Страница 8 из 18
– Так ты – это он? – спросил чужестранец.
– Конечно, я, дурень, кто же еще? – осклабился гоблин, продемонстрировав, что большую часть острых желтых зубов, несмотря на преклонный возраст, сохранил в целости. – Но, что касается найма лодки, лучше на кое-какие из кораблей погляди. Куда, говоришь, тебе требуется?
– Мне нужно в Гавань Менетилов.
– К дворфам, стало быть, в гости? – проворчал Головокружилкинс, будто не замечая в голосе незнакомца никакой странности. – Туда из этих кораблей ни один не пойдет, будь уверен! Хм-м-м… А может…
Внезапно гоблин выпрямил спину.
– А может, и тебе туда не добраться!
Блеснув раскосыми, почти змеиными, черными с кораллово-розовым отливом глазками, он бросил взгляд за спину возможного нанимателя, и тот оглянулся назад.
Да, их появление было делом вполне ожидаемым. Уловка, древняя даже для тех краев, откуда чужеземец явился. Грабители есть грабители, и трюки они неизменно предпочитают опробованные, проверенные на опыте множеством предшественников.
Головокружилкинс выхватил из-за ящика, на котором сидел, длинную палку, увенчанную огромным острым гвоздем, торчавшим из ее тяжелого конца вбок на добрых полфута. Ловкость, с которой управляющий пристанью изготовил оружие к бою, свидетельствовала о многолетнем опыте, однако бросаться на помощь страннику в плаще он не спешил.
– Тронете мое хозяйство, я ваши треклятые головенки в кашу размозжу, – предостерег он пиратов.
– С тобой, Головокружилкинс, мы ссориться даже не думали, – пробормотал один из троицы – тот, что в таверне разглядывал новоприбывшего пристальнее других. – У нас только к нему вот, к другу нашему, небольшое дельце имеется…
Незнакомец медленно повернулся лицом к подошедшим, а разворачиваясь, откинул на спину капюшон плаща. Лицо, иссиня-черные волосы длиной ниже плеч, пара рогов, гордо венчающих голову…
Троица из таверны, вытаращив глаза, дружно подалась назад. Двое заметно встревожились, однако вожак, сплошь покрытый шрамами, вооруженный кривым ножом длиною почти в целый фут, только осклабился.
– Вот оно как… симпатичная дамочка… пусть и неведомой расы. Ну что ж, красавица, подавай-ка сюда кошелек!
– Содержимое моего кошелька не принесет вам особой радости, – отвечала путница, развеяв чары, скрывавшие ее истинный, весьма мелодичный голос, а заодно и манеру речи. – Что – деньги? Тлен, мираж…
– Вот-вот, нам как раз сейчас немного тлена не помешает, верно, ребята? – парировал вожак.
Его товарищи согласно крякнули. Как ни велико было их изумление, а жадность оказалась сильнее.
– Давайте кончать, пока костоломы не пронюхали, – добавил один из двух остальных пиратов.
– Здесь они еще не скоро появятся, – прорычал первый. – Но что верно, то верно: мне вовсе не улыбается откупаться добытым от стражей!
Все трое придвинулись к намеченной жертве.
Но путница решила предоставить им еще шанс.
– Вам вовсе не хочется этого делать. Жизнь драгоценна, кровопролитие – зло, так разойдемся же с миром.
Один из подручных вожака, лысеющий, худой, как скелет, заколебался.
– Послушай, Дарго, а может, она и права? Может, оставить ее в…
Вожак по имени Дарго немедля оборвал его, ударив наотмашь в зубы и смерив свирепым взглядом.
– Что это на тебя нашло, тюлений ты сын?
Второй грабитель ошеломленно заморгал, таращась на рослую женщину.
– Не знаю, – пробормотал он. – Похоже, это она со мной что-то сделала.
Дарго, скрипнув зубами, повернулся к путнице.
– Проклятые маги! Ну, это был последний из твоих фокусов!
– Нет, мое призвание совсем в другом, – поправила чужестранка.
Но Дарго с дружками ее не послушали. Рассудив, что проворство поможет избежать новых чар, пираты бросились к ней. Согласно здравому смыслу, от любого чародея следовало бы бежать, да поскорее, однако со здравым смыслом дела у грабителей, по-видимому, обстояли неважно.
Из левого рукава плаща показалась ладонь – голубая ладонь, отчасти покрытая сетью блестящих, с медным отливом прожилок, и путница негромко пробормотала на восхитительном родном языке, коего так долго не слышала ни от кого, кроме самой себя, молитву за нападающих.
