Заматерение

Глава 7

«Как бы ты ни старался, хоть из кожи вон вылезь,

всегда что-нибудь получается не так. Это закон.

И если ты не идиот, то всегда его учитываешь»

«Хроники черного Отряда» Глен Кук

Мне с головой пришлось погрузиться в занятия, следуя плану досрочной сдачи экзаменов за весь первый курс. А ещё дополнительно на нас свалились обязанности по подготовке девушек и лингафонного кабинета к проведению первых занятий. Обучать предстояло обеих наших девушек, так как я правильно допетрил, что Верочку назначат лаборантом для проведения занятий в этом кабинете.

И не странно. Она уже на третьем курсе и всём давно ясно, что она лучшая на потоке. По расписанию для следующего семестра занятия в лингафонном кабинете должны начинаться утром и завершаться поздно вечером, чтобы полностью использовать представившуюся возможность.

Одной Людмиле просто не справиться, несмотря на то, что на самих занятиях много преподавать не приходится. Но двенадцатичасовой рабочий день запрещён КЗоТом[1]. С кафедры могли бы назначить ещё кого-то из преподавателей, но никто из них не знал специфики проведения таких занятий.

Вот молодёжи и поручили осваивать это новшество, и мне предстояло обучить первых специалистов в данной области. К этому постоянно добавлялись какие-либо организационные и технические неувязки, неизбежные при внедрении нового и неиспытанного. Так что все мы носились в мыле, включая мою охрану.

Занятия для старших курсов начнутся только со следующего семестра, а пока девушкам поручили вести занятия с двумя лучшими на своих курсах группами для отработки методики. Поэтому я стал спешно готовить девушек к работе с ними, и тогда вылезли некоторые ошибки в монтаже, почти неприметные с первого взгляда.

Слава богу, не разучился ещё держать паяльник и пользоваться инструментами. Однако мне пришлось подыскать паяльник, подходящий для моих рук, самый маленький 25-ваттный. Вот только нам пришлось из дома привезти для него 36-вольтовый трансформатор.

В предвкушении скорого появления первых микроконтроллеров, я оборудовал дома рабочее место, оснащённое всем необходимым и даже антистатическим браслетом[2]. Первые инженерные кристаллы будут наперечёт, и убить такой статикой очень бы не хотелось. До первых патентов на подобные антистатические изделия должно пройти с десяток лет, и я заставил джуниора вместе с мамой оформить патент на антистатический браслет.

Устройство простейшее, но выход годных микросхем существенно повышает, особенно для CMOS-структур. Сейчас заставляю оформить патенты на антистатическую рабочую форму, перчатки и обувь, а также контейнеры, пакеты и коврики. У них на производстве требуется неукоснительное их применение по всей технологической цепочке вплоть до отгрузки.

В лингафонном кабинете предстояло перепаять некоторые провода на всех местах слушателей, поэтому я целиком сосредоточился на рутинной работе и совсем не отвлекался на творящуюся вокруг суету. Часто забегали любопытные из первых групп, или наши помощники что-то заносили, выносили или переставляли. Нормальная рабочая суета при организации нового направления.

Со многими тяжёлыми работами нам помогали мои новые охранники Олег и Леонид. Девушки их усиленно гоняли, как ударников кому-нести-чего-туда. И те им переставляли или перетаскивали мебель в кабинете, проявляя достойную похвалы исполнительность. А девушки всё больше и больше грузили их заданиями.

Правда не всё рабочие моменты нашего с девушками обучения можно было им открывать. Грешен и приходилось иной раз покрикивать на обучаемых, если те не сразу понимали сказанное. Парней такое явно удивило бы, поставив в тупик. Вот и приходилось отправлять их в коридор, чтобы не смущать младые умы гротескной картиной, как яйцо курицу учит. Да и картина трехлетнего младенца ловко управляющегося паяльником и инструментом тоже не добавляла ощущения реальности окружающим.

Мы так сильно увлеклись работой: я пайкой, Людмила освоением аппаратуры за столом преподавателя, а Верочка проверкой уже перепаянных рабочих мест, что оказались полностью застигнуты врасплох. И охранники, как назло, находились за дверью, когда эта сука прошла в кабинет, представившись преподавателем кафедры, и запудрив парням мозги своим английским выговором.

Я только услышал вскрик Верочки и оторвав взгляд от пайки заметил её падение, когда эта гадина ринулась к моему столу. Для того чтобы соскочить с высокого для меня стула потребовалось ещё пару секунд, и та оказалась совсем близко от меня. Тут-то мне и помогла наука Елизаветы Николаевны, так как ничего подходящего под руками кроме паяльника не было, а размахивать им с подключённым к трансформатору проводом крайне неудобно

Но эта штучка сама виновата и подскочила ко мне почти вплотную. А во мне всколыхнулась такая злость за мою внученьку и родимую кровиночку, что я не раздумывая воспользовался одним из показанных профессором ударов. Да ещё и сила утроилась от эмоционального взрыва (эмоций). Короче, коль сдохнет эта гнида, так сдохнет!

Все окружающее меня запомнилось не очень чётко, так как мозг напрочь замкнуло, а я сидел рядом с Верочкой на полу, и прислушивался к её дыханию, отслеживая пульс. Он был ровный и чистый, что меня несколько успокоило. Но трогать её после падения и перемещать я опасался, а потому только следил за доступными мне проявлениями жизнедеятельности и стараясь влить в неё больше жизненной силы из своей руки

Сам я весьма критически отношусь ко всяким экстрасенсам и мало в них верю, но в период телевизионного разгула и зарядки всея посредством телевидения мне сказали что индикатором такого излучение является сворачивание новеньких денежных купюр.

У меня они заворачивались в плотное кольцо а сотрудницы утверждали что чувствуют мануальное воздействие и я помогаю снять напряженность и головную боль. Вот и вливал энергию, ожидая прибытия врачебной бригады скорой помощи.

А им рассказал что она упала и ударилась и возможны повреждения, при которых требуется особая осторожность. И только затем подпустил к ней для осмотра. Доложил им частоту и наполненность пульса и дыхания. Проследовал с ними до машины скорой помощи и в ней отслеживал все действия бригады медиков.

Когда они попытались выгнать неуёмного пацана, то я заявил, что никуда от мамы ни на шаг не отойду, а в больнице сразу позвоню профессору Старцевой. И этот звонок я произвёл первым же делом, пока Верочку регистрировали в приёмном покое. Мне пришлось вытащить Елизавету Николаевну прямо с лекции, но она, узнав подробности, прибыла почти молниеносно. Хорошо, что больница находится поблизости от самого медицинского института.

После прихода профессора, все закрутились в утроенном темпе, а она взяла руководство в свои руки. Тщательно осмотрела Верочку и срочно вызвала для консультации лучших специалистов по черепно-мозговым травмам. Пациентку, тем временем, привели в чувство, и проверяли её реакции на раздражители, а мне позволили перемолвиться с ней парой слов.

Благо меня успокоили, и заверили в благополучном исходе, но подчеркнули, что больной нужен покой, так как у неё сильное сотрясение мозга. Её не стоит сильно беспокоить и расспрашивать, так как ей следует хорошо отдохнуть.

Затем меня выгнали, чтобы не мешался под ногами, и я помчался к телефону, чтобы срочно сообщить бабуле все полученные сведения. Предварительно успокоив, я заверив, что Верочку наблюдает наша знакомая профессор и всё находится под её личным контролем. Нервничать совершенно не о чём. И затем я быстро ввел в курс дела.