Конец игры

– Химия своё дело знает – проговорил сержант ВДВ, и указал на раненого, прикрытого шинелью с погонами майора.

После этого медсестра обошла всех, и через минуту стороны перестали доноситься из кузова.

– Ну а теперь красавица не жлобись, и ответь на вопросы капитана – попросил сержант.

Медсестра тяжко вздохнула, и на её щёчках появился румянец.

– Вон там город Волоколамск – сказала она и указала немного правее дороги по которой приехал грузовичок. – Но туда не пробиться, немцы перекрыли все пути.

Услышав знаковое название населенного пункта, Сухов быстро подгрузил трехмерную карту Московской области, в информационное поле, и определил их примерное местоположение.

– Значит вон там железная дорога, и станция Дубосеково? – уверенно проговорил капитан ВДВ, указав на дорогу.

– Да – подтвердила медсестра.

– А сегодня шестнадцатое число – пробурчал Сухов, не вполне доверяя самому себе.

– Сухой, что такое? – поинтересовался сержант, почувствовав его смятение.

– Да то что сегодня днём, шестнадцатого ноября, один из батальонов Панфиловский дивизии, даст под станцией Дубосеково бой и сожжёт пару десятков танков и бронетранспортёров, замедлив продвижение массивной танковой группы.

– Подвиг двадцати восьми панфиловцев – ошарашенно проговорил сержант.

– Он самый.

– И кто конкретно так отличится?

– Кажется четвёртая рота – ответил Сухов, который в этот момент лихорадочно вспоминал, всё что помнил из истории обороны Москвы.

– Нет, четвёртая рота сегодня точно боя не даст – неожиданно проговорила медсестра.

– Почему? – спросил Сухов.

– Да вот почему – пробурчала она и указала на раненых. – Это почти всё что от неё осталось. Вчера вечером прямо на только что подготовленные окопы налетели бомбардировщики и отутюжили там всё. Мы с Абаем и несколькими бойцами всю ночь раненых собирали. Теперь на позициях от силы взвод наших остался, да и то там половина контуженный и легкораненых.

После объяснения девушки, капитан переглянулись с сержантом, и вернул шофёру трёхлинейку. А ещё через пару минут грузовичок скрылся за поворотом.

– А может, их позиции заняла другая рота? – спросил боец в ратнике, слышавший весь разговор.

– Не знаю, надо на месте посмотреть. Тут пешком идти километра три. Сухой, предлагаю прогуляться – предложил сержант.

– А выдержишь? – поинтересовался Сухов, и сержант в ответ коротко кивнул.

Капитан и сам хотел разобраться в том, что тут происходит, и понять, что делать дальше. Ведь если они действительно вырвались из хроно-аномалии и попали в 1941 год, то им придется прятаться даже от своих.

Через пол часа, они добрались до железной дороги, и осмотрели развороченные взрывами позиции. Судя по дымку костра, обнаруженным визором часовым, и плохо замаскированным блиндажам, на правом фланге осталась пулемётная точка с «Максимом», и пара окопов с противотанковыми ружьями.

Посмотрев через боевой планшет на практически точную схему расположения бойцов, сержант нахмурился.

– Нет, так они и пару танков не задержат.

– Согласен, два «ПТРД» и станковый пулемёт. Этого маловато будет – нехотя согласился Сухов.

– А сколько конкретно немцев пойдет через позиции батальона.

– Танковый полк и батальон мотопехоты – уверенно ответил капитан.

– Значит никакого подвига панфиловцев не было – растерянно проворчал боец в тяжёлом ратнике.

Выслушав его, капитан и сержант переглянулись. И в этот миг Сухов понял, что так просто отсюда не уйдет. Поэтому что просто себе этого потом не простит. Одноногий сержант почувствовал настрой командира, и вытянув из разгрузки голубой берет, надел его на покрытую мелкими шрамами короткостриженную голову.

– Нет. Подвиг был – зло прорычал капитан Сухов, и посмотрел в глаза последних, оставшихся в живых бойцов его роты ВДВ. – Пошли парни, надо просто немножечко помочь нашим. Надеюсь боезапаса у нас хватит – спокойно добавил он, затем перехватил поудобнее пулемёт, вышел из-за обожжённой стены сруба, и побрёл в сторону линии покрытых воронками окопов.

