Из духа и оков (ЛП)

— Спасибо, что подождал, пока я скажу «войдите», — прорычала я, ненавидя то, что мои щеки были красными. Я ощущала жар своего румянца. Больше этого мне не нравилось, что я почти желала, чтобы Истон вошел раньше и увидел.

Я хотела наказать себя. Но это вряд ли вскоре прекратится, так что нужно было терпеть это.

— Я думал, ты уже встала и готова, прости, что помешал.

Он не звучал виновато. И, когда я повернулась к нему, я увидела нахальную улыбку. Он всегда так улыбался, это я даже любила. Но я не собиралась признаваться в этом.

— Как скажешь. Ты тут просто так? — спросила я, пытаясь сохранять расстояние между нами. Было сложно, когда я хотела прильнуть и обнять его. Сказать ему, что все будет хорошо, как он делал со мной.

Я уже не была той девочкой. Мне это не нужно было. Мне нужно было покончить с делами. И я не могла сделать это, если отвлекалась.

— Ты говорила, что этим утром нам нужно поработать с Эмори. Я думал об этом всю ночь. У меня есть план.

Я приподняла брови, сделала пару шагов вперед.

— Какой?

— Сифон тянет магию и жизненную энергию из мага перед собой.

— Знаю. Так ты говорил.

— А если мы используем то, что многие сифоны никогда не видели.

— Я не знаю, о чем ты.

— Мага Духа.

— Я не такая. У меня нет этой стихии. И как это должно сработать?

— Маг Духа может видеть, что внутри других мейсонов. Они видят все стихии, душу. Я не знаю, что происходит после этого.

Он сунул руки в карманы камзола, и я покачала головой.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Я тоже. Но, может, это поможет? Я не знаю, что делать, Лирика. Многие сифоны умирают, потому что не знают, как справиться с силой. А те, кто выживает, обычно оказываются зарезаны мечом, потому что постоянно пытаются убить тех, кто перед ними. Я не хочу, чтобы твоя подруга проходила такое.

— Я не знаю, что делать.

— Джастис работает над оковами, которые не такие… ограничивающие физически.

Мои брови приподнялись.

— Твой дядя создает оружие.

— Он кузнец, — исправил Истон. — И лучший здесь. Если мы подавим ее силы, может она сможет управлять тем, что внутри нее, и не будет все время визжать.

— Она всегда так себя вела. А если это изменило то, что внутри ее, а не только силы?

— Не знаю, Лирика. Мы сделаем, что сможем. Что должны.

Я подняла голову.

— Я не хочу, чтобы она умерла.

— Твоя бывшая девушка не умрет от моей руки. Если не навредит тебе. Если она попытается тебя убить, ей конец.

— Она так не сделает.

— Ты этого не знаешь. Так, давай разберемся. Посмотрим, сможешь ли ты открыть магию Духа или что — то, чтобы помочь ей.

— Если бы я знала, как это сделать, уже сделала бы. Я не могу просто открыть Дух и сделать это. Все работает не так.

— Знаю. Я видел, как ты открывала некоторые свои стихии.

— Люди почти умирали ради этого. Я не знаю, что это значит.

— Давай попробуем разобраться. Вреда не будет, — он сделал паузу и пожал плечами. — Ладно, может, больно будет. Мы можем потратить на это утро. А потом у нас другие дела. Королевство в опасности, и, хоть я хочу помочь твоей подруге… бывшей девушке… это не единственная проблема, с которой я разбираюсь.

— Сначала перестань ее так звать.

— Как? Это правда.

— Ты рычишь из — за этого и хочешь поддеть меня. Мне это не нравится. Она достаточно меня мучила. Не нужно и тебе так делать.

Он посерьезнел и кивнул мне.

— Понял. Перестану.

— Хорошо.

Он вытянул руку, и я посмотрела на его ладонь, гадая, стоит ли ее сжать.

А потом он насмешливо ухмыльнулся, и я взяла его за руку. Видите? Все было в порядке. Я не разбивалась внутри, эмоции не душили.

Он повел меня к подземелью, медленно убрал руку, когда мы вошли в комнату, где были другие.

Джастис был там с тремя металлическими браслетами в руках, два были меньше, а один — больше. Он хмуро смотрел на Эмори.

Ридли и Розамонд стояли в другой стороне, говорили между собой, а Родес стоял перед Эмори, разглядывал ее лицо. Люкен был в углу, держал Брэлинн, Дрейк плясал у его ног. Вин и Тиган сверлили друг друга взглядами, и я заметила еще кое — кого в комнате.

