Тень Деформации

После чего, получив примерное место, мы с Кристиной и аколитами покинули ресторан. После чего, отделившись с тереньтеткой от общей группы, прыгнули на примерные координаты пропавших.

Тут дело было вот в чём: о “расследовании без своего присутствия” я, безусловно, думал, и немало. А мой чертовски остроумный и изящный ход с аквилами, снабжёнными в свете и ветре метками, естественно, связался в башке с возможностью найти аколитов, если те пропадут. Ну мало ли, загуляют, предадутся разгульному занятию своими делами, супротив моей воли. Так что метки были теперь на всех, причём гораздо более заметные мне, нежели завитушки на металических аквилах.

Соответственно, в пределах километера-полутора я потеряшек найду, даже если они уже мертвы. Единственное, что могло их “скрыть” — сожжение тела в прах. Вот тогда загогулина из света и ветра довольно быстро бы рассеялась, так как была заякорена на физическое тело. Но, как понятно, вероятность оперативного и качественного сожжения огнём на пустом месте была невелика, так что привычно развеяв паразитные колебания света и ветра после прохода телепортом, начал я вчувствоваться в поисках меток.

И ни фига их не чувствовал. Впрочем, радиус моей чувствительности был относительно невелик, так что Кристина, прикрыв нас смазываемым мной псайкерским скрытом, начала каскадную телепортацию по расширяющейся спирали.

— Стоп! — через минуту отмыслеэмоционировал я. — Полкилометра, примерно… под нами, похоже коммуникации. И движутся, очевидно, их несут.

После чего мы “слились” сознаниями с Кристиной, я ей показал “где”, ну и через несколько секунд я оглядывал бессознательную (и довольно пыльную и грязную, похитители не церемонились с захваченными) троицу оперативников и пятёрку несознательных граждан, похитителей аколитов и в целом несимпатичных типов. Морды лиц эти типы, несомненно, из-за несимпатичности, профессионально прятали масками, да и в целом были замотаны, как ниндзи какие.

— Проверяем, — отмыслеэмоционировал я, а через десяток минут крепко призадумался.

Дело было вот в чём: я только что повязал Кристиной отряд быстрого антиеретического реагирования местной экклезиархии. Как выглядела картина с точки зрения главнюка поповых наймитов:

От хозяина некоего притона поступает вокс-сообщение, что некие залётные типы назойливо интересуются “странным”. На что церковные наймиты, радостно потирая лапки, бодро кинулись ловить ересь и “желающих странного”. Прибыли, в варп вырубили электроразрядниками “поплывших” от хозяйского угощения оперативников и потащили их техническими ходами в ближайшее капище, чинить допрос с пристрастием. За этим гнусным делом я ребятушек и поймал, ну а ныне они, качественно вырубленные, изволят протирать не слишком чистые коммуникации улья собой.

Далее, проверив с Кристиной оперативников, могу сказать, что делали они, в целом, всё верно. Некоторая нервозность их вполне оправдана, ну а требований предоставить им “вот прям щаз!” бочку отборной ереси ребята себе не позволяли. Но намёки, безусловно, делали, за которые намёки хозяин притона, очевидно, стукач экклезиархии, их и сдал.

Ну, могу сказать, что вообще-то, все молодцы. И экклезиархи, устроившие явно неплохую службу выявления ереси. И их наймиты, в целом, довольно неплохие люди, вполне искренне действующие на благо планете и людям.

И оперативники молодцы, вполне сносно выполняющие моё поручение. Да даже хозяин притона, настучавший на “желающих странного” — безоговорочный молодец, бдительный и лояльный гражданин.

Вот все, варп подери, молодцы, а мне-то что делать, призадумался я. Так, если без эмоций: местные попы явно и однозначно нарушают Имперское Кредо насчёт “оружных мужей”. По совести, я им это в данном, конкретном случае в вину не поставлю. Но подставились, факт, так что при желании и нужде святош за тестикулы крутить можно. Нужно ли — пока не ясно, так что этот момент отложим.

Далее, оперативникам нужен расширенный набор аугментов — не дело хлестать снотворное, как амасек, ни варпа не замечая. Да и вырубаться от простых электроразрядов не дело, так что шестерёнок своих надо озадачить.

И, наконец, что делать с поповьими наймитами? Так-то, по уму, просто бросить тут… вот только они же, молодцы такие, алярам поднимут! Попы возбухнут, начнут бессмысленно суетиться, осложняя и так непростое расследование. Которое может быть вообще бессмысленным, но этот момент мы опустим.

