Соблазн

– Оу, фак!..

Смываю пальцами с подрагивающей от возбуждения головки пасту, но она только размазывается сильнее. Глаза закрываются от остроты ощущений. И только собираюсь расслабиться, поизвращавшись в своих фантазиях с новой пациенткой, как телефон снова начинает звонить.

Выглядываю из душевой. Пододвигаю ближе телефон, лежащий на стиральной машинке.

Пропущенный от Синицина и смска: «Стеф, подъедь пораньше, здесь пациент с острой болью».

АААА!!! Ну пиздец тебе сегодня, моя «виктория», сорвусь и загрызу! И член в тебя засуну! Да!

Ррррр…

Быстро покормив свою банду вчерашним тунцом, натягиваю на сырое тело одежду. Пинаю снова их мячик подальше, чтобы не щемили любопытные морды в дверной проём и, пока кубарем летят за ним, выхожу.

И тут новый сюрприз незадавшегося утра! Нос к носу с моей тачкой машина Тихорецкого и он собственной персоной.

Я был у него в интернатуре. Бездарный врач, но хороший менеджер. Чаще всего так и бывает, да.

Иду к своей машине, меня окутывает адреналином. Как самцу, мне хочется втащить ему. Все знали, что мы с Альбиной любовники. И он знал – не идиот же. И не обломался залезть в мою постель.

Но, блять… Имеет право, если женщина не против. Все вопросы к ней, не к нему. И всё-таки кулаки мои сжимаются и зудят.

Узкоплечий, немного оплывший, с большими залысинами. Приторно пахнущий каким-то сладковатым унисексом. Кривит свой капризный рот.

Не сработались мы с ним сразу. Но по работе Альбина всегда стояла между нами, помогая мне избегать прямых контактов.

– Утро доброе… Державин.

Он смотрит на меня с холодным презрением и ревностью. Пытаясь спрятать это за напускным равнодушием и деловитостью.

– Доброе, – так же прохладно отвечаю я. – Чем обязан?

– У меня к тебе предложение.

– Не много ли предложений, Валерий Петрович, на наше отделение? – срывает мне тормоза.

Его ноздри агрессивно вздрагивают.

– Я хочу предложить тебе стажировку в Китае. На год. По гранту.

– Хм…

Как щедро. Из двадцати претендентов выбрать того, кто в неоплачиваемом отпуске и трахал твою будущую жену?

– А что взамен?

– Ты останешься там. Года на три-четыре.

И получу волчий билет на практику в России во все приличные клиники за нарушение контракта по гранту? Круто!

Я зло ухмыляюсь.

– Неинтересно. Предложи следующему…

«…её любовнику» проглатываю я, но он читает по взгляду.

– Слушай сюда, Державин… – слетает с него маска невозмутимости.

Хватает меня своей клешнёй за футболку. Мой кулак машинально сжимается. Отталкиваю его в плечо.

– Я тебя, сучонка, по статье уволю, если ты по-хорошему не понимаешь! Я же всё знаю про вас…

– Что ж ты такой нервный, Тихорецкий? Вроде от меня к тебе она ушла, не наоборот. Да и ты в нашу постель залез, не я в вашу. Или всё-таки не идиот и понимаешь, «что, как и почему»?

Пространство между нами взрывается животными инстинктами. Совершенно неожиданно славливаю подачу в скулу, и рефлекторно и слепо вколачиваю кулак ему в лицо в ответ. Делаю пару шагов назад, чтобы остыть и остановить эту бессмысленную и глупую сцепку.

– Нахуй она мне теперь не нужна. Можешь землю рогами не копать, Тихорецкий.

– Ты же мне нос сломал, кретин!

– До свадьбы заживёт! – хмыкаю я цинично.

– У меня же конференция!

– А нехуй кидаться рогами на грейдер.

– Рога-то у тебя, Державин, – мстительно.

– По всем канонам должны быть. Но что-то пошло не так, да? Иначе бы ты не суетился.

Смотрю на часы. Чёрт! Пациент же.

Оборвав этот разговор, сажусь в тачку. Выезжаю на дорогу, набирая Альбину.

– Стеф… доброе утро. Спасибо, что перезвонил.

– Я не перезвонил. Уйми своего оленя, ясно?

Скидываю.

На ресепшене меня встречает Зоя.

– Я в кабинет к Вам отправила.

– Правильно. Халат…

Подаёт мне выглаженный короткий халат и сложенные форменные брюки.

