Пламя и тьма (ЛП)

У Трика была степень колледжа. Коннор же сумел окончить школу, не будучи исключенным. Трик был воодушевлённым читателем, который любил «размышлять над глобальными идеями» и вёл глубокомысленные беседы о книгах, политике и текущих событиях. Коннор думал, что политика — бред сивой кобылы, и он никогда не был читателем. Чтение означало сидеть на месте, а он не любил сидеть. Он любил действовать.

Он был человеком, решающим проблемы, — мастером на все руки. Трик же предвидел проблемы — он аналитик. Там, где Коннор тяготел к шумной и быстрой драке, Трик был тихим и всегда взвешивал свои ответы.

Может, поэтому они так хорошо ладили и, по иронии судьбы, получили друг друга без усилий. Они были противоположностями и заполняли пробелы друг друга. Они хорошо дополняли друг друга.

Пока Коннор размышлял об этом, он снова уловил картинку телевизора. Экран был заполнен пламенем, демонстрируя пожар, произошедший ночью. Он увидел номер «76» на одной из машин и понял, что пожарная станция Кордеро находилась на месте. Он не знал, работала ли она прошлой ночью, но стал внимательно наблюдать за новостями, выискивая её. Почему он думал, что сможет её узнать, он не знал. Все пожарные выглядели одинаково, упакованные в тяжёлое снаряжение.

Но потом из горящего здания вышли двое, вынося на себе тела. Один пожарный был значительно больше другого и нёс на плечах взрослого. У другого был ребенок.

Это была она. Он знал это. У него сжало грудь. Чёрт, она впечатляла. Настоящий герой, выносящий ребенка буквально из огня в безопасное место.

Всегда в поисках сентиментальных сюжетов оператор сильно приблизил камеру к месту происшествия, когда пожарные передали жертв парамедикам, положив их на носилки.

И тогда внимание Коннора переключилось с Кордеро на человека на носилках.

— Я знаю этого парня. Это Маршалл Бриджес. — Взгляд на текст в нижней части экрана, сообщающий название улицы, полностью убедил его.

Трик наклонился и стал изучать телевизор, но затем пожарный заблокировал камеру и оттеснил съемочную группу.

— Я не разглядел. Уверен? Парень из «Бриджес моторс»?

— Да. В прошлом году он купил своему старшему «Лоурайдер» на окончание школы (Прим.: Лоурайдер — байк либо автомобиль, имеющий ряд отличительных признаков, прежде всего очень низкий клиренс. Такие агрегаты создаются с целью произвести впечатление, добиться эффектного, запоминающегося внешнего вида), заставив меня его прокачать. Он был занозой в заднице, и мне пришлось много с ним разговаривать. Он нёс какую-то хрень, заставляющую меня дергаться, поэтому я попросил Шерлока изучить его. Ему даже не пришлось… он и так всё уже знал. У парня есть три подпольных мастерские, где разбирают ворованные авто по всей Южной Калифорнии. Вот как он зарабатывает. А это значит, что он связался с долбанутыми латиносами.

— Думаешь, что это что-то значит? — Трик махнул в сторону телевизора.

Коннор пожал плечами и встал.

— Не знаю. Возможно, и нет. Но это интересно. — Он почесал обнажённый живот, который действительно начинал жаловаться на голод. — Но сейчас меня больше интересует завтрак.

— Эй, мам! — позже днём Коннор закрыл входную дверь дома своих родителей. Когда его мать Биби не ответила, он прошёл через вход и направился на кухню. Слабый аромат хлеба наполнил его рот слюной. Он собирался совершить набег на кладовую перед уходом.

— Мама? Ты дома?

Он знал, что она дома… её кадиллак стоял в гараже, и роллет был поднят. Но пока она по-прежнему не отвечала ему, и кухня была пустой и нетронутой, две буханки свежего хлеба, охлаждались на подставках на гранитной столешнице, и у него немного участился пульс.

— Мам!

