Страница 7 из 14
18 – в переводе – «единственный выбор»
8
Очнулся Аонгус в незнакомом месте. То ли в шалаше, то ли в палатке. Нестерпимо хотелось пить. Но он сдержал своё желание. И подавил стон от боли израненного тела. Мозг работал чётко и ясно – сначала надо разобраться, где он. В плену у врагов? Или на руках у друзей?
В проёме откинувшегося полога показался тонкий силуэт, и Аонгус поспешил закрыть глаза. Кто-то осторожно приблизился к нему и положил прохладную ладошку на его лоб. Этот простой жест доставил королю неизъяснимое блаженство.
– Слава богу! – произнёс смутно знакомый голос, – Кажется, жар спал.
Аонгус перехватил руку и открыл глаза.
– Эй, Ваше Величество! Отпустите! Больно же!
– Тэмхас, дружище! Это ты? – обрадовался король.
– Я! Кто же ещё? Лечишь тут, лечишь, – проворчал мальчишка, – а они, не успеют встать, как руки начинают выкручивать. А то и нож к горлу приставляют.
– А что, и такое бывало? – удивился Аонгус.
– А то! Делают вид, что бездыханным трупом валяются, а сами так и норовят напасть. Я, вообще-то, не в обиде, лишь бы выздоровели, но так же и убить не долго! Вы, как, Ваше Величество? Болит что? Знахаря позвать? Себя помните? Что было помните? – забросал короля вопросами Тэм.
– Прекрати трещать! У меня и без тебя в голове звон стоит. И подай воды, – как можно более строго произнёс Аонгус.
– Ну, вот! Не успел очухаться, а уже командует! – пробурчал мальчишка, но воду подал.
Подождал пока король напьётся, и хвастливо сказал:
– Между прочим, я тут главный! И пока не поправитесь окончательно, так и будет!
«Ишь, ты! Главный он!», – подумал Аонгус, но на дерзкую тираду обращать внимания не стал. Попробовал сесть. Правая рука ещё болела. Было тяжело дышать, как будто огромный камень давил на грудь. Но лежать не хотелось. Да и надоело всё время смотреть на мальчишку снизу вверх. Тэм возражать возне раненого не стал. Помог подняться, заботливо подоткнул подушки, чтобы удобнее было сидеть. Аонгус устроился и спросил:
– И где же это «тут»?
– Ну, тут, у нас в лагере. Э-э-э! Да Вы же про нас ничего не слышали! Мы знаете кто? Партизаны! У нас тут кого только нет! И стражники, и ремесленники, и торговцы, и крестьяне! И лекарь свой есть, и травница. И кузнецы, и плотники. Господа только не задерживаются. Чуть подлечатся и уходят. Эх, если б кто остался, такое войско можно было организовать! Оружие есть, кони, доспехи! И люди есть, да вот обучить их, повести за собой некому. Может, Вы останетесь, Ваше величество?
– Хорошее же ты мне войско предлагаешь возглавить! – улыбнулся Аонгус (смеяться было больно), – Крестьяне с вилами, кузнецы с молотками, плотники с топорами. Постой! А с чем торговцы в бой пойдут? С гирями?
– Вот Вы всё смеётесь… – обиделся Тэм и отвернулся.
– Да ладно тебе! Не дуйся! Ты мне лучше расскажи, что в мире творится? Сколько я у тебя здесь валяюсь?
– Три недели уже, – ответил мальчишка и, подсчитав что-то в уме, добавил, – в аккурат завтра будет.
– Мои земли? Замок?
– Замок Ваш на месте. Варвары станом перед ним за рекой встали. Дальше на юг пока не пошли. А те Ваши земли, что до замка были – все выжгли, людей, кто попадался под руку, никого не пощадили, ни старого, ни малого. Очень, уж, Вы их разозлили, когда напали. Да и порубали сильно. Мы с мальчишками пять ночей по полю ползали, кучи тел растаскивали, живых искали. Вот, Вас нашли. Если бы я Вас не узнал, не признали бы. Штандарта с Вами рядом не было, королевской печати на пальце тоже, а то не бывать бы Вам живым. Варвары-мародёры сразу после боя по полю рыщут, драгоценности и дорогую одежду с мертвяков срывают. Раненого кого находят – добивают. А мы уже с пацанами после них, ночью. Людей ищем, оружие, доспехи годные, обувь справную. Мертвым оно уже не нужно, а живым – пригодится. Лошадей по лесам отлавливаем…
Аонгус слушал простые и такие страшные слова, которые обыденным тоном произносил Тэм, и не мог сглотнуть ком, застрявший в горле. То, что в мирное время выглядело бы как святотатство, во время войны представлялось житейской мудростью, народной смекалкой. Живым надо было как-то жить дальше. И тут уже было не до соблюдения светских условностей.