– Степан Дмитриевич… – шепчет она, – на скуле… ммм… ссадина… Где же Вы так?

– Твою мать. Мирамистин мне занеси, и пластырь. Пожалуйста.

Иду по коридору в кабинет, Зоя семенит рядом, зачитывая мне жалобы пациента.

– Понял, – открываю дверь кабинета, – и никого не записывай после четырёх. У меня вызов.

– На дом?

– По всей видимости – да.

Чем ближе к четырём, тем сильней у меня мандраж. Какого я согласился на это? Я то хватаюсь за телефон, собираясь позвонить ему и отказаться, то наоборот, пускаю как пацан слюни от предвкушения, что… что? Ведь я же не собираюсь? Я просто сделаю массаж, да?

Ловлю своё отражение в зеркале. Как гопник с разбитым лицом!

Ха… Понравиться ей хочешь?

А вот хочу!

Замужняя дама…

Всё равно хочу. Без всяких продолжений. Хочу словить те самые гормоны-феромоны, услышать, какой у неё голос, как она разговаривает, посмотреть, как двигается, ощутить запах… Зарядиться от этой сногсшибательной батарейки. Меня выкачали до нуля… А источники попроще типа Зои не срабатывают.

И в четыре, быстро ополоснувшись в душе и переодевшись в футболку и джинсы, я закрываю кабинет и отдаю ключи на ресепшен.

– Стеф…

Разворачиваюсь.

– Что?

Но на ресепшене звонит телефон, и Зоя берёт трубку, отрицательно качая головой. Будет что-то срочное – позвонит.

Ильницкие живут в элитном коттеджном посёлке американского типа – невысокие заборчики, обширные газоны, одинаковые, как под копирку, дома, отличающиеся только количеством цветов у входных дверей, формой бассейнов и стоящими на парковках тачками. Пару раз был здесь. Родители моих маленьких пациентов просили приехать на дом. На входе охрана. Называю адрес и фамилию. Пропускают.

Пустые, чистые, но словно немного выхолощенные улочки. Небольшой супермаркет. Пара подростков на скейтах навстречу. Рассекают прямо по проезжей части. Скидываю скорость, останавливаясь у нужного дома.

Тру ноющую скулу и телесного цвета пластырь отваливается. Да и чёрт с ним.

Забираю рюкзак с заднего сиденья и жму на кнопку звонка входной двери. Потрясывает от предвкушения так, как будто я в первый раз иду в гости к едва знакомой девушке и знаю уже, что трахну её.

Собственно, направление в меде я выбрал именно из этой логики, когда, впечатлившись профессиональным массажем, совсем потерял башню от возбуждения и прямо на сеансе отымел массажистку. Тогда мне показалось, что это прекрасный навык для молодого и всегда голодного до секса парня. И я с удовольствием практиковал его на однокурсницах, стремясь к совершенству! А потом увлекло профессионально. Но слава о моих пальцах в определённых кругах до сих пор осталась специфическая… И, возможно, именно благодаря ей я здесь!

Дверь открывается автоматически. Иду между двумя газонами к дому.

Сердцебиение ускоряется…

Входная приоткрыта.

Стукнув пару раз, захожу внутрь.

Она…

В тонком шёлковом халате в пол. Пояс, затянутый на тонкой талии, подчёркивает роскошную грудь. Волосы небрежно собраны наверх. Несколько светлых прядей спускаются вниз по точёной шее. Нервно накручивает на пальчик одну из них, с кем-то разговаривая по телефону.

– Минуточку… – хмурясь, шепчет она.

Напряжена и заметно расстроена. Практически до слёз.

– Борис… нет. Я не соглашалась… нет… Я не хочу массаж! – срывается её голос на дрожание.

Смотрит на меня с извинением. Отводит от лица телефон.

– Простите, – с сожалением пожимает плечами. – Но… Я Вам оплачу вызов!

По специфической мимике и слишком напряжённым плечам я вижу, что у неё гипертонус некоторых мышц. Касается пальчиками виска и массирует, морщась.

Мхм…

– У Вас голова болит, да?

– Да… – растерянно касается снова головы, тут же отдёргивая пальцы.

Скидываю рюкзак на диванчик.

– Раз уж приехал, давайте хоть избавлю Вас от мигрени.

– Да?.. – поднимаются удивлённо её брови. – Вы умеете?

– Нужно поправить шею и проработать пару точек.