Вожак вновь повел себя вполне предсказуемо – ткнул ее в грудь клинком.
Путница ловко, не сходя с места, уклонилась от неуклюжего выпада, а когда предводитель грабителей провалился вперед, легонько толкнула его в плечо. Пролетев мимо, пират с разгону врезался в твердые доски соседнего причала.
В то время как он упал, его тощий товарищ выхватил абордажную саблю и полоснул путницу по вытянутой руке. Она грациозно отдернула руку и лягнула пирата в живот, да не ступней – массивным, на удивление твердым раздвоенным копытом.
Второй пират кубарем, точно его с разбегу боднул таурен, отлетел назад, прямо на третьего – горбоносого, несколько шире в плечах. Столкнувшись друг с дружкой, оба запутались в руках и ногах и повалились наземь.
Путница развернулась назад. Из-за ее ушей выдвинулась, обрамляя тонкие, но миловидные черты лица, пара щупалец – единственное внешнее проявление хоть каких-нибудь чувств. Поймав запястье Дарго, вновь бросившегося в атаку, она обратила его же силу против него.
Пират взвыл от боли в захрустевшем плече. Путь его уже вел к земле, а потому оборонявшейся не составило никакого труда уложить негодяя ничком себе под ноги.
Головокружилкинс, по-прежнему восседавший на ящике, фыркнул от смеха.
– Ха! Дренейские дамочки – воробьи стреляные, а? И красотой притом не обделены!
Взглянув на гоблина, дренейка не почувствовала в его замечании злого умысла. Тому, что он уже видел дренеев, или слыхал о них, при его-то роде занятий удивляться не стоило. В этот момент он был охвачен искренним любопытством, а еще от души забавлялся – и не более того.
Во время схватки управляющий пристанью занял позицию нейтральную – решение вполне понятное, хоть и не самое лучшее для нее. Дело в том, что дренейке хотелось бы сохранить свои дела в тайне. Ее занесло не туда, где следовало бы находиться любому из ее племени… но клятва и взятое на себя поручение выбора не оставляли.
– Кость не сломана, – шепнула она, склонившись к Дарго.
Но разозленный грабитель, похоже, не оценил ее жеста. Сказать откровенно, она сделала все, что могла, только бы никого не ранить, невзирая на всю подлость их умысла. К несчастью, без жесткого урока тут было не обойтись, однако теперь все трое сделались куда более склонны прислушаться к ее совету… и уступить воздействию ее дара.
– Вам лучше всего удалиться и забыть о сем инциденте, – ровным тоном объявила дренейка.
Дар придал ее призыву дополнительный вес. Кое-как поднявшись на ноги, Дарго с товарищами кинулись прочь, будто псы с подожженными хвостами – даже оружия не подобрали.
Дренейка вновь повернулась к Головокружилкинсу. Гоблин, как ни в чем не бывало, кивнул.
– Конечно, под этим плащом мало что разглядишь, но от тебя просто-таки несет жрицей.
– Да, в моем роде занятий ты не ошибся.
Головокружилкинс заулыбался.
– Жрица, маг, чудище, женщина, мужчина – мне все равно, только деньги плати! Видишь ту красную лодку? – уточнил он, ткнув крючковатым пальцем в сторону берега. – Доброе судно, если найдется, чем расплатиться.
– Найдется, – подтвердила дренейка. Из недр ее рукава вновь появился все тот же кошелек. – Если я могу быть уверена, что эта лодка доплывет, куда нужно.
– Доплывет, доплывет… только без меня на борту. Нужна команда – так незачем было, хе-хе, ту жалкую троицу отпускать!
Но жрица только пожала плечами.
– Мне нужно только судно в рабочем состоянии. Дальше я справлюсь сама, если судьба не распорядится иначе.
Дренейка бросила гоблину кошелек. Немедля развязав его, Головокружилкинс высыпал монеты на ладонь и в радостном изумлении поднял брови.
– Ну что ж, этого хватит… хоть и в обрез, – объявил он, осклабившись шире прежнего.
Ни слова более не говоря, жрица подошла к указанной лодке. Обросшие не одним слоем водорослей, борта суденышка были скорее зелеными, чем красными, доски – весьма потертыми, однако изъянов в прочной обшивке она не заметила. Единственным, что сообщало пятидесятифутовому шлюпу способность двигаться, оказалась крепкая мачта с гротом и фоком. Забравшись на борт, дренейка обнаружила также пару жалких, припасенных на крайний случай весел, покоившихся на крюках, вбитых в борта изнутри.