За размышлениями Аонгус не заметил, когда мальчишка замолчал. Может, даже задремал от усталости. А, когда очнулся, спросил о другом:
– Ты что-нибудь знаешь о судьбе северных королевств?
– Ангас пал первым. Король и принцы погибли. Принцесса Бэрэбэл в плену у вождя. Поговаривают, что он собирается на ней жениться. И на принцессе Дезире тоже. Она тоже в плену. Говорят – сама сдалась, когда Кинрос пал. Стирлинг, Фалкирк, Данбэтоншир под властью варваров. Король Норрид убит. Принцесса Висдом и барон Кинэед закололи друг друга сами, когда поняли, что битва проиграна, а убежать не получится. Барона всё равно бы убили, а принцесса могла сдаться в плен, но предпочла умереть, чтобы не становиться женой варвара. Королевство Хейллио держится. Варвары было сунулись на острова, да им такой отпор дали, что больше не суются.
– А Чекменхэй? – спросил Аонгус про родину Тэмхаса.
Даже в темноте было видно, как заблестели у мальчишки глаза, и голос дрожал от слёз, когда он заговорил не свойственными ему короткими фразами:
– Я, когда война началась, сразу домой рванул, но никого не нашёл. Па… папа… погиб. Король Рэналф19 тоже… Потом долго в лесу прятался. Да на одних травах и ягодах долго не протянешь. Начал в деревни разграбленные заглядывать, пропитание искать. Где черствую краюху хлеба найду, где что… Потом в подвале мальчишек нашёл. В лесу ещё один прибился. Вместе стало веселее. Потом на целую спрятавшуюся в лесу деревню натолкнулись. А тут неподалёку бой небольшой произошёл. Ну, мы с мальчишками ночью-то в поле и полезли. Двух раненых нашли. Притащили их в лес. Выходили. С того дня и повелось. Начали за войском варваров следить, людьми обрастать. Кого с поля боя приносили, кто к нам случайно прибивался, кто сам приходил. Слухами-то земля полнится. Меня главным признали. Один я при особе королевской крови на службе состоял…
Аонгус ожидал, что хоть в этом месте рассказа Тэм скажет о судьбе Имоджен, но он замолчал и продолжать, кажется, не собирался.
– А принцесса Имоджен? – осторожно спросил мальчишку Аонгус.
– Госпожа пропала.
– Может быть, тоже в плену?
– Не-а! – встрепенулся мальчишка, – Дура она, что ли, в плен попадаться?!
Самым вероятным вариантом было, что Имоджен тоже погибла, но мальчишка явно в это не верил, и Аонгус не стал его разубеждать. Пусть думает, что его госпожа жива.
– Хорошо! А сейчас оставь меня. Я очень устал.
Это было недалеко от истины, но на самом деле Аонгусу хотелось побыть одному. Оплакать погибших. Подумать о будущем.
В этот день короля побеспокоили ещё дважды. Сразу после ухода Тэма ему принесли еду. А потом пришёл лекарь. Осмотрел и перевязал раны. Одобрительно кивнул, увидев пустые тарелки. Осмотром раненого остался доволен. Сознание к нему вернулось, раны затягиваются, аппетит богатырский. Значит, дела пошли на поправку!
19 – в переводе – «старый волк»
9
С военного совета Аонгус возвращался мрачный. Все, так тщательно продуманные планы, полетели к чёрту! Принцессы, конечно, героини – пожертвовать собой, убив вождя, на это не каждый мужчина решится, но чёрт его знает, что сейчас творится в стане варваров! А они так рассчитывали, что в ночь их свадьбы, когда все варвары перепьются и уснут, нападение в предрассветном тумане обеспечит им победу над врагом.
Рассчитывал, в основном, Аонгус, остальных пришлось убеждать. Аонгус хоть и был единственным королём в стане партизан, но титул не давал ему права быть королём для всех. Прав был Тэм – слухами земля полнится. По мере выздоровления Аонгуса в партизанский лагерь начали возвращаться те воины, кто из него когда-то ушёл. И простые стражники, и титулованные особы. Стали формироваться королевские отряды, которые возглавили те, кто был старшим по титулу. А были здесь и герцоги, и графы, и, даже, шевалье. Все они вошли в военный совет. И были там представители всех порабощённых варварами королевств: Стирлинг, Фалкирк, Данбэтоншир, Чекменхэй, Бьют, естественно – Инверслид, и, даже, Кинрос. От Ангаса были только одиночки, которые растворились в отряде Аонгуса.