Договорились

Трунов сел на водительское место, не снимая ухмылку с лица, и завел мотор. Для нее он сразу добавил температуры в настройках кондиционера, чтобы грело сильнее. Карина тяжело вздохнула, досадуя, что так легко поддалась на его уловку.

– Я столик забронировал. Отпразднуем? – спросил он ласковым тоном, посмотрев на нее сбоку.

– Нет, я такси домой заказывала, – сурово проговорила девушка. – Если ты не туда, тогда я закажу себе другое.

Она схватилась за ручку, но Трунов успел заблокировать все дверцы.

– Насиловать меня будешь? – вопрос звучал с ехидством.

Парень фыркнул.

– Надо оно мне. Ладно, как хочешь, отвезу тебя домой.

Всю дорогу Карина хмуро отмалчивалась. Трунов пытался говорить, точнее уговаривать, расписывая, в каком интересном месте на сорок первом этаже небоскреба занял столик, что там помимо изысканной кухни еще играют живой джаз и виды из окна захватывают дух. Она никак не реагировала, борясь с воспоминаниями и остатками чувств, которые когда-то испытывала. Поездка оказалась угнетающе долгой. Наконец, кроссовер остановился во дворе ее дома у самого подъезда поперек.

– Когда ты перебесишься уже? – спросил он с раздражением, опустив руку с руля на колено.

– С чего ты взял, что я бешусь? – хмыкнула девушка, перекладывая коробку с розами на заднее сиденье.

– А че тогда выпендриваешься?

Она коротко и саркастично посмеялась.

– Я не выпендриваюсь, Трунов. Я тебе серьезно говорю, я устала. Завязывай со всем этим.

Карина окинула взглядом кожаный салон и открыла дверь.

– Подарок хотя бы возьми.

– Обойдусь.

Она махнула рукой.

– Рубашка Зайкина? – произнося фамилию, парень чуть сморщился.

– Не твое дело, – по слогам произнесла девушка.

Захлопнув дверь, она услышала приглушенное «Сучка» и ухмыльнулась. Трунов стукнул ладонью по рулю и отвернулся к окну. «БМВ» еще оставался на месте, когда она зашла в подъезд.

Дома никого не было. Родители работали, Полина гуляла с подружками после линейки. Они договорились встретиться с ней в центре. Карина обещала в честь своего праздника отвести сестру в ресторан изысканной молекулярной кухни. Она любила с ней делиться опытом. Любознательная сестренка с удовольствием пробовала незнакомое. Карина и сама в словосочетании «молекулярная кухня» понимала только смысл слова «кухня», да и то не в том контексте. Их семья редко ходила по ресторанам, почти никогда.

Перед встречей девушка застряла в ванной на целый час. После прикосновений Трунова хотелось отмыться, натереть себя мочалкой до покраснения кожи и потом долго смывать под напористыми струями воды. Волнение еще долго не отпускало ее, заставляя мусолить в голове одно и то же по миллионному разу. Но мысли, как морские волны, прибиваясь и отбиваясь, постепенно стихали и превращались в штиль.

После душа Карина долго выбирала наряд. Она хотела и в ресторан пойти в новом платье. Зайкин испортил ей все планы. Она чуть не порвала его рубашку, но вовремя подумала, что та, наверняка, тоже стоит немалых денег, и просто швырнула ее на пол у дивана. В результате долгих терзаний остановилась на белом мини из костюмной ткани в обтяжку. И только потом задумалась о времени. Перед выходом девушка еще раз взглянула на себя в зеркало. Внимание невольно перебросилось на ноздри. Она повертела головой, чтобы рассмотреть их со всех ракурсов. Это были просто черные овалы, не узкие и не широкие, не большие и не маленькие, не кривые и не ровные. «Идиот», – убедилась Карина, хмыкнув.

– Я думала, ты Трунова позовешь, – сказала сестра, разглядывая сочные картинки блюд в меню. – Пора бы уже с ним и познакомить. Все-таки за его счет гуляем-то.

Карина изучала интерьеры, которые ничем особенным не отличались. Никакого намека на молекулярность в них не содержалось. Декор и мебель подобрали в давно устаревшем стиле модерн, а освещение напоминало ситком восьмидесятых. И люди здесь сидели такие, которые по прошлому веку явно скучали, оставив там юность. Дамы молодились за счет подтяжек лица и румян, а мужчины – за счет любовниц, годившихся в дочери.

