Корзина желаний

Вийон тяжело вздохнул. Чтобы поддержать Майрына, он постарался найти в этой истории хоть что-то положительное.

– Радует то, что где-то и кто-то такую вещь уже делал, пусть даже это и произошло в весьма далеком месте и времени. – Сказал Вийон. И, сказав так, он вдруг подумал, что благодаря рассказу Майрына поставленная Бейзом задача стала сделалась из невозможной и невероятной всего лишь безумно сложной.

Майрын кивнул.

– Именно. Если сделал один человек – значит, может и другой; пусть это и большой секрет, но секрет можно узнать; пусть это и сложно, но этому можно научиться.

– Что ж, дело осталось за малым: найти того, кто умеет и обучиться, – Вийон через силу улыбнулся. Товарищи также заулыбались, стремясь поддержать его оптимизм, они хлопали его по плечу, и легкомысленно заявляли, что дело совсем плевое, и половина его уже сделана.

– Жаль, что нельзя сделать дело, дважды начав его, – заметил Флеб. – Ведь если, как говорят «начало – половина дела», то из двух половин должно быть возможно собрать одно целое.

Эта шутка всем понравилась, и тема получила развитие, так, в непринужденных разговорах, четверо товарищей трудились еще некоторое время, пока не приблизился полдень и не пришло время Вийону и Флебу собирать корзины и двигаться в сторону рынка.

Хотя товара у Вийона мало, уже спустя несколько кварталов он почувствовал усталость и ощутил, как тяжелы корзины. Это показалось ему странным – до тех пор, пока он не вспомнил, что со вчерашнего дня стал старше на десять лет. Он еще не был стар, но если не найдется способа расплатиться с Собирателем Дней – старость и дряхлость нагрянут к нему уже совсем скоро.

Место на рынке, где они торговали, принадлежало Бейзу, и до полудня свой товар здесь предлагали корзинщики из южной части Нижнего города. Прежде чем они ушли, Вийон поинтересовался, не известно ли им что-нибудь о корзине желаний – может быть, какой-нибудь слух или история, а лучше всего – достоверные сведения, но получил в ответ лишь настороженные взгляды и отрицательные покачивания голов. Вскоре после того, как они выставили товар на прилавок, появился седобородый нарей Куон Альтур Визот – и, к удивлению корзинщиков, немедленно бросился обнимать и благодарить Флеба.

– Чтобы я делал без тебя, мой друг! – Восклицал пожилой торговец. – Ленивая, бесполезная стража не желала даже шевелиться, чтобы помочь мне, а твой совет оказался как нельзя более кстати! Вчера утром покрытый укусами мальчик, с разорванным ухом и кровоточащим правым глазом, принес мне мои деньги, все до единой монеты! Я так удивился, что даже поблагодарил его, хотя он и не заслуживал благодарности, ведь он просто возвращал украденное. Мальчик в ответ разрыдался и убежал, проклиная меня – кажется, он так и не извлек для себя урока из случившегося. Я очень доволен тем, как все закончилось и обязательно приеду в вашу страну в следующем году. Сожалею, что не смогу одарить тебя деньгами, мой друг, ведь выручки моей, с учетом того, что пришлось заплатить этому странному колдуну в пышной маске, едва хватит на то, чтобы закупить товаров, которые я затем продам в Асунарее. Однако, у меня есть для тебя кое-какой подарок – даже еще лучший, чем золото и серебро!

Заговорщически подмигнув, он поманил Флеба с собой, а Вийон остался, как бывало и раньше, торговать и за себя, и за товарища. Подошел высокий и худой мужчина. Он долго разглядывал товар, а затем поинтересовался, нет ли у Вийона несгораемой корзины.

– Корзина делается из веток, как она может не гореть? – Всплеснул руками Вийон.

Высокий и худой мужчина пристально взглянул на корзинщика и так долго не отводил глаз, что Вийону сделалось неловко. Еще он заметил, что глаза мужчины имеют разный цвет – один был голубым, а другой серовато-рыжим – и это показалось Вийону странным.

– Я полагал, что если ты спрашиваешь о, – голос мужчины внезапно пропал, но губы продолжали двигаться, он будто бы беззвучно произносил слова. Спустя короткое время голос вернулся и мужчина продолжил, как ни в чем не бывало:

– …то являешься мастером в своем деле, а раз так – должен знать и о других корзинах. Кажется, я ошибся.

Он резко повернулся и ушел, и недоуменный вопрос Вийона «спрашиваю о чем?..» повис в воздухе. Вийон повторил движения губ незнакомца, не поверил себе, повторил еще раз, и еще – и тогда наконец убедился, что не обманывает себя. Он выскочил из-за лавки и бросился искать мужчину, но нигде не мог его найти. Удрученный и раздосадованный, Вийон вернулся обратно задавая себе единственный вопрос «откуда он мог знать?..» Кроме друзей, о поручении Бейза он не рассказывал никому, а они вряд ли успели бы разболтать… Ах да, были еще Лэсс и Тервол, корзинщики из южной части Нижнего города. Возможно, разболтали они? Но даже если это и так, мужчина с глазами разного цвета все равно казался весьма загадочным. Вийон подумал, что следует расспросить о нем Лэсса и Тервола при следующей встрече.

