Страница 6 из 7
Позже я встретилась с ним, чтобы обсудить коллекцию. В библиотеке была копия «Метаморфоз» Овидия XVI века, которая, как утверждалось веками, была переплетена в человеческую кожу, пока научные исследования не показали, что это овечья шкура. «Анализы, проведенные здесь, заставляют меня думать, что, вероятно, существует гораздо меньше артефактов из человеческой кожи, чем первоначально предполагалось», – сказал Экерт. Он впервые встретился с феноменом антроподермической библиопегии в том же месте, что и я. Джек работал в Колледже врачей Филадельфии, прежде чем перешел в Гарвард. Услышав, что на его новом рабочем месте якобы есть книга в переплете из человеческой кожи, он был заинтригован, но, поскольку у библиотекарей есть тысячи забот, он не слишком задумывался об этом. Время от времени Джек доставал книгу, чтобы показать ее любопытствующим, но потом у него появилось предчувствие, что она может оказаться ненастоящей. Когда центр сохранения предметов старины Гарвардской библиотеки захотел проверить Овидия вместе с двумя другими предполагаемыми книгами в переплете из человеческой кожи, он ухватился за возможность узнать правду. «„Метаморфозы“ – это о том, как люди превращаются в другие вещи, поэтому то, что кто-то превращается в книгу, по-моему, было бы идеально». Как только тайна была раскрыта, копия «Метаморфоз» из библиотеки Кантуэй вдруг стала не такой важной частью медицинской коллекции. Научные открытия изменили обоснование места книги в собрании.
Увидев ее своими глазами, я поняла, почему ее так долго считали оригиналом. Как и многие другие предполагаемые антроподермические книги, эта была маленькой – размером с мобильный телефон, – и на коже снаружи были очень заметные фолликулы, откуда раньше из кожи росли волосы. Внутри обложки – красная кожаная подкладка, украшенная золотым топором, но без имен и подписей. Внизу кто-то написал карандашом: «Переплетено в человеческую кожу». Вы, наверное, спросили, кто это написал? Это мог быть любой, кто сталкивался с книгой за сотни лет ее существования: бывший владелец, переплетчик, книготорговец, библиотекарь. Такой записки обычно было достаточно, чтобы убедить людей. Без возможности проверить правдивость шокирующего заявления оно обычно принималось за чистую монету. Какова бы ни была мотивация, сам факт того, что такая надпись была сделана, означала, что книга стала частью научной области антроподермической библиопегии и теперь считалась необычной. Немногие факторы могут повысить ценность книги, но редкость – один из них. У «Метаморфоз», по-видимому, имелась одна характерная черта, которая ставила под сомнение подлинность книги, – ее возраст. Непроверенные примеры с наиболее достоверными подтверждающими историческими свидетельствами датируются концом XVIII – концом XIX века. Это издание Овидия 1597 года, казалось, было слишком старо. Но до того, как книги стали выпускаться механическим способом в XIX веке, люди покупали текстовый блок (сложенные в стопку и скрепленные страницы шли по порядку, но были без обложки) у печатника, а затем переплетали его. Либо сам книготорговец брал на себя риск переплести листы и выставлял их на продажу в своем магазине. Только в середине XIX века книги начали поступать от издателя в стандартизированной, законченной форме в твердом переплете, в котором мы знаем их сегодня. Старый метод сделал большинство антикварных фолиантов уникальными артефактами.
Немногие факторы могут повысить ценность книги, но редкость – один из них.
Эти книги перепродавались и переплетались с самозабвением – иногда для того, чтобы сделать их максимально соответствующими эстетическим вкусам нового владельца, а временами – чтобы собрать несколько произведений в один том или разобрать их. Коллекционеры старых редких книг XIX века особенно часто переплетали книги. Поэтому даже антикварное издание, напечатанное до известной эпохи антроподермической библиопегии, могло быть предметом из человеческой кожи, если бы было переплетено в эту эпоху. Листая копию «Метаморфоз», я заметила, что некоторые поля по бокам страницы были обрезаны – верный признак того, что ее по крайней мере один раз переплетали.