По уму, можно выйти на контакт с попами. Либо указать им сидеть тихо, либо наоборот, подключить к расследованию. Вот только несвоевременно это, прикидывал я. Да и в целом, не факт, что нужно с попами контактировать и вообще, экклезиархи — не самая моя любимая категория человеков.

Так что, подумал я, да и выдал Кристине:

— Нужно подкорректировать воспоминания всех пятерых. Прибыли на вызов, но подозрений обнаруженные не вызвали: спрашивали хитрый афродизиак, который хозяин заведения, по незнанию, принял за ересь какую-то.

— Довольно шатко, Терентий, — отметила девица.

— Знаю, но альтернатива — устранение или стирание памяти вообще без замены воспоминаний, что, как понятно, ещё хуже. Или есть идеи получше? — с некоторой надеждой посмотрел я на Кристину, прикусившую губу и поматавшую головой. — Значит, действуй.

После чего нам ещё пришлось наведаться под скрытом в притон, воздействовать на хозяина, дабы столь сильные расхождения воспоминаний не вызвали закономерной реакции. И сам пикт-записи почистит, думая, что это его собственное оправданное решение.

И вот, по окончании этих нужных действий, Кристина привела оперативников в чувство, после чего я слегка вступил с ними в церебральную связь. В смысле отымел в мозг, слегка и для порядка, а не из-за мерзкохарактерности.

Ну а потом мы разными группами добрались до аквилы, которая стартовала на Милосердие. Нужно было собираться, обмениваться данными и думать на основании имеющегося, в какую сторону нам воевать, и нужно ли воевать вообще.

— Вот такая ситуация, аколиты, — подытожил я рассказ о делах наших скорбных. — Явных причин демонического прорыва не наблюдается, сам он произойдёт через двадцать семь дней, в трёхсуточном окне. Скорее всего — локальный призыв высокорангового демона, причин для массового прорыва я не наблюдаю, — уточнил я. — Ну и с местными святошами, — несколько поморщился я, — варп знает, что делать. Вроде как мы с Кристиной следы почистили, — мимоходом улыбнулся я дознавателю, — но прямо скажем, шито это белыми нитками и времени до выхода на контакт с экклезиархией недели две, по моим оценкам.

— Пятьдесят шесть процентов, что вы правы, Терентий, — прогудел Целлер. — Тридцать — что инцидент будет списан на ошибки исполнителей, дюжина — что не вызовет внимания. Сроки же вы указали довольно точно, учитывая имеющиеся данные, — на что я логису благодарно кивнул.

— Скажите, святейший Терентий, — подала голос Лапка уже в своём кошачьем обличии, на мою отчётливую гримасу на “свячение” упрямо мотнувшая хвостом. — А почему вы столь неприязненно относитесь к Церкви Его Святейшего Величества? — с искренним недоумением спросила она.

— Кхм, довольно любопытный вопрос, Моллис, — с полуулыбкой выдал я. — Ладно, сформулирую, а вы, аколиты, слушайте и думайте по нашему вопросу. Итак, начнём с того, что Император, что чётко и однозначно зафиксировано, отказывался от божественного статуса, а присваивание такового ему самовольно вызывало его августейший гнев. Вплоть до уничтожения самовольца или самовольцев в физическом смысле этого слова, — отметил я. — Далее, слово это сейчас не слишком известно, но его величество, опять же, точно и достоверно, был антиклерикалом. То есть, он не просто не любил, а целенаправленно боролся с любыми видами и формами церкви. Заметьте, аколиты: не с верой вообще, право верить или нет он оставлял людям! — воздел я перст. — А именно с организациями, провозглашающими, что именно они знают, как нужно верить, что объект веры — скажем, божество — возвысило их над прочими верующими и наделило их какими-то невнятными правами и полномочиями. Например, у ряда легионов космодесанта были религиозные ритуалы. Но обращение шло напрямую к объекту поклонения, без жрецов в любой форме и виде, и Император, хотя ему это не нравилось, подобную форму религии не запрещал. Как, к слову, культ предков скватов, присоединившихся к Империуму во время его правления. На захваченных планетах разрушались кумирни, и жрецы, не отказавшиеся от своей “божественной исключительности”, — ехидно выдал я, — подвергались гонениям вплоть до смерти. А скватов, с казалось бы, вполне существующей религией, никто не притеснял. Есть идеи, почему? — оглядел я аколитов.