– Еще чего, – возмутилась девушка и уязвленно посмотрела на Полину. – Я не сумасшедшая, чтобы портить себе день рождения его присутствием.

– Какие у вас высокие отношения, – по-дамски с пафосом хохотнула девчонка, а потом кокетливо прищурилась и примкнула к столу, наклонившись. – Ну, признайся, он все-таки тебе еще нравится? Спала бы ты с ним… Даже за деньги.

Карине приятно было слышать, что хотя бы Полина пока в ней не разочаровалась до конца и искала в этой истории что-то помимо меркантильности. Наверно, девчонка просто обладала слишком маленьким жизненным опытом и еще не избавилась от флера романтичности, который навевали диснеевские мультфильмы про принцесс.

– Да и уверена, он тоже тебя не просто так покупает, – уверенно махнула она рукой и откинулась на фигурную спинку кресла, продолжив листать меню. – У вас какая-то «Красотка» наоборот получается. Сначала любовь, потом секс за деньги.

Карина рассмеялась над таким оригинальным сравнением. Впрочем, в «Красотке» ей не нравился Ричард Гир, чисто внешне. А еще любовь, в которую верилось и на которую хотелось надеяться, но которая в жизни почему-то не случалась. По крайней мере, не с ней. Родители тоже не проявляли друг к другу особых чувств, чаще ругались, чем разговаривали по душам. В их семье вообще не было принято говорить откровенно, особенно о сокровенном. Впервые влюбившись в мальчика, на которого она засматривалась каждое воскресенье на вечерней службе в церкви, девятилетняя Карина шепнула матери в невинном порыве поделиться своими чувствами, но та небрежно махнула на нее рукой. Еще и поругала, что дочь не о том думает. Потом мать припомнила этот случай, как исток развращения порочной души девушки. Карина усвоила урок – чувствами не стоит делиться.

– Ну, конечно, не просто так. За качественное удовольствие, – без веселости усмехнулась Карина и отвернулась к окну, за которым шел слабый дождь, как будто остаточный, из прошлогодних скудных запасов.

Пару минут они выбирали блюда. Воспоминание о Трунове испортило Карине аппетит. Она решила заказать только кофе и десерт, все-таки праздник. Полина вдруг фальшиво вздохнула.

– Эх, где бы мне такого мажора найти, чтобы и красивый, и молодой, и платьями за сто штук меня обеспечивал, – сказала она жеманно, не поднимая глаз на сестру.

Та фыркнула.

– Дурочка, никто тебе не нужен. У тебя талант есть.

– На скрипке даже с талантом далеко не уедешь, – цокнула она напомаженными губами цвета хурмы. – Такой талант мало кто ценит, а готовых за него платить еще меньше…

Девчонка затихла ненадолго, будто взглядом зацепилась за что-то интересное в меню, а потом резко перевернула страницу.

– Так что это ты – дура. Я бы на твоем месте в Трунова всеми лапами вцепилась и не отпускала бы, пока не женится.

– Ах, ты мелкая! – Карина в шутку замахнулась на сестренку, та захихикала. – Еще меня жизни учить будешь! Школу закончи хотя бы.

Ей хотелось одновременно злиться и смеяться. Не такой, она мечтала, чтобы выросла Полина. Хотя она еще не выросла. Эти высказывания демонстрировали незрелость ее сознания. Но она уже склонялась в не то направление. Карине стало больно, даже больнее, чем за себя. Она сложила ладони перед лицом и закрыла глаза, будто собиралась молиться. Так часто делала мать, когда хотела усмирить ярость. Привычка передалась неосознанно.

– А Зайкин тебя поздравил?

– Ну, как обычно, – вздохнула девушка и скользнула взглядом вниз по меню.

– Че подарил? – любопытство так и сквозило из зеленых глаз.

– Сертификат в «Икею».

Полина звонко засмеялась, выдув первый смешок с воздухом, как будто взахлеб. Карина быстро заразилась ее веселостью.

– Интересный персонаж, конечно, – сказала девчонка, поуспокоившись. – А на какую сумму хоть?

Карина пожала плечами.

– Я не смотрела.

– Надо было глянуть хоть, насколько он тебя любит.