Страница 3 из 13
– Я же говорила, что я – фея. Или ты до сих пор не веришь?
– Это ради меня такой цирк? Или вы каждый день представления даёте? – я осторожно села на стул. Если тут посуда летает, то стулья вполне могут бегать, а стол брыкаться.
Эмилия оглядела стол, крикнула в сторону кухни:
– Чайник, тебе особое приглашение требуется?
– Не заварено! – донеслось из кухни ворчливое.
Ожидая появления чайника, я украдкой разглядывала фею в свете дня. Эмилия была красивой, но за собой следила плохо: овал лица, несмотря на молодость, уже слегка поплыл, рукам не помешал бы маникюр, да и дурацкий парик с буклями в три ряда фею отнюдь не красил. Впрочем, внешность, подпорченная модой, была не самой важной частью облика феи.
Эмилия была пугающе странной. На вид ей нельзя было дать больше двадцати пяти, но она казалась древнее египетских пирамид. Фею старили глаза, в которых не было ни грамма молодого задора, а только дикая тоска, сродни той, что нападает, когда приходится пересматривать очень скучное кино.
Минут через пять из кухни показался чайник, укутанный полотенцем, как тюрбаном. Подлетев к столу, ворчун притормозил, выбирая место для посадки, чашки и блюдца почтительно расступились, освобождая взлётно-посадочную полосу. Чайник грузно плюхнулся на стол, строго глянул на меня расписным своим узором.
Эмилия налила мне чаю, подала чашку. Я протянула руку к ложкам; те отпрянули, зазвенели испуганно, как будто могли растаять в кипятке.
Ишь, негостеприимные какие! Эмилия пригрозила своенравной посуде:
– Хватит!
Однако, как тут весело. Или фее скучно, и она так развлекается? Эмилия, как будто прочитав мои мысли, сказала:
– С тех пор, как тебя привели в этот мир, мне скучать не приходится.
Она мне жалуется? Не сама ли говорила, что заказала меня. Её заказ – её проблемы. Но, решив не обострять, сказала я совсем другое:
– Так говоришь, как будто я в этом виновата.
Фея кивнула:
– Почти. Это же ты мечтала попасть в сказку.
– Может, и мечтала, но я не просила мои мечты исполнять.
– То есть, в сказку ты больше не хочешь? – Эмилия посмотрела на меня, как вошь на буржуазию, проворчала: – Зачем мечтала?
Вообще-то, это была не единственная мечта, а исполнилась именно она. К тому же, мечта – не электричка, не предупредила: «Осторожно, сказка приближается», нагрянула вероломно, как фрицы в сорок первом.
Фея смотрела требовательно, но я не торопилась отвечать. Когда я поняла, что попала в чужой мир, чуть не умерла от страха, представив своё невесёлое будущее, но долго не страдала – появилась Эмилия, и я забыла о том, что нахожусь в другом мире. А сейчас даже не знаю, что делать, разрываюсь на части: и домой хочется вернуться, и в сказке побыть немного. Эмилии моя неуверенность не понравилась:
– Зачем я трачу время на человека, который сам не знает, чего хочет? Я верну тебя домой, через два дня, в новолуние. Хотела пригласить на бал, но теперь не вижу смысла.
– Бал? Что за тусняк?
Мои слова вызвали новую волну недовольства. По мнению Эмилии, молодая девушка не может так выражаться. Я извиняться не стала. Эмилия поджала губы, презрительно цедя слова, рассказала, что на днях состоится грандиозный бал в честь дня рождения наследного принца Нейлина – его высочеству стукнет девятнадцать. На этот бал приглашены все красавицы и красавцы королевства. Люди готовы полжизни отдать за то, чтобы попасть на такое празднество, а я нос ворочу.
Справедливости ради, о бале я узнала только что! Но Эмилию, кажется, обидел сам факт того, что я не прыгала до потолка, оказавшись в доме феи. Да ради… Неба! Жила без сказки девятнадцать лет, и ещё столько же проживу. Конечно, мы не поругались, но остались очень недовольны друг другом, и до вечера почти не разговаривали. Фея обиделась и молчала. Я же сделала выбор в пользу возвращения домой.