Интерлюдия 4. Отрыв

Координатор.

Человекоподобный аватар ИскИна трепыхался, словно попавший под шквальный ветер кусок медленно тлеющей ткани, при этом от него постоянно отрывались ярко горящие пиксели, беспрепятственно проходившие через оболочку хроно-тория и бесследно исчезавшие, между ветвей голограммы гигантского древа.

Координатор стоял на возвышении, обозначающем пси-активную точку силы, и дирижируя тонкими пальцами, увеличивал и приближал разные части идеально сформированной многомерной голограммы, раскинувшийся на десятки километров в информационном поле хроно-тория. Увлекшись процессом, мастер будто специально не обращал никакого внимание на медленно обугливающуюся фигуру ИскИна помощника.

Наконец закончив повторную проверку энергетических каналов, наиболее приближенных к месту рождения аномалии, координатор максимально увеличил кусочек материализовавшейся энергии, состоящий из четырех оторвавшихся от тупиковой ветви тускло моргающих точек, и принялся их всячески вращать вокруг множества осей чрезвычайно сложных девятимерных координат.

– Они обречены – наконец подвёл итог координатор, и определив точные границы влияния аномалии, выставил таймер, отсчитывающий минуты до её неминуемого соприкосновения с оболочкой, прикрывающей древо от извечного хаоса. – Как только отражения дотронутся до грани, их слабенький энергетический источник перегорит.

– Ваш анализ безупречен, и полностью совпадает с выводами всех ИскИнов аналитиков данного сектора – тут же подобострастно согласился ИскИн помощник, и его аватар изошёл сотней ярких искорок.

– Я не просил перепроверять мои выводы – ледяным тоном заявил хозяин хроно-тория, и, хотя он практически не повысил голос, аватар ИскИна затрепыхался ещё сильнее и начал обугливаться. – Ты меня подвёл, и должен за это ответить.

Посулив кару, координатор мимолётно взглянул на ИскИна помощника, и аватар того рассыпался на сноп ярких искр, из которых родился стандартный комок света.

– Если хочешь быть внешне похожим на человека, то это надо заслужить – сказал координатор, и комок света мигом скукожился, едва не превратившись в крохотный огарок.

– Я приму любое наказание – смиренно изрёк ИскИн, используя стандартный синтезированный голос.

– Ты выследил, куда сбежал этот трус?

– Да, бывший охотник попал под контроль одного из членов совета круга координаторов – тут же ответил ИскИн, и перед координатором появился список контактов, с точными крипто-данными того, под чей контроль попал беглец. – Прямо сейчас, вы можете инициировать через сеть «НИМБУСА», процесс принудительного изъятия, и возврата вашей собственности.

– Нет, от меня только этого и ждут, некоторые члены совета. Я не дам им повод найти во мне изъян. К тому же простая дезинтеграция или обнуление цифрового профиля, это очень мизерная плата. Так что пусть это ничтожество остаётся у того, к кому он по глупости попал. Надеюсь ему понравится копаться в грязи потусторонних миров Тангейзера, и вкушать прелести жизни в кусках реальности, попавших под влияние Хаоса.

После короткого приступа неконтролируемого злорадства, хозяин хроно-тория тяжко вздохнул, и взмахнул тонкими пальчиками, собираясь убрать из поля видимости выделенный кусочек реальности, но тут же замер, заметив, что вокруг четырех трепыхающихся огоньков аномалии начали появляться тускло моргающих точки.

Мгновенно среагировав, координатор ещё сильнее увеличил голограмму, зачерпнув силу из источника пси-активности, и принялся вычерчивать связи между точками, выявляя структуру появившихся отражений.

– Этого не может быть – ошарашенно заговорил он, когда количество точек перевалила за три сотни. – Аномалия реанимирует давно погибшие теневые отражения, и строит собственный зародыш нового древа. Но откуда у них столько энергии?

Хозяин хроно-тория, начал активировать сотни рабочих и боевых ИскИнов, вырывая их из забвения вечного стазиса. Быстро отдавая им короткие команды, он распределял боевым группам задачи, собираясь раз и навсегда дезинтегрировать спонтанно расширяющуюся аномалию. Правда каждый раз, когда уже казалось, что всё подготовлено к сокрушительной атаке, ему приходилось менять планы, в связи с постоянно обновляющимися данными.