Тот пожар в доме Бриджеса накануне вечером превратил его в излишне дёрганного и без веской причины. Да, Бриджес покупал украденные машины у «Ацтеков»… и любой другой банды в этом бизнесе в южной части Штата. Да конечно, Кордеро работала на пожаре. Да, он и, следовательно, вся «Банда» была связана с Кордеро и её проблемами с «Ацтеками». Но всё это только совпадение. Корреляция не подразумевает причинно-следственную связь. «Банда» не имела ничего общего с Бриджесом, кроме того, что прокачала байк для его избалованного ребёнка. Какие бы неприятности ни были у «Банды» с «Ацтеками» вчерашний пожар не имел к этому отношение.

Но он всё равно дёргался.

За последние пару недель с тех пор как МК вмешался в их дела «Ацтеки» пару раз проехали мимо клабхауса и мастерской. Но не более того, это был просто буквальный медленный проезд вниз по улице, вовремя которого Эспозито размахивал своим членом, и «Банда» ждала, что они сделают что-то большее.

По крайней мере, пока им приходится ждать, Ла Зорра не была впечатлена известием о том, что у «Банды» возникли какие-то проблемы с «Ацтеками». Она разделяла их мнение о группировке как о подонках, как правило, не стоящих её внимания, но не хотела ослаблять своё перемирие с картелем «Фуэнтес». К тому же, её внимание было сосредоточено на окружном прокуроре Лос-Анджелеса.

Ла Зорра была довольна нападением, и «Банде» оно принесло огромную стопку наличных. Но ни ей, ни им не нужны были законники, обратившие на них внимание из-за «Ацтеков». Она попросила Хусиера, Барта и Коннора отойти в сторону, пока не будет проявления агрессии, и они согласились, что это лучший способ выйти из положения. Так что «Банда» выжидала и позволяла Раулю Эспозито размахивать своим членом в окрестностях. Коннор же хотел его отрезать.

И эти придурки постоянно подбирались к семьям. Если бы пока «Банда» просиживала свои задницы, пострадал бы любимый Коннором человек, он бы разорвал весь город на части.

Он попросил Шерлока проверить брата Кордеро. Хьюго находился дома со своей бабушкой, и до сих пор всё выглядело так, как будто «Ацтеки» не давили на него, чтобы он расплатился со своим долгом. Так-то оно так, но Коннор беспокоился. Он и Кордеро, что бы между ними ни происходило (а она трахнула его голову)… закончили. Так что Хьюго и его сестра оказались сами по себе. И ему нужно побеспокоиться о своей собственной семье.

Хороший план. Вот только он не мог перестать думать о ней. Несколько раз, когда они трахались — беспрерывно проигрывались у него в голове всю ночь, каждую ночь, будь он то с Мэдисон, Хейли или Кристи… а нет с КЁРСТИ. Да без разницы. Но более того, он размышлял об их ужине в «Банк Хаус» и о том, как сидя напротив неё, пока они ели и разговаривали, он лицезрел её в том смертельно грешном платье.

Он был прав, что ушёл. Она изменила отношения между ними, а он этого не хотел. Но она по-прежнему засела у него в голове.

Хотя сейчас единственная мысль в его голове была о матери. Он вытащил телефон, но перед тем, как позвонить ещё раз попробовал позвать её во весь голос:

— МАМА!

Он набрал номер, и где-то неподалёку зазвонил её телефон.

Бл*дь!

В тот момент, когда его беспокойство переросло в страх, французские двери, ведущие на задний двор, открылись и вошла его мать, одетая в какую-то соломенную шляпку, свои садовые перчатки и ярко-жёлтые резиновые сапоги.

— Какого чёрта, Коннор? Почему ты ревёшь здесь, как здоровенный гризли?

Облегчение разлилось в его сердце, и он схватил её и поднял с земли.

— Чёрт возьми, мама. Слава Богу!

Она надавила на его в плечи, и он подставил её на пол. Когда он посмотрел вниз на её лицо, она одарила его тем самым взглядом (одна бровь недоумённо приподнята вверх, глаза немного прищурены) — именно так она считывала всё то, что он скрывал. Сколько он себя помнил этот взгляд заставлял его почувствовать себя голым… и виноватым, независимо от того было ли что ему скрывать или нет.

— Ты же знаешь, я не буду спрашивать, почему ты испугался. Просто скажи, нужно ли мне предпринимать меры.

Его мать очень долго была старухой. Она знала правила игры.

— Держи рядом свой телефон. Давай мне или папе знать, где ты находишься, когда уходишь из дома.