После ужина я ушла в мансарду и завалилась, было, спать, но в комнате было душно, пришлось вставать и открывать окно. Приоткрыв одну из створок и слушая шум листвы, я думала о королевском дворце, бале и принце. Может, действительно съездить туда и глянуть на этого местного красавца? Или ну его на фиг?
От размышлений отвлёк конский топот, раздавшийся в ночной тиши. Судя по звукам, кто-то приближается. Я прикрыла окно, глянула из-за тонкого тюля. Да, так и есть, на опушке леса появился большой тёмный силуэт. Всадник спешился, пошёл к дому. Стукнула дверь, Эмилия вышла на крыльцо. Надо же, встречает! Кто ж такой прикатил-то?
Незнакомец, одетый во всё чёрное, поднялся на крыльцо, судя по звукам, поцеловал Эмилию и спросил:
– Она едет?
– Не хочет, но поедет.
– Прекрасно. Держи.
Послышалась какая-то возня, похоже, мужчина начал приставать к фее, та, отбившись, произнесла недовольно:
– Завтра! Всё завтра.
Мужчина что-то произнёс, но я не разобрала, фея жёстко повторила: «Завтра», и ушла в дом. Стукнула, закрываясь, дверь. Визитёр пробурчал: «У, ведьма», и направился к лошади, привязанной у опушки. Мужчина ускакал, затих стук копыт. В доме наступила тишина.
Я прошла к кровати, шлёпнулась на матрас и, заворачиваясь в одеяло, подумала: «Чёрта с два! Я еду домой!».
Проснувшись на рассвете, я долго лежала в кровати, разглядывая потолок, и думала о предстоящем бале. О мужчине в чёрном, которому почему-то нужно было, чтобы я поехала на бал, я не вспомнила. Я думала лишь о том, что очень хочу на этот проклятый бал. Так хочу, что, кажется, умру, если не поеду.
Сорвавшись с кровати, я начала одеваться, думая только о том, как сказать фее, что я передумала, и старательно отгоняла мысли о том, что Эмилия может отказать. Перебрав несколько вариантов, решила не умничать и, спустившись в гостиную и сев за стол, сказала, как в холодную воду прыгнула:
– Извини, Эмилия, но я была не права. И я очень хочу съездить на бал.
Фея оказалась великодушной, не стала злорадствовать, зато посуда удивлённо переглянулась. Чайник, расщедрившись, сам двинулся со своего места, растолкав тарелки, налил мне заварки, а чашка метнулась за кипятком.
Не поняла. Они-то чего обрадовались? Я начала размешивать сахар, небрежно стукнула по краю чашки. Та возмутилась:
– Поосторожнее! Я же фарфоровая, а не железная!
– Простите, не хотела,– я положила ложку на стол как хрустальную. Мало ли, ещё и она начнёт возмущаться, что я небрежна.
Завтрак прошёл в полном молчании, но после трапезы Эмилия начала вводить меня в курс дела: рассказала о Нейлине, о принце Станиславе, который был красив как картинка. Если фея хотела меня этим привлечь, ошиблась. Я испугалась. Я уже видела, во что может превратиться сказочный принц, но желание попасть на бал не пропало. Нет уж, поеду, гляну, чем местный мир живёт, и какие красавцы тут пасутся.
Объяснив, что и почём в Нейлине, Эмилия начала показывать фигуры местных танцев, вся сложность которых состояла лишь в правильном порядке их исполнения. Первый танец был проще некуда: поворот вправо, поклон, поворот влево, поклон, проход вокруг партнёра. Ерунда на постном масле. Второй танец был посложнее – фигур побольше, но те фигуры были проще пареной репы: обычные шаги, поклоны, повороты. Короче, ерунда.
Урок танцев продлился час, потом мы пошли обедать, а после обеда фея куда-то укатила и вернулась лишь к ужину, во время которого передала мне приглашение на имя Изабел Сте Кор. Мне не понравилось, как фея сократила моё имя, но возмущаться смысла не было, потому я промолчала.
На следующий день приготовления к балу начались сразу после завтрака. Сначала фея наколдовала бальное платье по моему рисунку: нежно-голубое с длинной широкой юбкой, украшенной ручной вышивкой. Это платье, созданное известным дизайнером, показывали по ТВ, как пример искусной ручной вышивки. Так вот в нашем мире мастера корпели над платьем полгода, а Эмилия создала его за пару минут, и качество вышивки было высочайшее. Магия рулит.