После многих лет веры в то, что книга Овидия имеет такое необычное отличие, некоторые из сотрудников библиотеки Кантуэй были разочарованы, узнав, что переплет книги не был предполагаемого происхождения. Но Экерт был рад узнать ответ. Он также испытал немалое облегчение, избежав полемики, с которой столкнулись его коллеги из Хоутонской библиотеки по поводу их настоящей книги в переплете из человеческой кожи – «Судеб души». «Последнее потрясение, касающееся книги из Хоутонской библиотеки, – кто-то хотел похоронить ее! Я просто счел это безумием! Где бы вы остановились?» Экерт привык работать в медицинских коллекциях, где хранились человеческие останки, и разделял мои опасения по поводу призывов к уничтожению артефакта, когда так много в его индивидуальной истории остается загадкой.
Коллекционеры редких книг в XIX веке довольно часто переплетали книги человеческой кожей.
В 2014 году обычный, скучный блог Хоутонской библиотеки Гарвардского университета объявил о результатах теста ПМД трех предполагаемых антроподермических книг, что вызвало десятки комментариев вроде следующих: «Эта книга должна быть похоронена в знак уважения к бедному пациенту, чье тело было осквернено сумасшедшим доктором!» или «Переплет – это жуткий позор из тех времен, когда человеческое достоинство душевнобольных и других легко принижалось. У вас есть винтажные абажуры времен Второй мировой войны, Гарвард?» Библиотекарей, должно быть, встревожило внезапное негативное внимание. Объявление, которое называлось «Предупреждение лектору», начиналось со слов: «Хорошие новости для поклонников антроподермической библиопегии, библиоманов и каннибалов: тесты показали, что это копия книги Арсена Уссе „Судьбы души“, находящаяся в Хоутонской библиотеке… без сомнения, переплетена в человеческую кожу». Этим постом Гарвард непреднамеренно представил публике табуированный вид редкой книги. Издания, переплетенные в человеческую кожу, больше не были жутким слухом, о котором рассказывают гиды-студенты во время экскурсий по кампусу. По крайней мере одна из них теперь была подтверждена как научный факт.
Эти библиоманы и поклонники антроподермической библиопегии, без сомнения, были очарованы находками в Гарварде. Вместе с этими любопытствующими пришли и читатели, шокированные как самой практикой переплетения книг в человеческую кожу, так и тем фактом, что в Гарварде вообще хранились такие отвратительные вещи. Пол Нидем, библиотекарь, занимающийся редкими изданиями в Принстонском университете, заявил, что не только тон сообщения в блоге «шокирует своей грубостью», но и что единственная этическая вещь, которую можно сделать теперь, когда было подтверждено, что переплет сделан из человеческой кожи, – снять обложку и похоронить ее. Ему удалось заставить Гарвард убрать оскорбительное название и первую строчку поста в блоге, но никто не похоронил и не кремировал переплет. Нидем, самый громкий голос в мире редких книг, который был за уничтожение артефакта, высказал свои мысли на собственном веб-сайте и в различных письменных рассылках: «Хотя сохранение является главной обязанностью библиотек и музеев, они не должны забывать и о более широких вопросах этики. Бывают времена, когда „благо“ сохранения должно отойти на второй план при появлении других непреодолимых обязанностей».
Нидем утверждал, что «Судьбы души» не имеют никакой исследовательской ценности и, кроме того, что мотивы Людовика Буланда, который сделал переплет для книги, были практически некрофильскими: «Читатель заметок Буланда, сопровождающих его книги в переплетах из человеческой кожи, не может не заметить, что для него было важно применять силу по отношению к женщине. Кожа мужчины не удовлетворяла бы его психосексуальные потребности таким же образом. По сути, он совершил акт посмертного изнасилования».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».