Гаррика.

Я посмотрела на Истона, тот склонился ближе. Настолько близко, что только я слышала его шепот на ухо. Его теплое дыхание вызывало дрожь на моей спине. Я игнорировала это.

— Он тут, потому что мы следим за ним. Не переживай, он не узнает наши тайны.

Я кивнула ему, оторвала взгляд от Гаррика, робко глядящего на меня. Он выглядел испуганно, словно боялся, что мы убьем его на месте.

Он работал на Серого, может, как Истон, но Гаррик был свободен. Истон — нет. Истон был в оковах, а Гаррик мог ходить и делать, что хотел.

Я не знала, кому доверять. Но точно не Гаррику.

— Я не думала, что опоздала, — быстро сказала я, все посмотрели на меня, даже Эмори, хмурясь.

— Ты плохо спишь, и я сказала им дать тебе отдохнуть, — сказала Розамонд с придыханием.

Я посмотрела на нее, ее глаза были стеклянными, словно она смотрела вдаль.

— Ты в порядке?

Она кивнула, потирая висок.

— Немного болит голова. Видения приходят быстрее нынче. Я их ненавижу.

Ридли вдруг оказался рядом, поднял ее голову и заглянул в глаза.

— Как ты себя чувствуешь, Пророчица? Где болит голова? Кружится? Тошнота?

— Я в порядке, Ридли. Ты чудесный целитель. Но это ты не исправишь.

— У целителей тоже бывают видения, — прошептал он, и я посмотрела на Истона.

Он едва заметно тряхнул головой, и я повернулась к остальным. Я не знала, что у целителей могли быть видения. Ридли узнал магию Пророка до этого. Я посмотрела на свой браслет, который всегда носила.

Алура дала его мне, и Розамонд его сделала. Там показывало, на какой территории мне нужно быть, так я думала. Каждый символ представлял территорию, стихии обжигали мою кожу, и я знала, где была нужна.

Браслет не был активен на моем запястье, значит, я была там, где нужно. Или хотела, чтобы я была тут нужна.

— Я в порядке, целитель. Не переживай. Давай переживать об Эмори, — тихо, но сильно сказала Розамонд.

— Мне не нужны ваши тревоги, — выдавила Эмори.

— Эмори. Дай нам помочь.

Я шагнула вперед, и толпа разделилась, чтобы я встала перед ней.

Ее черные волосы были растрепаны вокруг ее лица, ее обычно короткая челка уже не скрывала лоб, а съехала в сторону, словно она рвала пряди руками снова и снова. Ее каре было уже не выше плеч, задевало плечи и ниже.

Ее не стригли после мира людей. Я тоже не стриглась.

Я хотела что — нибудь сделать. Я знала, что ничего не могла. Вряд ли моя попытка открыть магию Духа поможет ей. Может, когда — нибудь у меня будет эта стихия, и я смогу помочь. Может, мы сможем разобраться в произошедшем, и почему она была такой злой.

— Почему ты так злишься? — спросила я, не понимая, что спрашивала, пока вопрос не вылетел.

— Из — за всего, что вы со мной сделали. Я была бы в порядке. Я была бы в порядке в мире людей без этого. Не зная об этих мирах. А ты влюбилась в милое лицо и серебряные глаза. Алура и Розамонд были там. И те монстры напали на нас. Я не хотела быть тут. Я пошла, потому что знала, что ты не справишься сама, — она рассмеялась. Жуткий звук вызвал дрожь на моей спине. Что — то в ее тоне говорило, что она не имела в виду все, что говорила. Она боялась, как боялась бы я, и этот страх сказывался на ее тоне.

— Эмори, мне очень жаль.

— Нет. Тебе не нужно извиняться. Я тут из — за тебя. Но это была не ты. Нет, это были они. Те, кто хотел сделать меня такой. Какой бы я ни стала. Для чего бы они ни хотели меня использовать. Посмотри на меня. Я такая, какой они хотели меня создать. Истекаю кровью внутри и хочу умереть. Они хотели, чтобы я одолела тебя. Я не смогла. Я даже простое дело не смогла сделать. Я ненавижу это. Почему тебе просто не покончить со мной? Почему не упростить это?

Она посмотрела на Джастиса, и я знала, что она уже просила его. Она просила его убить ее. Я хотела кричать. Я хотела упасть на колени и попытаться все исправить.