Торговля шла плохо, прошел час, и у Вийона купили всего лишь две корзины, при том обе – из числа тех, что принадлежали Флебу. «Где околачивается этот мальчишка?» – В который уже раз подумал Вийон. Флеб появился в тот самый момент, когда Вийон уже начал задумываться, не отправить ли кого-нибудь на его поиски. Юноша казался немного ошарашенным.

– Вийон, послушай! Этот нарей действительно одарил меня! Ты даже не представляешь, чем! По дороге к нам, на острове в Выплаканном море, он у пиратов купил рабыню, захваченную ими совсем недавно – а теперь отдал ее мне! В Алмазных Княжествах у него семья, дети и жена его явно будет недовольна, если он привезет эту рабыню с собой!.. Он хотел продать ее здесь, но так и не нашел покупателя, и в итоге решил отдать ее мне. Вийон, ты не представляешь, какова она собой! Чистокровная хали – светловолосая, голубоглазая, высокая, с длинными волосами и широкими бедрами, с высокой грудью… Я и двух слов связать не мог, когда ее увидел. Я отвел ее домой и поручил маме присмотреть за ней, но боюсь, сейчас лучше не оставлять их одних, ведь эта Лорена совершенно не знает нашего языка!.. Жесткий и холодный язык халей в ее устах звучит так трогательно и музыкально – хотя я не понимаю ни слова… Прошу тебя, поторгуй сегодня за меня, а я подменю тебя в другой раз.

– Хорошо, – Вийон растеряно кивнул, ибо услышанная история казалась совершенно невероятной. Хали были гордым и сильным народом, некогда завоевавшим Хальстальфар, но не слишком многочисленным и постепенно растворявшимся в многочисленных племенах, что склонились перед воинственными северянами. Однако, чистокровные хали еще встречались: их мужчины высоко ценились как воины, а женщины поражали своей красотой. Цена хали-невольницы могла быть баснословной, если бы не одно «но».

– Это дурной подарок, – сказал Вийон. – Из-за нее тебя посадят в яму. Подумай хорошенько, Флеб: держать такую рабынь могут позволить себе только очень богатые и влиятельные люди, да и то – делают они это негласно, ибо в Ильсильваре уже четыреста лет как запрещено рабство. Но если на их шалости, в силу их богатства и влияния, стража закрывает глаза – то неужели ты думаешь, что также снисходительно стража отнесется к тебе?

– Не могу же я ее просто взять и выгнать! – Вскинулся Флеб с таким выражением на лице, что стало ясно: он не столько не может, сколько не хочет выгонять белокурую красавицу. – Ты подменишь меня или нет?

– Подменю, – вздохнув, успокоил товарища Вийон. – Но подожди немного: мне нужно отлучиться по нужде. Я вернусь, и тогда можешь идти.

Покинув рынок, Вийон сделал свои дела у мусорной ямы и зашагал обратно. Когда он проходил мимо переулка, ведущего на Улицу Змей, то вновь, как и два дня назад увидел крысу, которая грызла известку на стене дома. Сложно было сказать, та или эта крыса или другая – она была довольно крупной, но, кажется, не настолько крупной, как первая. Вийон стал наблюдать. Крыса выгрызла несколько линий и черточек, а затем ее кто-то спугнул и она убежала. В глубокой задумчивости корзинщик вернулся на свое место. Он хотел рассказать о случившемся Флебу, но юноша, раздраженно бросив «Что ты так долго?», умчался, не желая ничего слушать. Вийон снова остался один. Покупателей не было, солнце пекло нещадно, и все, что оставалось корзинщику – сидя в тени навеса, обдумывать свою жизнь. Столько всего случилось, и продолжало происходить! Он совершенно не чувствовал себя готовым к тому, чтобы события в его жизни развивались так быстро и чтобы их было так много. На него свалилось столько забот и бед, но, кажется, судьба как будто бы пыталась намекнуть ему на что-то сегодня: сначала этот странный разноглазый мужчина, а затем вновь эта крыса! Что все это могло значить, и если это были послания судьбы, то на что они намекали? Не зная, что и думать, корзинщик решил обратиться к Мелану Ортцену, торговавшему на столе по соседству. Как и корзинщики, Мелан получал материал для своей работы от Бейза, отдавая ему взамен свои лучшие изделия, но плел не корзины, а иные изделия – игрушки, обереги, ловушки для снов, различные украшения для дома – все из прутьев, соломы, бересты, иногда – с добавлением семечек или лоскутов крашенной ткани. Из совершенно бесполезных вещей, вроде арбузных косточек, Мелан мог выложить целую мозаику, изображавшую улицу, или дикого зверя, или портрет человека – при том, если смотреть на картину с разных точек зрения, изображение становилось разным. Товары Мелана хорошо расходились, и, по сравнению с корзинщиками, он жил совсем небедно – но, конечно, далеко не так богато, как Бейз.