была босая, вскочила и выхватила у него коробку, радостно воскликнув:

– Неужели цветы?

– Где ж я возьму цветы в пустыне? Сама посуди. – Мое предположение немного его огорчило.

Я открыла коробку, сорвав оберточную бумагу. Боже милосердный! На меня смотрели пустые глазницы черепа. Я не без труда вытащила этот сюрприз из коробки и стала рассматривать. Это был череп верблюда. Филигранно собранный из белых косточек, он зловеще скалился всеми своими зубищами, а на месте глаз зияли две черные дыры.

Я страшно обрадовалась такому подарку, поразившему меня до глубины души. Восхищенно приговаривая: «Какой шик, какая роскошь!», я водрузила его на полку. Хосе, родная душа, мой лучший в мире друг.

– Где же ты его откопал? – спросила я его.

– Долго разыскивал! Всю пустыню облазил, пока целый не попался. Я знал, что тебе понравится. – Чувствовалось, что он очень доволен. И действительно – лучшего подарка на свадьбу не придумаешь.

– Одевайся скорей, а то опоздаем! – поторопил меня Хосе, взглянув на часы.

У меня много красивой одежды, которую я редко ношу в обычной жизни. Я взглянула на Хосе – на нем была темно-синяя рубашка; он даже бороду подровнял. Ладно, тогда я оденусь в голубое. Я достала светло-голубое платье из тонкого льна. Пусть оно и не слишком новое, зато простое и элегантное. На ноги – открытые сандалии, волосы распустить, на них надеть широкополую соломенную шляпу. Вместо цветка приспособим к шляпе завалявшийся на кухне пучок петрушки. Сумочку брать не стану, пусть руки будут свободны. Хосе оглядел меня и вынес вердикт:

– Замечательно. Сельский стиль очень тебе к лицу, просто и со вкусом.

Мы заперли дверь на замок и пошли пешком через пустыню.

От нашего дома до поселка идти минут сорок. Машины у нас не было, пришлось добираться пешком. Две крошечные фигурки одиноко брели по недвижным пескам под широким, безграничным небом. Вокруг царило полное безмолвие. Ах, пустыня, как же ты была прекрасна!