Страница 6 из 14
– Нет, скорее забавлял. А что он Вам рассказывал? – осторожно поинтересовался Аонгус.
– Ой, да что он там рассказывал! – махнула рукой принцесса, – Таращил глаза, намекал на какие-то великие тайны, которые Вы ему доверили. Напустил туману.
– А сейчас он где? Что-то его не видно.
– Обиделся он на меня, – вздохнула Имоджен, – Напросился к странствующему рыцарю в оруженосцы «подвиги совершать».
Принцесса помолчала и грустно добавила, почти повторив слово в слово то, что сказал когда-то Аонгусу Тэм:
– Скучаю я по нему. Мы с ним с детства вместе. Как брат с сестрой…
В карих глазах Имоджен, когда она не грустила, действительно, проскакивали зелёные искорки, в этом Тэм не обманул, но душевного трепета они в Аонгусе не вызывали, и он покинул принцессу с лёгким сердцем.
Самой ожидаемой для Аонгуса была встреча с принцессой Аденой. Но и она никакой ясности в положение вещей не принесла.
Королевство Адены – Хейллио, располагалось на островах. Его главным праздником, на который и был приглашён Аонгус, являлся Фестиваль Огня, посвящённый успешному противостоянию вторжения викингов, пытавшихся захватить острова в IX веке. Местные жители расправились с захватчиками, подпалив ночью их драккары16. Тех, кто пытался спастись вплавь, нещадно добивали на берегу.
С тех пор в Хейллио ежегодно отмечается это славное событие Фестивалем Огня. Народные забавы начинаются с утра и продолжаются до поздней ночи. Каждая улица, каждый дом освещается огнями факелов и горящих дегтярных бочек. А заканчивается праздник сжиганием драккара, который ежегодно специально строится для этих целей по древним чертежам. Каждый участник праздника может метнуть свой факел или пустить стрелу с горящим наконечником в корабль.
Но особым почётом пользуется тот стрелок, которому удастся поджечь голову дракона. Определиться, чей именно выстрел стал первым, бывает довольно затруднительно, а потому все претенденты участвуют потом в соревнованиях.
Мужчины борются между собой на мечах. Женщины соревнуются в стрельбе из лука. Учитывая, что перед каждым поединком участник обязан выпить пинту17 эля, а для зрителей эль тёк в неограниченных количествах, понятно каким буйством заканчивался праздник. Если победители среди мужчин и женщин не падали замертво к концу соревнований, они объявлялись парой. Их торжественно несли на руках в специальное место, где они проводили ночь. И это не считалось изменой для тех, кто был в браке. Ни к чему не обязывало юношу, и не несло позора девушке, если были последствия.
Как там утрясалась ситуация в дальнейшем, Аонгус не выяснял, но стало понятно, почему в вечерних соревнованиях не принимала участия Адена, которая безоговорочно победила накануне днём в стрельбе из арбалета. (Её стрелы не только точно вонзались в центр мишени, но и расщепляли надвое стрелы тех, кто был удачлив до неё.) Хороша же была принцесса, проведшая ночь с незнакомцем!
Праздник был весёлым, но вот чувствовал себя Аонгус на нём неуютно. На своём дне рождения он был королём. Здесь – одним из королей. И единственным, кто прибыл с континента. В жилах королевских особ, приглашённых из других островных королевств, явно текла кровь викингов, такими инаковыми они казались Аонгусу. А Адена выглядела ещё более воспламеняющей, загадочной, неприступной. И от того ещё более желанной.
Так Аонгус и простился с Аденой, не приняв никакого решения – свататься к ней или нет. Очень, уж, не хотелось быть отвергнутым.
До восемнадцатилетия оставалось всего ничего. Может быть, расширив круг приглашёнными принцессами из южных королевств и ещё раз взглянув на уже знакомых с севера, будет проще принять решение? И вообще – стоит ли с этим торопиться? Если родня королевы Оайриг до сих пор не предъявила права на престол Инверслида, усомнившись в законности его рождения, то, возможно, не сделает этого и дальше? И опасения отца напрасны?
Но планам Аонгуса сбыться было не суждено. Началась война…
12 – Андрей был простым рыбаком, но вел настолько праведную жизнь, что стал одним из 12-ти апостолов – учеников Иисуса Христа. Принял мученическую смерть за веру – был распят на кресте, на котором провисел два дня, все это время неся местным жителям истинную веру в Бога.
13 – в переводе – «северный правитель»
14 – в переводе – «родившийся огнём»
15 – дворянские титулы по старшинству: король – маркиз – граф – виконт – барон – шевалье
16 – длинный и узкий деревянный корабль-дракон древнескандинавских викингов. Длина наиболее крупных драккаров достигала 36м. Большие корабли имели до 35 пар вёсел и развивали скорость до 10—12 узлов. На носу крепилась резная голова дракона, а по бортам располагались щиты. При приближении к дружественным землям голова дракона убиралась – по поверьям народов Севера, она могла напугать или разозлить добрых духов. Если викинги желали мира, вождь с носа драккара показывал щит, внутренняя сторона которого была выкрашена в белый цвет (из Википедии)
17 – мера объема, равная 0,6л
7
Варвары напали с севера. Первым королевством, которое приняло на себя удар завоевателей, было Ангас. Это из тех, что знал Аонгус. Что там было севернее, ему было не ведомо. Удар был столь мощный и неожиданный, что варварам понадобился всего месяц, чтобы пройтись по Ангасу мечом и огнём от края до края. Король и старшие братья Бэрэбэл погибли в первые дни войны. О её судьбе достоверных сведений не было. Войско Ангаса, лишённое руководства, быстро рассеялось, и варвары стремительно двинулись на юг.
Соседи не спешили прийти на помощь друг другу, занимаясь только обороной своего собственного королевства. И падали под ударами варваров одно за другим. Но, всё же, их продвижение вглубь замедлялось с каждой завоёванной территорией. И противостоящие им королевства успевали лучше подготовиться к войне, и огромная, завоёванная ими территория за спиной, требовала всё большего внимания. То тут, то там вспыхивали восстания, организовывались стихийные партизанские отряды, наносящие урон врагу с тыла. Война переходила в фазу народного сопротивления, когда за оружие брались не только представители знати, но и простые крестьяне. Не только мужчины, но и женщины, и дети.
Первым, кто решил принять бой с завоевателями не на своей территории, а выйти вперёд, за границы своего королевства, был король Аонгус. Перед этим он даже попытался уговорить короля Оенгуса18 – своего деда, отца королевы Оайриг, вступить с ним в союз, и выступить против врага объединёнными силами. Но, не дождавшись от деда никакого ответа, напал на войско варваров сам.
Силы были, безусловно, не равны. Но, благодаря знанию местности и умелому использованию рельефа, а также необычному приёму ведения войны – нападению ночью, войско Аонгуса смогло изрядно потрепать противника. (Приём был новым только для королевских армий, а варвары им пользовались вовсю, чаще всего нападая именно ночью.) Нельзя сказать, что враги бросились вспять, но и от границ Инверслида отступили.
Но ничего этого Аонгус уже не увидел. Король не остался сторонним наблюдателем битвы под охраной свиты, как то было принято правилами ведения войн, а кинулся в самую гущу событий, когда его войско дрогнуло под натиском сумевшего оправиться от неожиданного удара противника, и тем переломил ход боя в свою пользу. И он, и его свита храбро сражались даже когда были сбиты с коней. Даже, когда их ранили, и кровь заливала лицо, мешая рассмотреть противника. Даже, когда щиты были порублены в щепы, а правая рука не могла уже поднять меч, истыканная стрелами…